В гостях у рыцаря счастья

 "Как в этом мире дышится легко!
 Скажите мне, кто жизнью недоволен,
 Скажите, кто вздыхает глубоко,
 Я каждого счастливым сделать волен.

 Пусть он придет, я расскажу ему
 Про девушку с зелеными глазами,
 Про голубую утреннюю тьму,
 Пронзенную лучами и стихами..."
 
 Николай Гумилев, "Рыцарь счастья"





Да, я знаю теперь, неслучайно
В сад тропинка меня привела:
За калиткой скрипучею тайна
Терпеливо приход мой ждала.

Словно шаг свой замедлило время
В час, когда засверкал впереди
Дивный рыцарь в серебряном шлеме
С ярко-алым цветком на груди.

В медных латах, победно звенящих,
Но совсем не воинственный, нет,
Шел навстречу походкой летящей
Из безмолвья погаснувших лет.

Протянул, улыбнувшись мне руку:
"Наконец-то! Идем же скорей
В царство песенных ритмов и звуков,
В мир невиданных птиц и зверей.

Вижу я, у печали во власти
Ты томишься от горестных слез,
Но поверь, безмятежное счастье
Можно встретить и в капельках рос.

Я открою тебе, удивленной,
Утро в тонкой прозрачной фате,
Край озерный, где ветер влюбленный
За луною скользит по воде.

Мы пойдем к бирюзовым полянам
Любоваться на остров ундин,
На дракона, что ищет упрямо
Закатившийся в море рубин.

И по влажным ступеням священным
Мы поднимемся в мраморный храм..."
Я внимала в немом восхищеньи
Этим странным прекрасным словам.

Как они многогранно сплетались,
Излучая таинственный свет!
И казалось, что раньше встречались,
Что мы знаем друг друга сто лет...

По старинным бродили аллеям,
Рвали пышные розы с кустов
И на тихую заводь смотрели
Из тени изумрудных мостов.

Говорили о странах далеких,
О загадках судьбы и любви.
С крон узорных платанов высоких
К нам слетали легко соловьи.

Всюду чудно знакомые лица
Нас встречали в цветах и ветвях.
Черноокая девушка-птица,
Кенгуру, носорог и жираф.

Шел за нами павлин многоцветный
На горы аметистовый склон,
Где сиял, словно в солнце одетый,
Золотой чешуею дракон.

Крепко лапы его обнимали
Мир невидимый сказочных снов.
Под ресницами тихо мерцали
Звезды - пленницы мягких оков.

После к морю… Там в бешенстве волны,
Будто тигры, свивались в клубки,
Ураган, дикой радости полный,
Для сраженья готовил клинки.

Светлый купол от края до края
Облака заслоняли собой,
На дыбы непрестанно вставая,
Предвкушая стремительный бой.

Рев стихий, с ног сшибающий ветер,
Жуткой бездны открытая пасть.
Мы за руки схватились, как дети,
В когти волн избегая попасть.

Мчались в вихрях багровые кони,
Огневые пылали зрачки,
Буруны, в разъяренной погоне,
Рвали кружево пены в клочки.

Но внезапно – стрела примиренья –
Властный луч, разрезающий тьму,
Успокоил пучины волненье,
Грозный гул превратив в тишину.

Ускакавший отряд красногривый
Теплой дымкой застыл вдалеке.
Море пену сложило игриво
На янтарном хрустящем песке.

Никакой суеты и тревоги –
Только синий хрустальный покой
Пел безбрежно о вечном, о Боге,
Наши мысли наполнив мечтой.

И так сладостно-неодолимо
Потянуло вдруг сердце в полет -
Показалось, что хор серафимов
Где-то в выси лазурной поет...

После в травах пахучих гуляли -
Нас вела за собою луна.
А на утро росу собирали,
Словно розовый жемчуг со дна.

Все свои драгоценности сразу
Он доверчиво мне подарил
И о девочке зеленоглазой
Зачарованно так говорил...

А когда до обрыва дошли мы,
Мне почудился жалобный стон.
На краю, у заросшей могилы,
Ярко-алый, похожий на сон,

Словно с неба на землю упавший,
Распростерся недвижно цветок,
Нежной кожей своей испытавший
Злость подошв убивающих ног...

Что-то вытер с лица торопливо
И с улыбкою вдаль посмотрел:
«Мой последний. И самый красивый...
Понимаешь... так вышло... расстрел...»

Шли обратно вдоль леса в молчаньи.
Где-то рядом журчала вода.
Наклонившись, сказал на прощанье:
«Ты ко мне приходи иногда.

Сад цветущий, лазурное море,
Бледно-розовый жемчуг долин,
Бег коней на бескрайнем просторе –
Все теперь это стало твоим».

Заскрипели послушные дверцы –
Он остался в притихшем саду...
«Милый рыцарь с простреленным сердцем,
До свиданья, я скоро приду».