Рассказ о похищении пишущей машинки!

Только выпустили летом,
Продержав до пор, до сих,-
Вновь меня зовут к ответу,
что-то слямзили "у них".
Собирался отлежаться,
Как положено, "на дне",
Вдруг гляжу - в погонах, братцы
С пистолетами ко мне.
"Гляньте, сыщики, знакомый!
Похудел да поседел.
Почему ты снова дома,
Ты же, кажется, сидел?!"
"Не в чем мне виниться, вроде,
Без ствола и без ножа
По закону на свободе,-
Я отпущен, не сбежал!"
Так всё ладно начиналось
В школе снова у меня:
И усталость - не усталость,
Коллектив мне как родня.
Не желать бы лучшей жизни,
Каждый брат, товарищ, друг.
/Прямо кодекс Коммунизма
Получился/ только вдруг
Спёр машинку гадкий кто-то,
Ей цена-то медный грош.
Не "Сузуки", не "Тойота",
Канцелярская, но все ж
Сыск ко мне, - обидно даже,
Разве можно этак жить:
Сразу требуют пропажу
Не сыскать, а возвратить!
"Нет тебе в тюрьме замены,
мы навесим новый срок.
Ведь у завуча Елены
Ты машинку уволок?!"
Вот забрали нынче моду,-
Невиновных, да в тюрьму.
"Да у ей машины сроду
не бывало! Потому,
/В том она не виновата,
Это свыше решено/,
Что учителя зарплата,
Не зарплата, а говно.
Наши деньги, кстати, в школе,
/Что и грустно, и смешно/,
Находились на контроле
У чинуш из всех ОНО*, /Отделы народного образования/
Что хотели /с важной рожей/
Непременно диктовать,
Что учитель кушать может,
Что читать, что надевать!"
"Я сейчас возьму дубину,
Ты виляешь как змея,
Про машинку, не машину
Здесь допрашиваю я!"
"Не придумать шутки злее,
Обвинения смешней.
Я читать-то не умею,
Буквы ж всякие на ней.
Я же в них, как в темном лесе,-
Я на голову плохой,
Ну, прельстился б "Мерседесом",
А не этой чепухой".
Опер снова без запинки
Начинает разговор:
"Ты зачем, подлец, машинку
У Танфиловой* упер?* /появилась фамилия героини/
Признавайся в новом деле!" -
Мне навязывает он,-
Видно в этом беспределе
У него один резон:
Многогрешен, многосуден,-
Вообще отпетый тать.
"Ну, так что, колоться будем?
Иль тебя пощекотать?
Карта бита, песня спета.
Дело, прямо скажем, швах.
Оттиск букв машинки этой
У тебя нашли в стихах!"
"Да мне не в чем признаваться,"
Еле сдерживаю дрожь,-
"Поклянусь вам хоть на Святцах".
"Святцы, нехристь, не тревожь!"
Я читал в старинных свитках,
У историков спросил,-
Применять в застенках пытки
Уважали на Руси.
И сейчас меня могли бы
Заклеймить, колесовать,
Вздернуть за руки на дыбу,-
Им на кровь и боль плевать.
Застучали зубы дробно
В ритм испанских кастаньет,
Юный следователь злобно
Вынимает пистолет.
А потом дубиной длинной
Стукнул так, что свет померк:
"Где ты ночью был, скотина,
С воскресенья на четверг?!
А потом, скажи на милость,
Всем доходам вопреки
У тебя вдруг появились
В кедах новые шнурки.
А потом понес такое,-
Не всерьез и не шутя,
Отчего я то завою,
То заплачу, как дитя.
То забегаю по стенам,
Благо камера пуста,
Стал мне вешать преступленья
От Рождения Христа.
Дальше будет,- точно знаю,
Не один уж слышал год,-
Вправо-влево шаг, - стреляю!
Руки за спину. Вперед!
Суд гуманный вел дебаты,
Размышляя сколько дать:
"Если он не виноватый,
То посадим лет на пять.
Жутко следствие обидел,
Не признавшись, ах он б...
Если он её хоть видел,-
Однозначно - расстрелять!"
Ну, стрелять-то им не внове,
Перебили полстраны,
Дайте мне в последнем слове
Снять с себя хоть часть вины.
Я не мог родиться вором,
Хоть с рожденья виноват:::
-"- -"- -"- -"- -"- -"- -"-
Дед отца был гренадером,-
Николаевский солдат
Четверть века трудной жизни,
Невзирая на изъян,
Вере он служил, Отчизне
И царю,- царю славян! /"За веру, царя и Отечество"/
Может, царь не подал вида,
Или в тапочках видал,
Что солдат "Звезду Давида"
Под мундирам согревал.
Он за Русь ходил в атаки,-
Награжден и знаменит,
/А вот правнук "Кадиллаки"
Угоняет, паразит!/
Крест Георгия еврею
Приходилося носить.
В роте не было храбрее
Человека, может быть.
Изувечен ратным делом,
Пережив батальный гром,
Он, зато, земли наделом
Был пожалован царем.
И завел,- закон Природы,
Как положено, семью.
Заложил он в эти годы
Биографию мою.
В той деревне знаменитой
Было явно по пути
Половине из семитов,
Половине из анти.
Ковыряли дружно грядки
И гуляли всем селом,
Только новые порядки
Внес какой-то дуролом.
Проведя черту на поле,
Червоточиной в груди,-
Стой, еврей! Ни шагу боле!
Здесь "осядь" и "осади".
Кто трудился,- был не бедный
И кормился у земли,
Ведь не все с черты "оседлой"
В революцию пошли.
Но еврейского трудягу
И соседа с малых лет,
Бить и грабить с черным флагом
Православный шел сосед,
Чтоб бюджет семьи, пропитый,
Мог пополнить грабежом,
Только боязно в бандиты,
Поспокойнее - погром!
Все достоинства у Вани -
Непомерный аппетит,
Вошь в кармане на аркане,
Да и то, что он - не жид!
И, к тому же, попросили
Кой-кому "пустить кровей"
Для спасения России
Нету лозунга новей.
Пух-перо летали тучей,
Безобразничал погром,
Это был легальный случай
Завладеть чужим добром.
Власть погромом упивалась,-
Дескать так "хотит" народ.
Кровь людская проливалась,
Как водица, "О, Майн Гот".
Власть сама же на расправу
Чернь толкала неспроста,
все во имя и во славу
Убиенного Христа.
Но суду не интересно,
Говорят:"Замолкни, тварь,
Прекращай-ка эти песни
И по-делу нам "базарь".
Ты же, Зяма длинноносый,
Видно бредишь наяву.
Да за нашего Христоса
Я ж те, падла, пасть порву!"
Судьи ботают по-фене,
До чего пришлось дожить.
Только, все же, на колени
Им меня не опустить!
Оговор отброшу смело,
И по жизни, по уму
На себя чужое дело,
Хоть убейте,- не возьму!
Да! Бывало брал без спросу,
Загребал, как рыбу трал,
Я машины на колесах.
Канцелярскую!? Не брал!
Но, когда бывал в ударе,
Для меня угнать пустяк:
"Лексус", "Таурус", "Феррари",
"Додж", "Изузу", "Понтиак".
В деле, лишних слов не тратя,
Угонял из разных стран:
"Вольво", "Бьюик", "Мазератти",
"Мицубиси", "Форд", "Ниссан".
Я не мог сдержать натуру
И, бывало, все равно:
"Мазда", "Шевроле", "Акура",
"Ровер", "Кадиллак", "Рено".
Крал, не веря в Божью кару,
Ведь неверующим был -
"Ситроен", "Пежо", "Субару",
"Хонду", "Порше", "Олдсмобил".
"Крайслер", "Ауди", "Меркьюри",
"Плимут", "Остин", "Игл", "Фиат",
Только пишущей - от дури
Я не трогал! Буду гад!
Знайте, все для протокола
Я сейчас наговорил,
Ни единого прокола
Никогда не допустил.
И предвидеть мог едва ли -
Суд неправеден и скор.
Не на деле если взяли,
То не пойман - и не вор.
Слава Богу нет закона
Невиновного сажать,
Соответственно резона
Нету здесь меня держать!"
Судьи мямлили невнятно
И мусолили УК* - /Уголовный кодекс/
"Подсудимого обратно
Суньте в камеру. Пока!"
И гадают сами что-то,
Приговор решают мне:-
То ли вывести к воротам,
То ли отвести - к стене?
Кто-то высказался в тему,-
Знать с судилищем знаком,
Связка - "Человек - Проблема"
Исчезает целиком.
В ночь явились: "Выходите!"
Жить не дали до утра,
Не кричал я "Пощадите",
"Не виновен" и "Да здра..."
Залп, и ткнувшись носом в стену,
Я по ней сползаю в грязь.
-"- -"- -"- -"- -"- -"- -"-
А машинка у Елены,
У Танфиловой, нашлась.


Послесловие-примечание: Ленинград, 226 школа.
Завуч школы Танфилова Елена Семеновна, очень
милый человек, спросила у меня свою пишущую
машинку, которую одолжила на время, которую
я занес ей в кабинет в её отсутствие. Её, тоже
в её отсутствие, взяла попользоваться другая
учительница. Она потом вернула, ситуация была
сглажена, но я обиделся понарошке и вот, что
из этого вышло. Всколыхнулось многое.