Когда, толкаемый доверьем...

Когда, толкаемый доверьем,
Ребенок стал писать стихи,
Он в чистоту людей поверил,
Поверил в искренность игры.

Зачем ему родные люди,
Которых он боготворил,
И, как казалось, был им нужен,
Живут по правилам скотин?

Зачем ребенку гадят в душу,
Невинно делая глаза?
Ребенок им тогда лишь нужен,
Когда есть гордость для отца?!!

Зачем его стихи читают,
Когда о том не знает он?
Зачем тетрадку открывают? –
Считают, что им можно ВСЁ?!

Да как посмели насмехаться
Над излияньями души?!
Как два шакала, словно братья,
И Та, и Этот хороши!

Как можно осуждать такое?!
Иронизировать – над чем?
Ребенок пишет…что ж такое, -
Он открывает душу Всем?!

И надо ж офигеть настолько,
Чтоб рассуждать над смыслом строк:
«Вот макаревичева строчка…
Да, переслушался отрок!»

Как можно лазить в откровенья,
Сугубо личное читать?
Скоты, его стихотворенья
В беседе каждой примечать!

Отец советовал ребенку
Вести дневник и в нем писать.
И говорил: «Не бойся, детка,
Дневник твой некому читать».

Что ж, оказалось, очень просто
Все про ребенка узнавать,
Садясь за стол серьезным взрослым,
И, словно книжку, вслух читать?

Отцу ребенок не доверил
Интима жизни прожитой!..
Отец прочел – и не поверил –
Он думал, что малыш святой?

Как стыдно, мерзостно и гнусно
Ребенку в горло впихнут ком.
Подохли пламенные чувства,
Остался взгляд, покрытый льдом.

26.07.99 г.