Встреча

 По дороге из Питера в харьков я делал пересадку в Белгороде. Мой поезд приехал в 23-00 и до электрички до Харькова было еще часа три. Я устроился в зале ожидания и собрался вздремнуть. Не успел я толком заснуть, как меня разбудили стражи порядка - Два ППСника - Толстый и Тонкий. (Вспоминается Чехов "От Толстого ... пахло хересом и флердораном ... Тонкий пах ветчиной и кофейной гущей" - замечательные детали, придающие образам объем, мои же Толстый и Тонкий абсолютно плоские, что будет видно далее, и придавать им объем, это вносить ложь в рассказ, в котором каждое слово - правда.)
 Толстый: - Тут спать можно сидя, и то если я разрешу. Документы.
У меня не было прописки, и мне "предложили пройти".
Меня завели в полицейский участок. Толстый сел за стол:
 - Все из рюкзака на стол. Грязные вещи на стол не класть, бросать на пол.
Я достал спальник, свитер, полотенце, книги и карту Питера. Все это прошло строгую цензуру Толстого - на пол бросать ничего не пришлось.
 Толстый: - Все достал? Стать спиной! Поднять руки! - Толстый явно демонстрировал профессиональные навыки - Ты же знаешь, Дима, если что-то спрятал, я все равно найду.
Обыскав меня он сосредоточился на вещах на столе.
 -О, карта Питера. Я там жил, когда был маленький... А теперь здесь живу ...
 Со мной тогда были две книги: Кант и томик Бродского, и две записные книжки. Кант был удостоен короткого протрясывания "на предмет" (Это не удивительно, "Критика чистого разума" наиболее сложная к пониманию работа Канта). Бродский вызвал более живой интерес:
 - А-аю Стихи любим? (Вопрос не гипотетический, - Толстый смотрит на меня и ждет ответа)
 - Люблю.
 - Молодец!
 Тонкий углубился в мои записные книжки. Листая, он то и дело зачитывал цитаты, в основном касающиеся самоопределения и самодисциплины:
 - Постоянно думать о своих целях ...
Цитаты шли на ура
 Тонкий: - Так ты что каждый день что-то записываешь?
 -Да
 Тонкий: Прямо как баба какая то(Клянусь! Он так и сказал!)
 Тут Толстый заинтересовался моим студенческим (Точнее не моим, а моего знакомого, Дениса Зимина)
 - О так ты Денис! ... или Дима!
 - Дима.
 - А чей студенческий?
 - Взял у друга, что бы в Эрмитаж бесплатно ходить.
 (Ремарка Тонкого: - Куда?)
 Толстый: - А где в Эрмитаже раздевалка?
Толстый продолжал демонстрировать профессиональные навыки: этим вопросом он толи хотел выяснить, юыл ли я вообще в Питере, толи узнать использовал ли я этот студенческий именно в тех целях, о которых признался.
 - В подвале ...Гардероб.
 - А точнее?
 - От входа направо и вниз.
Толстый, радостно: - Правильно! Был в Эрмитаже! Карета понравилась?
 -Красивая... (А что я еще мог ответить?)
Толстый Тонкому: - Карета на которой Екатерина ездила. Красивая - ****ец!
 Моя спокойная реакция на протяжении всей экзекуции заставила их относиться ко мне более уважительно. И тут я их добил. На вопрос кем я работаю, я ответил:
 - Я писатель. - и добавил для веса - Драматург.