Die Gemessenheit

Die elektrische Kahn – Kahn безруких манекенов,
Нет ни одного, что не свалился с хлипких ног,
Пялятся юродивые, брызгая слюной на сцену,
Всюду мишура, банкноты, мраморный песок.

Ходит тут один, как будто не у дел, и строг, и важен…
Кажется, он очереди ждёт в скабрезное peep show.
Show завуалировано в дюжину замочных скважин…
Очередь дошла, он мастурбирует себя до пота горячо.

Хи, визгливые смешки кокаинетчиц и абсентоманок,
Паутиновая мазь, для слепней в зажужжавших пиджаках,
Вислым лицам их, из скверных банок – склянок,
Молофьей насквозь пропахших и чем пахнет пах.

Безразмерные ресницы, выгибаясь, лоб иголкой колют,
Не разгадан смысл точек над распухшею губой.
Проститутки слишком явно не справлялись с ролью
Горделивых королев, довольных до звезды собой.

Врозь со стен москитами слетала фиолетовая пудра,
Осыпался с потолка хитин, когда слониха – альбинос
Зашалила на обеденном столе всё скомканное утро,
Что на колеснице Хронос восстанавливать увез.

Здесь хлыщи пиратами шагают на зонтах – протезах,
У кого помады в волосах, а у кого шиньон – кукушкино гнездо.
Кто обгладывает кости после оскверненья до порезов
Юношеских тел, и волосами их стирают жир и кровь…


…Лиловейшие сферы газа расступились, дверь открыли
«Ба, ккие люди! де…ик…ой… Кадавр, милсти пршу…
Кидайте наш скелет на ваш диван… уу… Вы не пили!!?
Эй, официант, Кадавр отвести желает задушу…

Мы тут хлебаем петушиные хвосты, Vin Mariani, Вам бы
Я осмелилсс со знанием… советовать искушать… яд.
Светила, труппны, выжатый из ангела иль мамбы?
Трупный… Да. На мой экс, ик…экстравагантный взгляд».

Глодальщики, ну пожалейте ваши плоти,
Вы всё жрёте мир, пока есть рот и жар?
Переварите, отдохнёте и вселенную сожрёте,
А иначе лопнете, как чересчур надутый шар.