Враг революции

-- По врагам революции – пли!
Шашка опускалась, и голые тела валились в наспех отрытую яму. Голые, потому что вещи старого режима ещё могли послужить бывшим угнетаемым. Вещи – да. Люди – нет. И махал комиссар шашкой, и валились голые тела. Мужчины, женщины. А когда яма заполнялась, откладывали революционные бойцы винтовки и брались за лопаты. Землю кидали да приговаривали:
-- Эх, хороша…. А на эту посмотри… А у этой…
Будь хоть трижды революционным бойцом, всё равно мужиком остаёшься. А раз мужик, так природа требует. Вот и вздыхали: сколько ж баб без дела положено. Оно понятно, что враги, так ведь и не цацкаться с ними будут. А коль конец у них един, что бы и не приспособить для дела революции. Нешто революционному бойцу никакого послабления быть не должно?
Вздыхали мужики, кряхтели, мечтали. И раз не выдержал кто-то. Подошёл, позицию изложил: мол, неплохо бы. Не из низменных побуждений, исключительно для поддержания общефизического здоровья. А комиссару что? Комиссар – тоже мужик. Кивнул:
-- Выбирай, какая приглянется.
Народ зашептался. Ну а боец смелый к яме рванул, да там и застыл в нерешительности. Это ведь когда бабы нет, кажется, что любая сойдёт. А как их много, так не знаешь, какую хватать. Да и с тыла выбирать не очень, желательно ещё передний фасад узреть. Потому и застыл боец. А комиссар шашку поднял и гаркнул:
-- По врагам революции – пли!
-- А я? – хотел сказать боец.
Но не успел. Был человек – и нет человека. Ещё тужурку попортили. И картуз: высоковато кто-то взял.
-- Мы тут не банда какая, -- сказал комиссар, -- а революционный отряд. И до окончательной победы революции все свои личные интересы следует задвигать на самый дальний план. А кто не может, тот гнида и предатель. И снимите с него сапоги. Уж больно хорошие сапоги.
А штаны стягивать не стали. Хоть и бывший, да свой. Да и штанов этих… Много у революции врагов. И со всеми разговор короткий.
-- По врагам революции – пли!
И опускается шашка.