Мир желает обманываться, пусть же его обманывают

Мир желает обманываться,
пусть же его обманывают. -
Mundus vult decipi, ergo decipiatur

Мы бродим меж архитектур темнейших сфер и дышим
Ледяным дыханием других миров, въедающихся в нас.
Зачахшие сады в сердцах лелеем, вознося их много ниже
Сбитых в крепкий клуб червей, хлебающих болотный газ.

Мы путались в шелках чернильной тьмы и крепких винах,
Наши черепа мистически исполнены из влажных глин,
Мы demigod и demiworm, немыслимо сплетённый воедино,
Мы чудовищным бальзамом льёмся из льняных картин.

Ползём устало, wie das alte Ma''rchen und die kranke Frau,
Собирая грязь и мысли древних по затоптанным камням.
My dear, hush, ты слышишь тихий шелест сна у
Рыцаря под шлемом? Собирай, он шелестит бесспорно нам.

Ну, пей деликатес времён, нам смерть дана лишь раз отныне,
Силуэт кошмарных небылиц благословением раз в ночь.
Так пей, Дитя Левиафан, и не чаруйся пламенем в камине -
Это пёстрый образ жизни, нам его по силам превозмочь.

Пропалывай когтями фиолетовых люпинов промежутки
Меж волокон понапрасну жгущих землю солнечных лучей,
Выкручивайся вместе с тенью из оков до несвобода жутких -
Мир во вред себе, ошибочно завёл двуногих и двуруких вшей.

Я голова! Кричат и выжирают мир себе во благо… будто.
Выжирали ложками, теперь руками, как арбуз - до дна,
До бледно-изумрудной корки. После сна они, под утро
Пьяные нектаром лени, неуёмно ссутся под себя.

Ты видишь? Призраки спускают тело в земляные лапы,
Пышный рой цветов… Они умрут, завяв, когда-нибудь.
Малышка на краю могилы безответно шепчет: «Папа, папа…»,
До слезливой тишины смолкает, осознав вдруг суть.

Vorbei, Vorbei! Нам нечего разглядывать давно ушедших,
Rubezahl зажёг светильный газ в конце тяжёлого пути,
Сквозь паточные струи, стылые персты, увечья не нашедших,
К свету… Он поведает, что нужно нам теперь ещё найти.
Мы обманули мир, он нас, и мы сейчас мертвы…
Обманут мир, с ним мы… Обмануты ли вы?