Ужас Найгола- Фэнтези-Я влюбился в тебя ярким днём

 -Ужас Найгола-

Я влюбился в тебя ярким днём,
Молча глядя в зеркал отраженье,
Но безмолвна ты в мире моём,
А в твоём - я тумана движенье.

Чёрный мир твой под властью Найгола-
Одинокий властитель ужасов Тьмы-
Потому милый взгляд так скован
И подавлены в чувствах умы.

Но любви что пространство и время?
Измерение - хрупкая плоскость окна,
Перейдя сквозь границы сомнений,
Будет рядом со мною она.

С этим образом гордой птицы,
По закону вторых обращений,
Мне придётся, конечно, проститься,
И быть человеком в перемещении.

Но войдя в чужое пространство,
Я нашёл отторжение чувств,
Подавляя всецело и властно,
Мне Найгол оставляет грусть.

А она - кротка и безмолвна,
Покорённая ужасом Тьмы,
Но я медленно и упорно
Поселяю мятежность в умы.

Возмущения плотность всходила
И росла напряжённость полей,
Когда схваченный тайною силой
Я был скован приказом: Убей!

Поражённый разрядом испуга
И захваченный Страхом врасплох,
Потерял я любимого друга,
Но желанье бесстрашья вросло...

Да, я вырвусь из плесени каменных стен,
Белой птицей сорвавшись в ущелье,
И меня не затронет столетний тлен
В поднебесьи построенной кельи!

Среди выросших скал на границе снегов,
Я томился, в столетья закован,
Но избавит меня от пудовых оков
Моя ненависть к страху Найгола.

Да, я помню горящие факелы Страха,
И безмолвность уродливых слуг,
В подземелье я шёл по хрустящему праху,
В неподвижности скованных рук.

Только эхо шагов отзывалось на звуки,
Умер крик в пересохшей гортани,
Под прицелом натянутых луков
Разум мой отзывался пожаром восстаний.

Тетива арбалета, сорвавшись, запела,
Грохот сердца обрушился в бездну,
Страх Найгола, отмеченный белым,
Вплёлся в волосы, стал бесполезным.
 
Хищно выгнулась злая бровь,
Кровь струилась символом жизни.
-Эй, палач! Золотые ножи приготовь!
Он придумал мне пышную тризну...

В казематах души я таил еще боль,
Жизни тонкая нить не порвалась,
Сохраняя энергию тайных Астроль,
Слышал я, как пространство дышало, казалось.

Я лизал в темноте влагу пресных стен,
Когда вдруг почувствовал тварей,
С писком крысы добрались до вен,
Но Король приказал им: Хватит!

Одинокий мотив направленных тем...
Не спеша, Король подобрался ближе,
Я почувствовал: кровь из порванных вен
Шершавый язык его лижет.

Когда вновь я замкнул энергий кольцо,
Он застыл окружённый свитой,
И, узнав, залез на мое лицо,
Оставив свой разум открытым.

-Ты знаешь кто я и зачем я здесь,
Энергия мыслей спокойно сочилась:
-Ужас Найгола прервёт моя месть,
Но сердце моё истощилось.

-Ты знаешь закон пространства и время,
Законы энергий и тайну полей,
Мне нужно силу других измерений.
Король! Ты пожертвуешь свитой своей?

Тихо сжалось кольцо энергий…
И молча согласие мне поступило,
Разум снова забылся, померкнув,
Но сердце здесь ещё билось, билось !

Время дрожало в усилиях воли
Сотен крыс,застывающих в смерти,
И мощное поле сотен Астролей
Кружило меня в силовой круговерти...

Белой птицей я хлопнул крылами,
Мощным порывом сквозь стены взлетая,
Факелы Страха во мраке пылали,
Путь к сердцу Найгола уже освещая.

Где ты, образ священного Страха,
Зажатый глухими пространствами "Пи" ?
Боль во мне, но с каждым взмахом
Право мести я силой крепил.

Топот ног пробегавших видений,
Скорее туда! Все ко мне!
Нет сплошных границ измерений
Даже в царстве льда и камней!

Узким лезвием ярость взмахнула!
Ты, Найгол, тоже чувствуешь боль!
Подпространство огнём полыхнуло-
И мы снова сменили роль.

Небо рвалось под треском молний
Я был волком, птицей, огнём,
Возмущений вздымались волны
И менялись обличия в нём.

То колдун, то монах с тонзурой
Чёрный карлик с ужасным горбом,
Из разверзнувшейся амбразуры
Он швырнул в меня топором.

Падал я на крыло припадая,
То бросался рычащим волком,
Но в последний раз исчезая,
Он забился сожжённый огнём.

Глупо бегали прежние слуги,
В пространстве безмолвия рты раскрывая,
Они видели мёртвое тело в муке,
Окружённое дохлыми крысами Рая...

На крыло припадая, я падал в ущелье,
Где нашла ты меня, родная ?
Там в заоблачной душной келье
Я не знал, что достигну дна я.

По закону прямых обращений,
Стану прежним я в подпространстве,
И лишь смерть - дорога прощений,
Ну а жизнь - это муки странствий.

Одиноко мне в белом полете,
Для тебя я подбитая птица рая,
И пронзённый стрелой на излёте,
О любви я скажу, умирая!

 * * *