Лунные фазы

ЛУННЫЕ ФАЗЫ

***
На выселках роились крики
упавших с маков светляков.
Дурман зеленым целлофаном,
шурша, окутывал глаза...
и блюдце ездило по кругу…-
на спиритический сеанс
собрались духи индустрии,
сжимая проводки в зубах.
Свеченье шара обличало
Их бейджи на сухих грудях,
Но лица под защитной пленкой
Хранить инкогнито клялись.
Лишь выйдя из дремотной лужи,
Они застыли, глядя вверх,
Где плавало их провиденье
С каемкой облаков вокруг…
И начертавши пиктограмму,
протяжной нотою взвились
сквозь горы ало-красных маков
две пары молящихся рук…



***
Луна как высохшая рыба.
На солнце пахла и гнила.
Ее сознание роилось и
жабрами искало влажь.
Но тени не было, лишь воздух
горячий поднимал буран.
Я вышел на балкон и кинул:
"Блаженны мученики дум!"



***
Кто виноват, что тускло светит...
Ты - Светишь,
Я - Свечу,
Оно...
 Светило…
 отдыхает в ветре,
в клубящихся парах луны.
А нам положено рыть норы
и горы насыпать...



ПАРАЛИЧ
Парализуя левую половину лица,
Нерв отключил полностью систему:
Сплю на Брехте,
На своей щеке,
Разбитой параличом…
Там – не радужность, хотя есть что-то сладкое…
- пирожные в пирамидальных коробках.
Но их ест тот, кто мне безразлично
 наполнил голову гвоздями.
Хитрость засады или нерешительная тупость? –
Я думаю: что за ****ство!!! –
И все-таки откушу верхушку…
Поднимаясь по деревянной лестнице,
Достаю рукой – до потолка…
Но, это всего лишь турник в спортзале.
Вот так я попадаю пальцем в небо,
Думая и передумывая все думы.
 все – надуманно…
Из головы
В разные стороны
Торчат гвозди…
Рога.
Пора на дно,
кормить рыб,
- ну и противно же! –
Во-от…
поесть бы по-людски разочек.
Кто звонит? –
Ватой набитое тело,
пудовые руки…-
а-а… - очень рада –
ПОШЛИ ВСЕ НАХЕР!
Гдеяпочемунехочуничегонепомнюкто…
СПАТЬ!



***
Змейки свились, загнездились…
Отложили голубые
Яйца – там, где раньше были
 звуки
Голоса твоих шагов.
Шорох - тиканье часов –
И его прикосновение
К ценному, но безвременно.
Вкуса нитроглицерина
Требует язык двойной.
И от этого короста
Покрывает образ прошлых
 лет.
И глянец пошлый… -
Идолы с «тушевкой» лиц.
Голосами слов шипучих –
Обеззвученность,
могучих
тиков пустоглазых сект…
Пуль пульсация,
Проект
Колких игл… и отреченье
в первом и последнем споре
пальцев и ежастых спиц…



 ***
 (по мотивам Кортасара)
Дикие кролики в пушистом свете…

В небе Луна вяжет внукам носки,
В кресле-качалке из побегов бамбука,
Нежно мурлычет под очкастый нос:
«Если б поймать и пустить вас на пряжу,
не холодели б мои летом ноги,
и не слезились, полуслепые,
очи от диких мельканий огней,
волком не выли б мои в чаще внуки,
в синей озерной воде зеленясь…»

Но не нашлось ловкача такого…

Кроличий прыг разрешает в полночь
Звездные нити с «одним неизвестным».
И, несмотря на приливы грусти,
Сумерки давят в себе смешки…

«Будь же умеренней в выборе средства;
не холоди мне землистые руки,
не покоряй меня быстрым ответом
на не имеющий цели вопрос!»

Пух одуванчика и молочая…
Мягкие лапки из сладкого теста…

Есть и давиться клочочками шерсти,
Пальцем снимать с языка лунный свет.
Рвать напряженно-в-отчаяньи нити,
В белый пучок на затылке
Спицы втыкать до глубин мозжечка –
Гвозди серых крольчачьих усов…



***
На луч насажена луны таблетка.
Замучена – язва на язве.
Веревка вот, вот – табуретка –
Качайся в священном экстазе!


***
Черный капюшон…
и спицы стрелок
на ноги и руки.
Я хожу часами.
Тик…- тик-так!
Смерть…а может Время…
Хотя какая, к черту, разница,
Когда дорога замыкается,
И перед глазами – круги…
На цепь событий и полу-событий,
Бытий, небытий…
Я посажен!
 – на цепь!
Игра пошлая, но жизненная,
Трансцендентнонарушенная,
Забаррикадированная заживо,
А попросту – вертеп!


***
Verde!
Ладонью сжав холодный воздух,
- Биенье!!!
цепляет лапками,
скребет в восемь коготков.
- открываю –
белый-пребелый,
замороженный…
 - живи!!!
- отпускаю –
в твою стихию,
Только не тай!
УЛЕТАЙ!


***
Море: медузы зонтами
раскрываются в руках,
 улетают…
до свидания, мэри поппинс!
Может – январской метелью?..
…а на ладонях лишь слизь
Сентиментальных соплей,
Карточки воспоминаний
Без нацарапанных строк…
Что ж – равнодушной рукой…
Надо ли мне эти буквы:
«долгая память» и «не забуду»
в паузах же – пустота.
Лучше я встречу…
Ну, где-то
годика через два –
Тебя!
Едкой, солено колючей,
С нежно-язвительным треском,
Мягкими губами и удивленным лицом.
Нет! Лучше
 тебя поймаю
 сразу же, отпустив,
И на горячий камень,
Сердце скрепя, положу!
Тай
и, на меня глядя,
снова просись ко мне в руки!
«Я тебя не забуду!», «я буду помнить тебя»…


 
***
Мне Память оставила деток под сердцем:
Постарше – Утрата, помладше – Слеза.
Утрата с утра, прохромав до калитки,
Садится у лужи и пялит глаза –

На язву-дорожку, на небо-ухмылку,
На стаю ленивых воров-голубей…

А после – ложится, скуля, у порога
Во сне скалит зубы и душит Слезу…

Слеза что ни вечер, то ходит топиться –
Ее рыбаки достают из пруда…
А в озере этом водица нечиста:
Пиявки-русалки и ведьмы кишат…

У язвы-дорожки, под небом-ухмылкой,
Где стая ленивых воров-голубей…

 - Сманили любимых, ох, жить ли под небом,
Сыны мои ныне – земля и вода…

Лопатой по дубу, веслом ряску гладя…
По синему лесу, по желтой воде…
Крылом по забору, хвостом по крапиве,
Малиновым глазом по телу вьюна…

- ох, вейся ты, вейся холодной змеею
все выше по стенам и до потолка,
по шторам, гардине, портретам родимых,
цепляйся за гвозди, крюки обвивай…
Чтоб было мне сладко и тихо качаться
И мутными бельмами лучше смотреть -

На язву-дорожку, на небо-ухмылку,
На стаю ленивых воров-голубей…


 
***
Нектар в слюдянистых глазах запекся.
Запутался… -
волосы солнечной гривой
вцепились в цветочную россыпь могил
потухших надежд
и померкнувших ламп.
Мел сыплется вместе со скрежетом –
Как полные боли подземных бурлений,
Клокочущей лавой разбрызгавши спесь,
Известняковые крошились зубы…
И падали люди, увидевши небо,
Крестом пролетая –
НА ЮГ!!!
в n-ый раз…
держа шестой палец
ногтем ближе к солнцу.
…Летели к родимой
п-о-б-л-и-ж-е
О, мама!
О, небо!
Земля!
Мозг!

…и стружки
костей черепных
из-под камня-станка…
Испуг!

В горьких простынях
Куталось лето.
Скрывалось от толстокорых баб
Сентябрьских, воскотелых…
Они же тянули свои костыли,
бежали-бежали!!!!
С открытыми ртами
Веснушчато плача промозглой листвой…

- Я в черных подушках зашил!
!ПРОВИДЕНС!
 
БЛЕК МОТИВ
 Посвящение Б.К.
Поблекли в доме занавески…
На блеклой памяти моей
Чернявый локон, черт и ночь.
За стенкой кто-то спит сопливо
И даже нервный телефон
не украдет кусочек ночи.

За закатившейся луной
гуляют блики сновидений
детей, зарывшихся под плед,
шотландский, с крупной красной клеткой.
У плюшеногого медведя
шевелится черничный нос:
Вареники в стеклянной миске остыли;
Вишни съел – и спать!

Кто там за перегнившей рамой?
Когтями водит по карнизу...
Я – сверху
Ты!?
Ты снова снизу…
В геенне выспаться
И встать
На зов будильника и утра,
Умыться и уйти, зажав
Вороньим криком черный мак
в руке…ладони ободрав.

На вороте крупинки соли,
И зерна мака в зазеркалье
граненого зрачка кота.
В твоей руке
Запястье сжалось
Блокнот в кармане давит прессом –
прощальным словом
«Нет!».
И если вылетит метла
Из дымохода подсознанья,
То знай –
Она вернулась
Костлявая блудница Ночь…

И все потерянные двинут
Шаг от вокзала до вокзала,
Полетом бражника отмерив
От завтра до сегодня ночь.
Увядшей розой рассыпаясь:
«Каблук»
«давить»
«осадок»
«лето»…
Кораблик выплывет из бухты
Сушеных слез в копилке дней.


***
Сегодня дождь кидал тростник
На головы бродячих псов…
Я ставни глаз тебе открыл
И бросил вниз шепотку слов.



***
Тишина тоже хороший знак:
В ней живут милые существа – СНЫ.

1.
Когда закроешь дверь плотнее
И выставишь в окне стекло,
То ты не сможешь не заметить,
Как сеет Бог в песок улыбки…
А небо щурит левый глаз,
Ресницы серебром накрасив
И выжав из последних сил
Скупую мужества слезу…
Махнет рукой и удалится.

Так кончился мой звездопад!

О, я гонял с сачком по крышам,
Я прятался за дымом труб…
И верил: Он меня услышит
И бросит радужную горсть.

Но ни одной я не нашел…

Так тихо…
в комнате
и в небе
и в глубине моей души
засела лучиком трехгранным
безмолвная глухая тишь!

2.
Лопаты грохочут о грунт.
Слепой катафалк везут.
Он тыкает носом в обочину
И весь замирает. Он ждет…
Когда на ночную прогулку
Я вылезти вдруг захочу
Из шаткого положения
На пятом (еще!) этаже.
В каркасе моих квартир,
Которых – как заячьих нор,
Нет только одной безделицы –
Умершей от звезд тишины…
Она – молодая и сочная,
В расцвете семнадцати лет
Еще улыбаться умеет
И трогать свой нос языком.
Ее запираю на ключик я,
Глотаю (вот здесь будет цел!)
И молча иду, расфуфырившись,
В прохладу беззвездной ночи.
Покой. Провожает покойников
Слепой катафалк кивком.
Спокойствие
 мертвых цветов
на глинистой почве узором.
Дорога помпезностью лент.
Мне дорог тот званый обед
В честь Майи Плисецкой…
Я знаю,
танцую-то невпопад,
но все мы такие танцоры,
когда – на кишечник больной…
И вот он, увы, на дороге
Заскучен, невзрачен и тих…
И ключик блестит еле-еле
Из дебрей сумбуристых масс.
Но все-таки из положения
Я ловко (гляди!) выхожу,
Спросив у прохожего милого
До бара меня довезти.

Слепой катафалк хмыкнул искрами
И выкрал мою тишину…

3.
Закрой глаза, открой-ка рот –
Тебя сюрприз в кровати ждет –
Три миллиарда миллионов
Пушистых розовых СОНЯТ.
Уткнувшись носом в простыню,
Ты попадаешь на Луну,
И тут гуськом бегут они,
Смешные розовые СНЫ.
Ты только не забудь, мой друг,
Им страшен яркий свет и звук.
СНАМ нужно: ночь, Луна и тишь.
Ну, ты открыл рот? Ты уж спишь…



***
Видишь, солнце ярко светит –
Собирай лучи в охапки!
Будешь в зимние морозы
Их подкидывать в камин.
Пей энергию рассвета,
Слушай музыку заката.
Улыбнись навстречу солнцу
И забудь про слово «нет»!



ГОЛЕМ
Если месяц скалит зубы,
Значит мы ему не любы,
Значит вновь на перекрестках
Будут сыпать чей-то прах…
А под окнами – выть баба,
Провожая душу мужа,
Улыбаясь рваной дыркой
Обезумевшего рта.
Куры встанут спозаранку
По дворам бродить и кликать:
Звать рассвет и в нем с росою
Свою память пропивать.
Оседлав, проткнувший небо
Шест, как яростный наездник
Будет гнать петух русалок
От младенческих яслей.
Месяц скатится с нашеста…
Горло перегрыз невесте,
Волоокой, светлоликой
Первоптице небесей.
Баба слезы не обмоет,
Перед кем теперь…не стоит…
В дождь пойдет на рыхлый холмик
Глинистую грязь месить.
«из потока серой пыли
и из трели соловьиной,
из животворящей глины
и живучести червей,
из луны кривой усмешки
да из солнца вечной спешки,
из корней травы ползучей
и молчанья глухарей…»
…Только день проснется новый
Оживленный встанет голем.





***
Деревья клонились налево,
Отклячив на север ухо,
Туда, где речушка шипела,
Поглаживая себе брюхо.
Венера на крае постели
Расчесывала свои пряди,
Я – как юла – вертелась,
На волосы ее глядя…
И от такой вот пляски
Земля становилась тонкой –
Голосовые связки –
Из карстовой воронки…
На это Венера смеялась
И кудрей кидала клочья,
А Месяц, за сосны пятясь,
Кивал на промозглость Ночи.


 лето 2005г.