1334 - Одиннадцать - Все желания и хорошее

Теодолина – нежная и хищная особа строго – пышна
Шествует по анфиладе, растянув ползучий шлейф
Краснеющий вином по паре – тройке зал и выше,
Призрак в платье–робе и эннен двурогом… Tu me plais!

Дрейфует чрез обеденную… там полотна, где личинки
В паре с жирными червями… вид их аппетиты возбуждал.
И по гостиной, где облокотившись в лености на спинки
Гости черепами ловят мошкару и мертво ожидают бал.

Two dancers dance obscurely on the balcony in sorrow
Озеро огня и пламени вокруг бурлит под их мотив.
Король и Королева разлучаются на время, скоро
Им не танцевать, в разлуке океан воды из глаз пролив.

«Уйдем из жизни, мой Король, покинем этот город,
Diese abscheuliche Welt! Я так хочу, я слишком то хочу!»
«Ну, нет», - изрек уверенно – испуганно его рот, -
«Я вернусь и буду», нежно прикасаясь к нежному плечу.

Уплыл последним кораблем… она одна и мрак хохочет,
Мрак, который был ее спасителем в беде, на скорбь обрек.
«Пусть будет скорбь, я глубже окунусь, туда, где горче,
Где бездонный мрак, где абсолютен абсолют и сам Порок».

Из Праги в Краков налегке, надев сюрко на котту,
Этой шерстью облепившись… по утру да по росе,
Ступив в повозку, понеслась по кочкам и болотам
В дивный сад искусств чумы, где сладко пахнут все.

- Скорее, мимо башен, мимо черных башен,
Мимо черной черноты лесов.
Скорее, мимо пашен, мимо черных пашен,
Покидая теплый - теплый кров. -

Так звонкой музыкой копыта вороных цокочут,
Этой музыкой сердечное биение скребет.
Разлуки, но и предвкушение, нет мочи!
Рвется все по швам и в стороны, как свод
Стеклянных звезд рассветом – убиенье ночи.

По опушкам силуэты белых платий и мундиров, мимо…
Стоны, вои, станы - быль иль долгий-долгий путь.
Незыблемо лишь мысль в памяти о Нем хранима.
Только бы один глоток дымов его волос вдохнуть…

И… Королева в путешествии… постой, погонщик, тише!
Роскошь и богатство, титул, род… но в гущу древ,
Белесо - бархатные туфли в глине, платье задирает выше,
На карачки, блеск в глазах, и что-то показала нам, присев…

Так это бантики на кончиках лобковых, длинных прядей;
Как у королевских пуделей; исподнее натуры темноты…
А призраки летят, летят и подбредают тихо, злобно сзади…
Все, обратно… слишком уж задумчива и мрачна ныне Ты…

Вдоль Вислы в дивный сад каркасов чахлых трупов…
Скучно, псы и свиньи жадно губы, щеки и носы, глодая, рвут.
Парфюм прелестнейших цветов претит и радует так скупо.
«Вон, обратно, будет, все, довольно, скучно, скучно тут».

Закат и ночь, рассвет, закат и снова ночь без сна… «я дома!!
Что это!! Мой дом бескрайне пуст и затхл… О, что на мне!!
Ржавелый кринолиновый каркас опутал тело, шелуха от хрома,
Грудь обвисла до распухшего забавно брюха в кожаном ремне.

Оркестр призраков играет ей, а статуи на замке на поклоне,
Королева почитаема у мертвых, на столетья старше мужа. Стыть
Она любила стыть и чернь, не зная, - Дьявола на адском лоне
Ей в козлиную, благоговея, морду лично разрешат благодарить.