Иных уж нет

Мы в этой жизни мало повидали,-
Среди иных миров уж нет меня.
И в снеге утопали те сандалии,
Что так боялись моря и огня.
«Иных уж нет». Далече до печали,
До памяти, что в стопке у доски.
Мы эти письма вместе ведь сжигали,
Чтобы потом не сохнуть от тоски;
Мы в этих письмах раскрывали пламя,
Но что ни гарь – то снова тишина.
И в этот раз – когда бушует знамя –
Мой прадед скажет «кончилась война».
А дед опять откроет, выпьет водку;
А бабушка (по-прежнему) вздохнет,
Тонко нарежет, выложит селедку
И молча в своей комнате заснет…
Все безнадежно: этого не знаем,
Не знаем, как шумит война,
Но час за часом снова погибаем
За чьи-то предрассудки, ордена.
«Иных уж нет»… И где же это слово,
Которое поможет осознать,
Что жить без жизни – это без позора,
Что смерть врагами – это не отнять.
Мой прадед был «хороших правил».
Нет, не Онегин, не герой.
Но он свой дом, детей оставил,
Пошел за Родину горой…
И в жизни много сожалений,
Как и историй про «дедов»,
Про сотню маленьких сражений,
Про возрождение «отцов»…
А мы… о жизни, толком, и не знаем,
Читаем книжки, сказки (по ТВ).
Отсюда следует – мы тихо погибаем
И отдаем всего себя Судьбе.