XVlll. проклятая темноволосая

Когда горькою нежностью осень пролилась
В безутешном терпении к пасмурным дням,
Под конец своей жизни она объявилась
Собирая росу по бескрайним полям.
В обездоленном сне через чахлые земли
Очень тёмным пятном она шла в тишине.
Шла, послушна листве, её шёпоту внемля
Вдоль глухих деревень, утопавших во сне.

Где, водой недоношенная, осьминогом,
Как промокший подросток, Венера под дождь
Была брошена в жертву холодным дорогам
И ветрам, колыхавшим убогую рожь
На прибрежную гальку; в безродной и ровной
И печальной легенде бескрайней земли
Подле камня в оправе безвестной часовни —
Там вы с ней повстречались и вместе пошли.

С ней была лихорадка. Ступала неслышно
И покорно влачилась за ней по пятам;
Вы вдыхали туман, неприкаянно-пышно
Воскурённый вуалью могильным крестам.
И, всё позже и позже встречая восходы,
Вы искали деревню, в которой тебе
Посчастливилось жить свои первые годы...
Вы спешили навстречу с собой и к себе.

Ты понравился ей. В её мягкой походке
Появилось желанье идти за тобой
И найти своё счастье как раз по серёдке
Между бедной судьбой и своею бедой.
В её прошлом, доставшемся дамою крести
(на всю жизнь несчастливым — сказала ей мать)
Предначертано так: несчастливой невесте
На руках жениха свою жизнь проклинать.

Когда вы целовались, оставшись мечтами
Там, куда после этого каждый из вас
Отвернувшись, стремился большими глазами
Чёрный полдень лесов вырастал всякий раз.
Каждый раз когда вы с ней ложились, пустая
Безнадёжная страсть вас пытала вдвоём
Своей чахлостью. Ты говорил — обещаю
Что она отогреет огнём, как дойдём.

Так вы шли в никуда. Не увидев развязки
Ты срывал и дарил ей сухие репьи.
Сказкой чёрных волос, растрепавшихся в ряске
лета стали смешные желанья твои.
Но когда, в самом сердце безродного края
Этой выжженной памятью сердца земли
В первый раз ты взглянул на неё, вспоминая
Свои первые годы; ты бросил: — Пришли!

Ты прожил с ней недолго. Однажды в холодный
Безучастный и злой, как до встречи с тобой,
День...— под ветром в деревьях, страдой огородной
Всей деревней её повели на убой.
Вся деревня пылала в огне лихорадки.
Отступила зима, перед ней потеснясь.
Переспала со всеми... Такие повадки
Поднесла ей с огнём безысходная страсть.

Поначалу всё шло незаметно и гладко —
Сладких девочек в этой стране не видать.
А потом подступила к домам лихорадка.
Всё разбилось в тоске. Надо всё поджигать.
И когда заревёт она перед упрямым
Чуть по-детски притихшим прощальным костром
О, прости ей, пожалуйста, пропасти срама
Хоть ты проклят навек, хоть спалили ваш дом.


2005