Искусство абсурда

 Двадцатилетию Перестройки посвящается

(Как всё это быстро обветшало: съезды, собрания, моральный кодекс строителя... и кануло в Лету).

Писатели меньше занимаются абсурдом нежели, например художники. Пора, наконец, восстановить равновесие. Исходя – сугубо – из соображений справедливости и пишется этот рассказ. Вернее, уже написан, раз вы его читаете. Точка.
 После этих предваряющих, более-менее рассудительных слов, разрешите, собственно, перейти к предмету нашего разговора. Просьба: слабонервным и детям старше 16 лет дальше не читать. Далее будет сплошной абсурд с небольшой примесью маразма. Вы, конечно, спросите: «Какая разница между тем и этим?» «Большая - отвечу я, - В одном слове шесть букв, а в другом – семь». И вообще, не задавайте лишних вопросов. У нас это не принято. Старайтесь найти во всём рациональное зерно. Тем более, что в стране с ним (зерном) опять туговато.
 Но - хватит! Нельзя разочаровывать публику, раз был обещан абсурд, что ж, да здравствует АБСолютное УРоДство! Голос внутреннего голоса: «Раз был обещан, два был обещан, где же он, где?!»
 Тихо, не кричи, слышишь: рождается человеческий фактор. Без чего не может жить советский человек? Без секса или без СЭКСа? Сколько в нашей стране стоит человеческая жизнь? Она бесценна! То есть без цены, говоря по-простому, нисколько не стоит.
 Ура! Самые большие в мире парадоксы у нас! В то время, как в Москве три часа, в Петропавловске–Камчатском – полночь. А ведь хотели, чтобы полночь была всемирной! «Но где же абсурд?» - спросит обыватель. И будет, как всегда, не прав. Абсолютный ноль недостижим. К нему можно только приближаться. Разве чёрный квадрат – бессмыслица? Если несуразицу повторять без конца, то и в ней обнаружится глубокий смысл.
 «Тихо, идёт съёмка!» Снимают негодных девочек на панели. Режиссер устал. «Приглашаются девушки от 18 до 24…для участия…»
 «Ночь» - героиня всех сегодняшних песен. Скоро мы будем спать днём. Ведь в наших глазах – рождение дня… Непонятно? Это же «сюр», а может, даже «нео». Пусть хоть «пост», только бы не «соц»!
 «Брось дурака валять, скажи прямо: ты сионист или, наоборот, тсиноис?» Скажу криво: я, скорее мужчина, нежели женщина, потому что мне нравятся женщины, а к мужчинам я равнодушен.
 Чем дальше в коммунистический лес, тем больше щепок летит. Коммунизм мы не построили, зато лес вырубили. Кого бы ещё вырубить?
 Постойте, а куда же пошли брёвна? Голос: «Ясно куда, на Запад». Если судить по их уличной рекламе, то там уже давно построили наше «светлое будущее».
 Вопль во-как-пьющего: «Патриоты! Отечество в опасности!» Ну и что, оно уже давно в опасности, скоро столетний юбилей справим. Ещё немного вправо справим – и справим.
 - А мне бы только новую обувку справить. Господи, видно, нет тебя вовсе, если Ты допускаешь такое! Да, но к кому же я тогда обращаюсь?
 Если вы заболели чумкой, то обращайтесь к Чумаку, по остальным вопросам – в Исполком. Он исполняет все желания, как в сказке. Знаете сказку про вершки и корешки? Это как мужик Мишку обманул. Жаль, в жизни всё получается наоборот. Мы рождены, чтоб сказку сделать чернобылью. Делали и делаем. Из сказочных дворцов, церквей, богатырей, сказочной природы, - реалии сегодняшнего дня.
 Что вы кричите: «Коммунисты, вперёд!» Они уже давно впереди: во всех очередях они первые. Голос внутреннего редактора: «Это вычеркни, ведь абсурд полнейший!»
 Вот уж - дудки! Я обещал абсурд, лишь абсурд и ничего кроме абсурда. Полезай в кузов, коли назвался диссидентом!
 Голос: «Лучше бы ты, как все сейчас, правду резал «ножницами». Нет, на каждую "Правду" ножниц не напасешься!
 Лучше расскажу вам свой сон. Напился я как-то вдребодан во сне и там же увидел такую картину: змеится длинная, уходящая в перспективу, очередь. Вроде бы ничего необычного. Привычное дело. Но тут я начинаю подниматься всё выше и выше, и в каждом пропеллере дышит…тьфу! Сбился! О чём бишь это я? Да! Взмываю я этак к самым облакам, а треклятой очереди конца-края всё равно не видно. Мне ведь по заскорузлой привычке хочется встать за последним.
 И вот я стремительно, как крылатая ракета, начинаю перемещаться вдоль бесконечной людской цепочки… Мелькают горы, реки и моря, а очередь и не думает кончаться. Довольно быстро я перестроился, ой, простите, пересёк какой-то океан (скорее всего Тихий, потому как пересёк его в полной тишине). Люди здесь стоящие, вернее, плывущие по волнам, иногда тонули, но как-то очень стойко, как «Варяг», не сдаваясь. Затем пролетел над одной из западных стран. Над какой именно, я понял, когда меня обстреляли, приняв, по-видимому, за советский самолёт-разведчик. Очередь внизу прибарахлилась: все поголовно жевали жвачку, даже грудные дети. Некоторые приобрели собственные автомобили, собственные дома, которые тащили на себе, а кое-кто – собственное мнение. В общем, превратились в собственников. «Ничего, - подумал я, - вернётесь домой –дурные привычки как рукой снимет!»
 Не буду описывать всё моё путешествие, скажу лишь, что нить Ариадны очередников привела меня, в конце концов, на то же самое место, откуда я начал свой беспосадочный облёт вокруг Земли. Только, как вы понимаете, с другой стороны. Электрическим разрядом прошибла мозг мысль: «У этой очереди нет конца!!!»
 Мгновенно принимаю решение. Словно «ястребок», пикирую вниз в выстроившуюся вражескую цепь связанных одной целью. Взрыв!
 И я просыпаюсь.
 Вот вам сон Веры Павловны в летнюю ночь.
 Мы строили, строили и, наконец, построили. Ребята, давайте жить дружно.
 Написал я всё это – и подумал: «Где я найду такую редакцию, из которой не выпала бы буква «д», чтобы это усё напечатать?»
 P.S. Дайте мне медицинское свидетельство в том, что я человек.
 Поступил сигнал из космоса. Нужно прореагировать. И вообще, товарищи, мы должны прямо, принципиально, по-деловому, конструктивно, без проволочек, самокритично, открыто, по партийному, без обиняков, не взирая на лица, трезво, нелицеприятно и т. д. до бесконечности…
 До коммуны паровоз идёт без остановок.
 Какой-то тысяча девятьсот восемьдесят перестроечный год.
 
 "Боже, какими мы были наивными!"