20 дней в семье де Граншан

Ольга Янченко, из блокнота журналиста.
Извини, читатель, опять не нашла странички с первыми строчками этого материала. Там же - главное. Но читатель мой случайный ироничный простит мне этот огрех, зная, что я древняя старушка с уже плохим зрением. Память, слава Богу, хорошая.Так что. если у кого-то проснётся интерес к теме"Фильм! Фильм! Фильм!", я выложу здесь все подробности этого необычного события. Ведь оно из трагического 1991 года...Ох, что там я видела, что слышала!..

Итак, я продолжаю свой репортаж из г.Кемери, где начались съёмки фильма «Мачеха» под мудрым руководством талантливого режиссёра и сердечного человека Ады Неретниеце. С нею у меня встреча особая. По сценарию вижу, как всё тут непросто будет развёртываться.
 А она, Ада Неретниеце, удикальнеших способностей режиссёр и человек, хозяюшка этого богатого поместья, мудро руководя всеми делами его, ещё и успевает позаботиться о братьях наших меньших - тайком унося со столовой лакомые кусочки своего обеда для котят, укрывшихся под крыльцом парадного входа в "Титаник". Да, здание санатория выполнено архитектором в 1938 году внешне точно по виду как тот знаменитый несчастный корабль.

Итак, фильм «Мачеха по Бальзаку «Тайны семьи де Граншан». Процесс, как говорится, пошел. Причём всё скоростное. Декорации строятся по принципу военных действий. Суета вокруг неописуемая. Больше всех достаётся рабочим оформителям, второму режиссёру – уследить за постройкой сцены, не пропустить чего-либо в кадр из нового века, всякую нелепую современщину.

-- Элга! Ты что, заснула? Убери скорее этот чемодан! Вот – вот дождь хлынет! Торопитесь, ребята! Ведите сюда вон тех лошадок! Да, Кирюша будет репетировать.
 (ред.: Это внук Конст. Симонова, в этом фильме он Леон, играет сына графа - генерала де Граншан вместе со своей родной мамой, женой Алексея Симонова) Он уже пару раз свалился, коленки разодрал, не досмотрели! На гравийку выставили! Ох, не успеть до вечера…

 Я, как говорится, во все глаза слежу за всеми. Вон «мачеха» идёт! Опять надеюсь хоть словечком с нею перекинуться.
-- Галя, извините, вы уже вышли из роли? Можно два слова по сценарию? Я не успела выпросить экземпляр, извините.
-- Да, поговорим. Вижу, вам эта коляска чем – то интересна лично? Вы, мне уже доложили, редактор журнала для инвалидов? Понятно. Грустно.

…Так вот, это инвалидное кресло -- для Гертруды, для меня. Я – Гертруда, бывшая гувернантка графа де Граншан, мать его сына Леона. Но это страшная тайна. У старика всё на французский лад. Главное в фильме – тайны семьи де Граншан, так и называется фильм в сценарии.
 
Из-за разрыва с Фердинандом, его играет Ивар Калныньш,(ред.: помните его в фильме «Театр», «С новым счастьем!») мою Гертруду разбивает паралич…Увы! Такие страсти человеческие. И вот инвалидная коляска для неё. Бедняжка настрадалась из-за своей неуёмной страсти, неконтролируемой любви к молодому законспирированному служащему графа. Ивар в этой роли просто колдун…

-- А Кирюша…
-- Да, он мой родной сын, папа его Алексей Симонов, председатель Фонда гласности Союза кинематографистов. И по фильму Кирилл мой сын. Это удобно, экономно, выгодно. Приходится считать и время, и деньги, и силы. Работа на износ. Особенно если роль нравится, выкладываешься полностью, такая профессия.

На экране всё прояснится. Труппа фильма многонациональная. Но в основном латыши, есть и русские, поляки, белорусы, литовцы.
Сюжет по Бальзаку. Сплошные тайны, интриги. Такие фильмы сегодня нужны. Всё смешалось в людях. Во что верить, если не в Бога? Так хотя бы в добро человеческой сути. А подлецов нынче как никогда …сверхмного.
А любовь? Она делает существо человеком. Она, как уже доказано веками, есть то, ради чего стоит жить. И всё это в столкновении характеров. Извините. Вон уже камера готова. Ещё увидимся. Ваша комната рядом с нашей.

Галя уходит, а у меня есть несколько свободных минут. Где отдохнуть? Кто-то дёргает меня за рукав: -- Пани россиянка, журналистка! Иду на наш рынок. Не глянете на товар там? Пойдёмте! Вам тоже нужны витамины! Кто это так обо мне заботится? Потом разберусь.

Да, очень надо! И вот он, базар! Настраиваюсь на овощи, ягоды. Но стоп – советских денег торговцы уже не берут… А местных латов ещё не выдавали. И вообще, русская речь продавцов раздражает. Они её «Не понимают»…

Я напрягаю свою память, выцеживая из неё жалкие обрывки латышского, польского, немецкого, белорусcкого:-- Ludzu…Bardzo proche…Jedne szklianka… Paldies…

-- Пани из кино? Берите!
И мне любезно позволяют уплатить за стакан черники 20 рублей советскими. Ада Мартиновна тоже здесь мается. Искоса глядит на торговлю. Её режиссёрская душа уже строит сцену по этой теме…

-- Этот фильм нам заказало телевидение Останкино. Отснимем, а купить его не сможем…
В Латвии сегодня не до культуры…Нет денег на медицину, на образование. Закрываются музыкальные школы, театры сами не выживут. Отменили все звания. Никаких «народных», «заслуженных»…О каждом из нас будут судить только по сделанной работе. Свободные художники? Да…

-- А ваши роли, фильмы?
-- Я режиссёр. Мой фильм «Гаданье на бараньей лопатке». Это философское по теме «Прав – не прав». А «Смерть под парусом», «Последняя индульгенция», «Следствием установлено». Да, отработала. Всего не упомнить. Хорошо, что это было…А теперь вот нищенство…
-- Про поющую…
-- Да, «Собака, которая умела петь» особо мила мне. А эта экономия на съёмках – самоубийство! Но, знаете ли, и польза – проще, естественнее, без ц.у. «художественного совета» сверху…Нас контролировали такие «знатоки» искусств…Две стороны медали тот мир…Но жизнь продолжается и я рада этой работе.
 
Я вдруг замечаю, как режиссёр при ходьбе слегка налегает на левую ножку. Тоже, похоже, инвалидность. Где и как? Для меня это очень важно, я редактор журнала для людей с нарушением возможностей "как все"...Спросить неловко, хоть тема- то моя , как говорится, родная.А вокруг уже накал непонимания...

Господи! И почему, зачем людям нужна вражда? Почему не живётся всем под общим небом тихо, мирно, дружно! Да, вот уж поистине «кто есть кто» и «как». Каждому – своё.

А парк вокруг поместья графа де Граншан благоухает свежей зеленью. Ухоженный заботливой грамотной рукой настоящего садовника. Кусты в форме букетов, деревья, словно девицы, стройны, величавы. Красота!

 И я снова встречаюсь с режиссёром. Обязательно после столовской трапезы Ада Мартиновна, похрамывая от боли в бедре, несёт за куст сирени в укромное местечко что-то вкусненькое для кошечки. Там семья многодетная. Удивительно, что дети разномастные – рыжий, чёрный и пятнастый. Накормила, сзывает коллектив на разнос…

 Так я уже знаю, что Галя – Гертруда старается одеваться у Расмы, а Майя очень быстро причёску «лепит». Девушки весёленькие не смотря ни на что, остро чувствуют юмор, успевают шепнуть мне про того-этого, хихикая. Подсказывают, с кем обязательно надо поговорить. В труппе есть очень интересные актёры старики. Вон тот, например. Ловите скорее, а то его уже гримировать Линда заберёт!

 Его коллега, бывший народный артист ЛССР, скромник Миервалдис Озолиньш, поглядывая в мою сторону, что – то шепчет графу на латышском. И тот, «благородный» сын Прибалтики, уже не обязанный уважать советскую журналистку, высокомерно прошагивает мимо меня, не удостоив даже обычным «извините, некогда»…

Ну и ладно. И без вас, господин инкогнито, у меня достаточно информации. В мыслях я кляну его «голубую» кровь, «благородное» происхождение, а вслух говорю Озолиньшу что-то ободряющее. Именно этот старик актёр своим поведением доказывает принадлежность к настоящей интеллигенции.

-- Давайте присядем, товарищ репортёр, а? Я теперь свободный художник. Такая, знаете ли «свобода» обязывает быть молодым, шустрым, а главное – нахальным, наглым…Да…Стыдно.
В 50- е годы подполковник КГБ при первой встрече со мною очень убедительно сказал мне, что вовсе не подследственный, а уже арестованный. А подследственные, мол, пока ещё ходят по улицам…

-- А за что он вас так?
-- За знание иностранных языков, за влечение к западной культуре. Я переводил французские пьесы на латышский. 15 лет из моей жизни выкинули они… В республике Коми... Далеко. Мороз под 50 градусов. Тяжкий труд на лесоповале. Пневмония. Без врачей, без лекарств. Ладно. Что уж теперь. Вот жив ещё…Работаю даже…Труд этот в радость.

На белой садовой в старинном стиле скамье Озолиньш сам весь как лунь: белый камзол, белые туфли – 70-летнее изящество! Такой выдержкой, способностью подчинять свои чувства, эмоции правилам хорошего тона и отличают настоящего интеллигента от так называемых простолюдинов. Но ведь и они не виноваты в том, что родились и росли не в его обстановке…Бывает, что кому-то удаётся себя выдрессировать. Но то случается редко. Да и не всё опять – таки досконально в таком самодеятельном эксперименте. Нет – нет да и выскользнет суть врождённая. А этот -- настоящий.

-- В 1991г, вот только что, удостоили меня звания заслуженного артиста республики. А погордится не дали. Уже всё это отменено. Нет СССР, нет Латвийской ССР…Вот и Лининьш, вырастивший Калныньша…Паукштелло. Они с Иваром однокурсники. А вон идёт Арнольд. Поговорите с ним!

И я кидаюсь к доктору Вернону. Смуглый, черноглазый режиссёр театра имени Райниса недавно, а ныне просто Латвийского художественного, в «Мачехе» он доктор семьи де Граншан. 20 – летний педагогический стаж. Медлительность в манерах, спокойный взгляд.

-- Бальзак? Да, мне интереснее жить в том веке.
Арнольд поправляет фалды фрака, сдержанно улыбается, устало садится рядом с нами. Содержательно молчим…

А время летит. И вдруг на столе моём – огромный букет и торт!
Что такое? Оказывается, кто-то узнал, что моему журналу «Надежда» сегодня, 10 июля = 2 года от рождения!
О! У меня Юбилей! Спасибо, люди! Как это трогательно. Как дорого! Отдыхающий здесь управляющий Банком г.Дрогичина Брестской области товарищ Сычевский Сергей Григортьевич, инвалид 3-й группы с восхищением на весь зал: --

-- «Надежда» -- журнал необычный! Он даёт людям, выброшенным на обочину жизни из –за потери здоровья высказаться. А наболело у инвалида за годы столько, что…за сто лет не перечитать. Я обязательно перечислю на счёт журнала хоть какую-то сумму! Надо!

-- Да, надо! Я тоже постараюсь помочь вам, Ольга Георгиевна. Напишите на имя директора завода им. Ленина в г.Бобруйске письмо – просьбу о помощи! Там мой отец Абелев Юрий Иосифович зав отделом. Были тут и другие пациенты, пользуясь возможностью сделать деньги на ходу – спекулянты разного сорта. Ох, противно вспоминать.

Но вот уже 13 июля. Мне обещано интервью. Но Янис Паукштелло неуловим. А при мгновенной с ним встрече я только и слышу от него о каком – то Лиго, туманах, кострах, огнях небесных. И выясняется, что это такое же, как наше «Купалье».
И поётся в душе моей обелоруссенной «Ой рана на Ивана!». Ясно. Мы все земляне, этнически перекорёженные.

А вот прибыл фургон с лошадьми! Переполох в труппе. Особенно суетятся возле них Иваи и Янис. Ах, кони! Чудо кони! Серые, в белых яблоках, стройные, с гордо посаженными головами, они вызывают чувство восхищения у всех. Старинную карету чуть ли ни всем миром, (тут и толпа пациентов санатория) пристраивают к…оглоблям! Я словно сквозь туман вижу всё...Моя температура зашкалила уже где-то за 38...Но творческий процесс нельза прерывать...И я держусь только своим козлиным упрямством, ведь не зря же мой день рождения 7 января, я "Козерог".

И вот уже отсняты сцены встречи Полины с женихом, отъезда Фердинанда, отпразднован день рождения Леона, младшего де Граншан, а актёр шалун, гоняясь за бабочкой, налетел на осу. Та высказала ему своё «фе» прямо на левой щёчке.
Личико Кирюшки распухло! Доктор Дороднова (ред.: это мой лечащий врач) всячески пытается восстановить симметрию, но опухоль разрастается. Съёмки отменили.

А время летит, а с ним улетают деньги…А что ещё будет! Жаль, не про всё можно рассказать…Но обещаю о главном дать информацию в части 4-й моего репортажа под заголовком «Вот те и реклама!». Именно она, эта раздражающая реклама и породила мои воспоминания про этот 1991 год. В ней знаменитый актёр Ивар Калныньш с коробкой кофе на ТВ! О! Ято это? Он уже голодает? Подрабатывает на рекламе! Ужас! Извини, читатель, за повторы фраз некоторых. Это склейка текста из блокнота с запиями на ходу в содружестве с проснувшимся моим хроническим бронхитом. фарингитом. гайморитом и прочая...
 
Итак, 1991 год. Я в Латвии, в санатории Кемери, у меня сюда путёвка от Минздрава БССР. Приехала. И, как говорится, с корабля – на бал. А бал этот -- съёмки фильма «Мачеха», заказ Москвы. И в главной роли – Ивар Калныньш. С него – то и название материала. Почему?
Потому что уже сегодня, в 2005г. на экране ТВ вдруг вижу его… в рекламе! О! Ивар! С коробочкой кофе!

Чо, уже голодает? А ведь хвалился при встрече со мною в июле 1991г. своей непотопляемостью :
-- Я не боюсь ничего и никого! У меня на все случаи жизни есть и специальности, и возможности жить в своё удовольствие! Я всё умею!

Да, Ивар доказал всем, что это правда. Но пока мой рассказ о других участниках фильма «Мачеха», потому что они тоже очень талантливые люди каждый в своём амплуа. Тем более. что съёмки идут почти в военных условиях: и время, и обстановка, и…деньги.

Например, администратор Вера Рождественская вся в поту от забот, страха не уложиться в заданную смету: сколько же надо денег на превращения скромных условий санатория в пышные убранства усадьбы графа де Граншан, привередливого генерала времён Бонапарта Наполеона!
Только за доставку пони из цирка Риги сюда, в Кемери требуют сказочную сумму! Ужас! А эти типовые тексты договоров с актёрами!
По количеству съёмочных дней? Но ведь в эти дни входят и репетиции, и дубли, и отмена съёмок из – за смены погоды, болезни обслуги, от слома декораций, а то ещё хуже -- из-за вдруг появившихся перед камерой туристов – экскурсантов !..

А тут ещё внук Симонова Кирюша – Леон захандрил! А торт на день его рождения при жаре в 30 % для дубля пришлось спасать самый неоригинальным методом – съёсть всей труппой…
Да, был накрыт стол на все 32 человека. Как говорится, нет худа без добра…Было весело и вкусно. И я там был, мёд - пиво пил, по усам текло, а в рот не попало…

Слежу за священнодействиями оператора Дависа Симаниса. Выпускник ГИТИСа, стаж работы с камерой более 20 лет.

А вот и главный герой всей это заварихи -- Ивар Калныньш. Взгляд его на Дависа с высоты своего таланта и востребованности…Крупный план! Гляди в оба! А профиль? Нет, это не тот ракурс! И всё сначала…А тут ещё трагедия – Ивар ванну днём принимал. Недоглядел – вода на пол, за двери, на нижний этаж! О! Что было!

Стройный, худощавый Симанис, загорелый, в смешных коротких штаниках – шортиках, очень быстро, но придирчиво осматривает место для кадра. Взгляд на небо, как свет падает на героя и площадку? Убрать лишнее с площадки! Нет, встань туда же! Камера у него вроде пулемёта.

Я, как назойливая муха, тоже тут: -- Давис, как вам живётся в семьё генерала де Граншан?
-- О! Это не жизнь, это пытка! Да он и не граф, плебей несчастный! Вот приспосабливаю для него здешние возможности к бальзаковским потребностям…Нет, костюмы приличные, как у генерала тех времён.
-- Но я вижу богатейшие костюмы и на других актёрах…
-- Да, спасает киностудия Риги. От неё только это и осталось. Всё разделили на фирмы…Кто что ухватить успел…Наша вот теперь зовётся «Аль Ко».
-- Спасибо! А можно мне с вами на площадку?
-- Я вам сочувствую. Тоже работёнка не по блату…Кто вам её подкинул? Хоть заплатят прилично?

Я смиренно молчу. Мастер не поймёт…Работаю на общественных началах, да ещё и плачу за это самопожертвование своей инвалидной пенсией. Творчество, как искусство, требует жертв.

А вот уж на природу тутошнюю грех жаловаться. Перед террасой дворца с южной стороны – открытая оранжерея в форме прямоугольника с типовым овалом. Розарий, цветники, ровные линии дорожек. И всё это благолепие окружено густым кольцом каштанов, дубов, берёз, елей, орешника. Чудо природы и умения, знания дела настоящих садоводов. Аккуратно подстриженный изумрудного цвета газон, благоухают белоснежные цветы жасмина. Сказка!

На этом царском фоне репетируется сцена встречи Кирюшки -Леона с Буцефалом, маленькой лошадкой, подарком от жениха его сестры. Кстати, именно из –за неё и разгорится драма Ивара Калныньша и Гали Шепетновой…(Ой, в фильме это между Гертрудой и Фердинандом. Ох, горячая ситуация! И ведь она не только по сценарию, но и в жизни этих живых, талантливых людей…там запылала. И я в неё была включена в роли няньки этого шалуна Кирюшки Симонова). Да, было дело…

На чердак этого дворца забрался избалованный до нельзя внук Симонова, изображая уже кого – то в настоящем времени. И мне за ним пришлось лазить по тем высотам в темноте, в пылище, в страхе и за себя, и за него – не покалечиться бы!.. Так он там ещё и драгоценность свою, мобильный телефон потерял! И я вынуждена была искать его. И ведь нашла! Иголка в сене! Чудеса в решете!

Итак, репетиция Кирюшки с Буцефалом. Резвая пони бьёт копытцем, вскидывает гордую головку, норовит сбросить неловкого седока. Леон – Кирюшка восьмой раз подходит к ней, вскакивает в богато расшитое седло. И опять падает. И опять терпеливый вышколенный наполеоновский служака, прихрамывая, выводит лошадку из-за розария.

Наконец режиссёр доволен: -- Paldies! Stop! Labi! Будем снимать! Приготовились! И всё сначала…Но Ада Неретниеце почему-то взмахивает веером, падает в кресло…Я пытаюсь понять причину её недовольства. С четвёртого этажа санатория мне видна вся картина съёмок.

Ага! Вон оно что -- на заднем плане оранжереи, прямо в центре кадра из-за кутов орешника высыпла густая толпа экскурсантов – туристов соседнего санатория!

Директор фильма неутомимая Майя Медынска опрометью кидается ей наперерез: -- Стойте! Сюда нельзя! Здесь съёмки! Назад! О-о! Кадр испорчен! Плёнка коту под хвост!

Переполох на полчаса. Наконец площадка освобождена и всё с начала…А я мысленно вижу этот кадр на экране телевизора: среди пышных с кружевами, лентами юбок до пола, с причудливыми чепчиками и веерами дам 19 – го века – вдруг голые коленки и плечи наших современниц…Бальзак упал бы в обморок от такого антуража.

А в белом зале перед графской библиотекой -- белый концертный рояль. Позолота канделябров, витые медные подсвечники, дубовая резная тяжелая дверь. Вся в белом, атласном, в кружевах, лентах, в бантиках и оборочках божественная Полина --дочь графа де Граншан от первого брака. Момент сватовства к ней ненавистного жениха.
 Но этого требует мачеха…Гертруда, яростно желающая освободиться от падчерицы и приблизиться к таинственному новому секретарю генерала – Фердинанду…

В роли Полины -- студентка театрального института г. Паневежиса Аурелия Анужите, прехорошенькая, молоденькая, стройненькая, красивенькая личиком и уже знающая о своих возможностях, и уже умеющая успехи в кино…Фердинанд – Ивар пленён ею и бой разгорается…И уже не по сценарию тут кипят страсти...Но об этом я не буду...

Тем более. что и я в состоянии боя – мне уже свосем невмоготу. Переутомления делают успехи. Я иду к врачу. Температура у меня уже зашкалила за все нормы. Меня госпитализируют! Это ужасно! Коту под хвост моя санаторная путёвка и этот мой репортаж…
Я молю врача: – Дайте способ выжить! Творческий процесс для журналиста, как говорят, от Бога, сильнее всех бед. И я работаю на износ.
 
Так, где же аптека?А базар? Нужны фрукты, овощи. И хоть часа два сна бы...Снотворное, отдых.

 И вот оно, долгожданное интервью с Иваром! Иду в библиотеку. А в зале переполох. Ночью украли магнитофон и колонки! Парадные двери санатория были не заперты…Вот почему тут представители МВД. Занятная картинка. Смена властей. Как говорится, куй железо, пока горячо…И куют, уже не боясь, не стыдясь, не рискуя быть пойманными…

А мне в библиотеку. Встреча со знаменитостью для журналиста важнее этой картинки.
-- Итак, Ивар, сколько ролей сыграно за…?
-- С 1975 года = 47. Интервью у меня? Раз пять в году. Нет, это не слава. Это популярность. Амплуа?
Я – герой любовник. Да, всегда и везде. Мой возраст? Мне, вроде бы, от 35 до 40…сегодня. Дети у меня? Есть. Две дочери. Очень любимые! Мама моя домохозяйка, папа мой электрик, вернее, механик.

Я сам работаю с 14 лет. Всегда хотел быть самостоятельным. С 8-го класса в вечерней школе. Работал в Вычислительном центре Рижского госуниверситета. Чуть было не стал его студентом. Но при Рижской киностудии была студия молодого киноактёра. Я там играл в оркестре. Так музыка и театр перетянули.

-- Ваше амплуа не портит вам жизнь?..
-- Стараюсь видеть себя со стороны. Мужчина обязан контролировать свои поступки. Обязан защищать женщину. Но и женщина должна стараться быть женщиной, которую есть за что уважать. Не люблю скандальных, крикливых, но и вялые мне не по душе. Всё очень непросто…

-- А как с ревностью? При вашем амплуа…супруге вашей…
-- Ревность в любви не помощник. Уходит дорогой для тебя человек – пожелай ему счастья, удачи с другим. Есть форма отношений между полами, культура общения. Когда есть достаточный уровень культуры между мужчиной и женщиной не может быть недоразумений.

-- А как со свободой? Сегодня это так назойливо…
-- Я всегда был свободен. Это от знания Закона. Никогда не был ни пионером, ни комсомольцем. Выживут ли театры в Латвии? Я не боюсь безработицы. Уже купил хутор. Да. Займусь, в крайнем случае, хозяйством. Всё умею делать сам. С лошадьми я на короткой ноге. Люблю их, чувствую их норов, умею с ними управляться, и они меня уважают за это. Знаю земледелие. Я неплохой электрик, механик. Меня приглашают сниматься все киностудии всех республик. В Минске буду этой осенью. Позвоню вам. Вот ваша визитка. И вы мой адрес запишите. Приглашаю в гости!

-- Спасибо! У вас ракетка. На корт идёте? Где он?
-- Нет, надо ехать. Я на своём «Виллисе». Мне километры нипочём. домчу туда – сюда, успею на съёмки. Репетировать? Справлюсь!..

-- Вы в фильме говорите по – русски чисто. А тут с акцентом…
-- Да, меня обычно дублируют. А на лошадях я всё сам. И серфинг, и плавание, и рыболовство, естественно, люблю. Конный спорт, как батут, мышцы подбирает.

-- Да, мне пришлось это на себе самой проверить…Укрепляла свой мышечный корсет, немцами травмированный в июне 1941года…

-- Вот как? И что?
-- Ещё один перелом, с краевым отломом тела позвонка L-4 поясничного отдела. А были в грудном, шейном и копчике…Извините. По теме разговора откровение.

-- А почему вас, Ивар, комары здешние – крокодилы не кусают?
-- Это уже вопрос к ним…

И разговор о комарах подхватывают любознательные пациенты санатория: -- О! Мне ночью не до них было. С потолка вдруг дождь хлынул! Оказалось, что это Калныньш в своём люксе ванну принимал…

Звукооператор Нормундс Клявиньш подходит к нам с магнитофоном: -- Я из местной газеты. Позвольте? Вот о вас в «Юрмале написали»!

Так, читай, что там!
-- А то, что если латышская Сигулда – это миниатюрная Швейцария, то наш Кемери – это провинция Франции!

Вот почему генерал де Граншан поселился в санатории «Кемери», прихватив с собой всю свою семью да ещё и чужака в лице Фердинанда – Ивара, который всем им нос натянул…

А от меня всем участникам этой эпопеи несказанная благодарность за то, что была я свидетелем таких интересных дел, встреч и перипетий. Но и это не всё из увиденного там...Есть такие подробности. о которых тогда было говорить опасно и не модно. Теперь можно. И я, если читатель мой случайный...

 3 – 23 июля 1991г.
***
***