Облава. часть 1. Исповедь волка

Не могу я забыть те минуты и дни,
Когда в темных лесах первобытного края,
В жидких топях болот по гортань утопая,
Мы в итоге остались одни.

Никогда никому ничего не желал:
Ни добра, ни погибели, ни заточенья,
Но судьба ниспослала свои приключенья –
Лишь свое бытие я спасал…

Я боролся и шел, я вгрызался в песок,
Шел упрямо и мощно, не смотря на преграды,
Но досталась одна от кого-то награда –
Пуля острая прямо в висок.

Я упал и лежал: не рычал, не рыдал,
Не просил я прощения за прегрешенья
И не ждал никакого другого спасенья –
Я лежал и уже умирал.

Видно было угодно так темной судьбе:
Далеко умереть – безызвестно, но честно,
Чтобы не было в диком краю этом тесно
Одному оставаться тебе.

Карабин не качнется, не дрогнет рука,
Но позволь после долгих тяжелых скитаний,
После стольких побед, передряг, испытаний
Увидать перед смертью стрелка…

Посмотреть в эти злые, пустые глаза,
Не увидеть совсем в них души человечьей,
Чтоб по шерсти густой, от тоски бесконечной,
Пробежала скупая слеза…

Да, я волк… и пускай много я убивал,
Но я грыз для еды, а не ради забавы,
Так зачем же игрой было делать облаву
И с улыбкой сшибать наповал…

Досылая патрон, он шутил и смеялся,
А на спуск нажимая, он почти не дышал,
И когда, весь в крови, я хромал, но бежал,
Он стрелял, но еще улыбался…

Ковыляя по мокрой болотной траве,
Обходя жижи столб, поднимаемый пулей,
Слышал я плеск сапог, что по голень тонули
В этом сером болотном гнилье.

Он был рядом со мною сейчас наравне,
Был один, без собак и охотников, в тине
И готов был без страха увязнуть в трясине,
Лишь бы пулю вогнать в сердце мне.

А в руках у него сталь дымилась сейчас,
Неустанно меня обращая мишенью.
Я бы зубы сцепил на его голой шее,
Если б Бог даровал мне хоть час…

Выстрел… пуля ужалила, словно оса,
Брызги красным туманом взметнулись от тела
И за лапой передней, где сталь пролетела,
Струйкой крови прошла полоса.

Боль накрыла волной, тело бросило в дрожь,
Я запнулся и, рык удержав хриплый в горле,
Рухнул в жидкую грязь и, не двигаясь боле,
Слушал тихий задумчивый дождь.

Краткий миг тишины… небо давит, как пресс…
И сквозь мрак, как во сне, с нарастающим страхом,
Я увидел стрелка… Он твердеющим шагом
С карабином шел наперевес.

Морду мокрую гордо к нему повернув,
Лишь привстав на ослабших, измученных лапах,
Я учуял меж запахов сопок горбатых
Запах страха, что ветер надул…

Сделав выстрел навскидку, стрелок побежал…
Побежал, усомнившийся в пуле последней…
И пусть выстрел его оказался смертельным,
Я с победой в глазах умирал.