Люди осени

I
Гроза внезапна, но закон
Природы славен беспристрастьем.
Уходит август – я не властен
Над осенью. Черновиком
Измятым, опаленным с краю,
Летит березовый листок.
Челнок с фигурой одинок
В пейзаже. Кажется, я знаю
Гребца. Мне линия скулы
Его до ужаса знакома –
Я отказал ему от дома
Но позабыть не в силах. Мглы
Осенней, стылой, грозовой
Пласты он рассекает телом...
А я, найдя листок омелы,
Уже предвижу Рождество.
Дохою лисьей мысль о снеге
Встряхну… Пятнает дождь рукав,
Гроза близка, и челнока
Теперь не видно…

II
Не осталось надежды на теплый загар,
Не осталось ни дня до осенней прорухи.
Крякнул громоподобно Великий завгар,
Запирая замок. Все, печальные други!

Не кататься полгода на облаке нам,
На шарах-одуванчиках в небо не порскать,
И на божьих коровках… Не мадаполам
Нам носить горделиво, а кутаться в ворсы.

Просыпаться во тьме, до бессильной зари,
Истончаться перстами, покашливать сухо.
И глядеть, как кудлатые гонят псари
Зайца желтого сквозь вековечную вьюгу.

III
Голосит спозаранку сентябрь во дворе –
Савояр с полинявшим зверьком на запястье:
«Брось монетку, хозяйка, купи себе счастья
Полнедели, полдня…» Распростерлась горе

Синь такая, такая, такая, что болью
Отдает в руку левую, стынут глаза.
«Эй, лови золотой мой, продай полчаса,
Чтоб до смерти аукались в памяти…» Голью

По булыжникам катятся комом листы -
Оборванцы, но мимо глядит полицмейстер –
Чужд порядку, противник решительных действий,
Пред величием осени молча застыл.

Я такой же, я делаюсь грустен и нем.
Дров куплю, книгу толстую, сяду у печки.
На полях буду грифелем ставить засечки
При наличии смутно знакомых морфем.