Плач Ярославны 2006

Я бреду по замшелым и скорченным пням,
Не всходя на чужие пороги,
Я бреду наугад, не ведя счёта дням,
Там, где тьма застилает дороги.
Открываются двери без крыш да без стен,
Сок полынный вливается в тело.
Знать, не зря птица Сирин в мой напервый день
Над моим изголовьем летела.
Тень её разрослась чёрной топью в очах,
И нахлынули тяжкие воды,
Поглотили мне сердце – сердца не кричат
Средь ненастья да долгие годы.
Моим жутким рассказам дивился народ –
Мол, мои-то лета для потехи.
Мало тех, кто испил колдовских чёрных вод,
Зато всякий горазд ставить вехи.
Но в котомке я сказки свои берегла,
По нехоженым тропам бродила,
Но не видела, что на крутые брега
Солнце Нави в молчанье всходило.
И никто не окликнул, руки не вознёс,
Чтоб спасти обожжённую душу,
Только сокол мой ясный меня перенёс
Из огняного моря на сушу.
Но томится он ныне в далёких краях –
Не прорваться да жажду не выгрызть,
В непроглядных темницах да в горьких морях,
Там, где тьма в небо кольями впилась.
И неведомой нечисти морок шальной
Всё маячит над буйной главою,
Опоила Недоля кручиной хмельной,
Не воротится лада за мною.
Я б меж капель к нему пролилась дождевых,
Иль в огонь восковою слезою,
По сырой по земле лаской трав полевых
Или тихой ночной ворожбою.
Но лишь стелется зыбкой седой пеленой
Его тёплое южное море
Что оставил он да на века предо мной,
Как подарок на сладкое горе.

6 августа.