Путешествие по местам силы

Оно началось рано утром, в тревоге бессонной ночи,
Когда загадал я наотмашь теплого солнца лучи,
И вот он рассвет и вот он пленительный свет,
Забился в окне первый лучик блестящего солнца,
Игриво сдувая дремоту с лица, теплом наполняя души уголки,
Сам дух мне сказал в это утро - Иди.
Перечить, не смея судьбе, что сам направлял я не раз,
Собрал свой походный рюкзак, накупив на неделю еды,
Близких предупредил, и друзей что пытались отговорить.
Сестра проводила к вокзалу, автобус меня уже ждал,
И в этом подарок судьбы, ведь расписания, я и не знал,
До последней минуты не веря в поход...
Автобус, автобус вези меня в Пермь, душа ликовала,
И пела, судьбе в унисон, как прекрасен сегодняшний сон.
Шесть часов вместо четырех, обычных для данного рейса,
По лесам, по холмам и вдоль рек, где не разу я не бывал,
Вез шофер, не спеша, дав мне время оформить все планы.
По дороге, я встретил собрата, с большим рюкзаком,
Звал меня ехать поездом, на Байкал, большой группой,
Вот тогда я уж точно решил, что буду идти один.
Где-то рядом с Игрой шофер подобрал автостопщика,
Который не смог попутки найти до Перми, простояв два часа,
От Москвы до Нижнего Тагила, его путь домой пролегал,
Ну а я, только, только свой начинал, смутно веря в дорогу домой.
От Перми до Кунгур на автобусе, не доехал немного и слез,
Там в лесу рядом с трассой под Шадейкой решив ночевать.
Следы, следы толи зверей толи людей, в траве не разобрать,
Но вот нашелся укромный уголок, рядом небольшой малинник,
Чуть дальше, сосна с березой, скрутились в вечном танце,
Я подходил к ним, словно люди они шептались меж собой,
Сильная, мудрая сосна и добрая, красивая береза.
Как в сказке, злым колдуном, волею своей сплелись в едино.
Пока светло и вечер, набрал немного на ночь дров,
Поел, лежанку приготовил, а там и заполночь спать лег.
Рассвет лишь только заиграл, а я уж снова в путь готовлюсь,
Прощальный молчаливый разговор с печальной парой,
Лишь растревожил пуще душу, но время между тем не ждет.
Чуть ли не десять километров пешком с большущим рюкзаком,
К полудню я добрался в город, там, на маршрутке до реки,
А за рекой гора, в которой самый древний холодильник,
И даже мамонтов наверно люди в нем хранили,
Сейчас же в век прогресса, другое применение ему нашли,
Туристов водят в Сталагмит, показывая гротов красоту,
Озер подземных очищенную и наполненную минералом воду,
Узоры инея на стенах Бриллиантового грота, сосульки разных форм,
И тьму кромешную без капли света, где глаз сам создает узор,
И множество еще чудес, которых стоит ощутить, увидеть самому.
С Кунгур я в тот же день до Каменки автобусом добрался,
Попутчики направили меня к Георгию, что всех туристов водит,
По аномальной зоне, между Молебкой Каменкой и вдоль по Сылве.
Он здесь только летом живет, пасеку держит и лечит людей,
С ним был и сын, моложе меня, но воззренья отца он не разделял,
Воспитанный большей частью толпой, в армию путь свой наметил.
Жила с ними гостья, быть может с неделю, с далека с Сибири,
Плененная, как и я, рассказами о чудесах, что здесь творятся,
Умней, сильней она меня, в ней чувствуется знаний сила,
Что в тот же миг меня пленила, и я сидел у них, пил чай,
Но в голове давление тупое и непонятный тот предлог,
Заставили идти и ночевать в таинственном лесу...
Проводник мне показал дорогу до палаток приезжих Москвичей,
А сам, сетуя на не погоду, остался дома, в холодной, но сухой избе.
Я не успел еще, и выйти за ворота, как моросящий дождь пошел,
А за деревней пришлось накинуть пленку, чтоб не продрогнуть до костей.
От Каменки до Сылвы течет речушка небольшая, а вдоль неё дорога в лес.
Где-то на пол пути до леса, вспугнул я Цаплю, что в зарослях реки сидела,
Она кружила надомной, прогнать пытаясь и напоследок улетая,
Чуть не нагадила на голову, снаряд трех метров до меня не долетел.
А далее дорога от реки уводит в поле, где мне мерещились огни,
И силуэты, чьи то с боку и множество мелькающих шаров,
Еще светло было тогда, да и не так уж страшно, по-моему напрасно.
В лесу пробираясь до нитки промок в добавок свернул не туда,
Решил, что пора приготовиться к ночи и ельник как раз по дороге приметил,
Вокруг одни сосны, березы, осины, под ними не скроешься от дождя,
А тут как в кружочек елки столпились, странное место подумал я.
Но ближе к ночи, страх прибавляет во мне, и холод торопит костер разжигать.
Примерно к полуночи, понял, что сон, мне не светит спокойный,
И даже место ко сну я готовить не стал, лишь костер силу мне придавал,
А вдали все мерещились тени, и будь-то живой, кто-то рыщет в лесу...
Собаки в деревне все выли, пытаясь сломить крупицы оставшейся воли.
Так простоял у костра три часа, в тревоге и страхе чужого мне леса,
Однако устав, я решился присесть, поспать может быть пять минут,
Но надежду мою оборвал резкий хруст, под чьей-то тяжелой ногой,
Сухая и крепкая ветка сломалась, я вскочил и дрожащей рукой,
Фонарик включил, осветив перед собою кусты...
Знали бы вы, как отчаянно медленно, секунды текли,
Но зверь, словно очнувшись в прекрасный момент, рванул,
По дороге лесной от меня, с шумом промчавшись по мокрой траве и кусты.
Два долгих часа до рассвета тянулись резинкой тугой, дождь моросил нестерпимый,
И страх наполнял горьким ядом мне мышцы и разум, уставший от боли.
Наконец-то рассвет, но и он утешенья не дал...
В просветах между деревьями, мерещились снежные люди,
Белые, словно пухлые ватные, гиганты и их командир,
Кто-то сидит, часть стоит, другой, что сильнее в два раза и больше других,
Пугал, делал знаки и рвался ко мне подойти, но его увели,
И окончательно окружив, смотрели мне прямо в глаза, изучая,
И я, сколько страх позволял, все смотрел и пытался понять,
То себя и свой страх, то существ, что меня окружали немым ожиданьем.
Но время пришло и пора уходить, компания мне не по духу,
Взяв волю в кулак, я на них побежал, и исчезли они впереди,
Столько страхов напрасных в миг скинул с уставшей души.
Взял рюкзак, собрал вещи и обратно в деревню побрел не спеша.
Солнце только вставало, и люди в деревне еще видели сны.
Да, Молебка меня не пустила к себе, встретив дождем, отпуска игриво,
Солнца лучами и тепленьким ветерком, что сушить помогал мне одежду.
В Каменке, как ни странно я транспорт в Суксун быстро нашел,
Кто-то с делами туда торопился с утра и меня на халяву подвез.
В Суксуне мне солнце светило, душа, ликуя, звала в Аркаим.
На берегу большого пруда я отдохнул и умылся, отмылся от грязи,
Окончательно вещи свои просушил и лишь тогда подивился картине,
Огромнущий пруд, вдоль него на другой от меня стороне,
Расположилась деревьня, а по ней федеральная трасса,
А дальше гора и две вышки на ней, все то же самое,
Как я видел месяцем раньше во сне, ничего тогда мне не сказавшем,
И сейчас, как во сне, я искал эту трасу, следя за потоком машин...
Не смейтесь, но в дороге и даже в судьбе я перестал сомневаться,
Выбор был сделан мною давно, но сомнения только сегодня исчезли.
От Суксуна аж до окраин Екатеринбурга, меня на легковой подвезли,
По дороге я праведно спал, не заметив ни гор, ни лесов.
Вышел, протопал немного пешком, в сосновом бору у дороги черники поел,
В общем, сказка моя продолжалась, но только попутки никак не сажали.
От трассы одной до трассы другой, по городу, километров так восемь прошел,
За четыре часа ноги лишь намозолил, и плечи стонали от рюкзака...
Было уж поздно когда, на автобус до Сысерти я сел, с надеждой дохать до трассы,
Но Сысерть в трех километрах от трассы и я под дождем битый час простоял,
Но из курортного городка выбраться таки не смог, гостиница рядом подсказали,
Ну, кто я такой, чтоб перечить судьбе и побежал, мечтая о чае горячем и сне.
Вахтерша впустила без лишних расспросов, начальства уж нет целый час,
В общем, и чай для сугреву, и место поспать нашел без проблем,
Не заплатив ни копейки утром рано ушел, на маршрутке до трасы,
А там, на японском грузовике до Челябинска ехал, беспечно общаясь,
С шофером, что решился меня подвезти, говорили о разном, но больше,
Об озерах, с чистой водой и крупной рыбой, и о солнце, что там впереди,
И о дожде, что остался за нами, пытаясь догнать, но не мог отдаляясь.
С ним я вспомнил про озеро Тургояк, остров Веры на нем и дольмен,
Что ж монетку подкидывать я не стал и направился прямо в Миасс,
На электричке из Челябинска примерно за три часа,
Пятнадцать рублей на маршрутку и вот я стою и дивлюсь красотой,
Чистого и холодного озера, ветер надрывно поет, подгоняя волну за волной,
А солнце пленительно манит купаться, вокруг красивые горы и лес,
А там вдалеке, на той стороне остров Веры, манит вершинами сосен.
И снова пешком километров двенадцать, сначала асфальт и грунтовка,
Затем лишь лесная тропа и грязь, от прошедших недавно дождей,
Нужно было дождаться катамарана, довезли бы рублей так за сто,
Но мне не сидится и карман почти пуст и домой далеко добираться.
В общем, к вечеру, я дошел и увидел в ста метрах тот остров.
Сколько я не искал так и не нашел, ни переправы, ни брода,
По которому люди год назад покалено ходили на остров...
Вот он я, а вот он, но добраться до него сегодня не смог.
Нашел излюбленное место отдыхающих туристов: полянка, пляж и галька.
Тут и уснул, смотря на остров, здесь даже одному спокойно и легко...
На следующее утро, рассветом насмотревшись и солнцем, что вставало из-за гор,
Решил построит плот, но до обеда провозившись понял, что не удержит он меня,
И времени сушить уж нет. Решил добраться вплавь, а на плоту, перевести рюкзак.
Но все боялся холода воды, в которой даже пять минут стоять не мог.
Ну что ж деваться некуда собрался, сел на мысок что ближе к острову,
И попросил впустить, беззаветно веря в силу провиденья...
Через пять минут все разрешилось, намного проще, чем предполагал,
Рыбак меж нами проплывал на лодке, ему я крикнул "- Подвези",
Он, молча и угрюмо, на остров перевез, говоря, что рыба не клюет.
Вот он остров Веры и я стою на нем, долго добирался, но тем больше чувства,
Наполняли душу радостным теплом, согревая тело праны той потоком.
Малость, даже не подумав, по тропе, в глубь острова, побрел,
И увидел нечто, что зовут дольменом: каменное, вросшее в землю строенье.
Внутри две комнаты, в два квадратных метра, соединены туннелем в метра полтора,
В общем небольшая, уютная нора, зал(кухня) рядом с дверью, а на лево спальня.
Пока смотрел, пока гадал, экскурсия пришла, экскурсовод сказал,
Что самая древняя из найденных на острове она, а рядом домик посвежее,
Но он распался на куски, из маленьких камней построен был,
Не то, что древний наш дольмен, где одна глыба весила с пол тонны...
Но вот они ушли, и я залез в дольмен, пусть сыро, но уютно,
Ведь каменные стены и узкий вход, прекрасно защищают,
Такую б мне в Молебку, подумал я тогда и скинул груз с души.
Еще б сюда костер, разжечь у входа, как раньше, может быть, бывало,
Поесть и в комнату уйти поспать хоть малость в дивном месте...
Да древний дом он сохранил былых людей тревоги и желанья,
Несколько тысяч лет прошло, но камень помнит все...
Дольмен не отпускал пленя загадкой и спокойной тишиной,
Но, посидев часок, я вышел из него, другим немного.
Поднявшись выше, в глубь острова, наткнулся на убежище Вещего Олега,
Так кто-то из посетителей сказал, но археологи, что остров перерыли весь,
Нас не пустили внутрь, ссылаясь на ветхость потолка и стен,
Готовых развалиться под натиском времен и сырой земли.
Чуть дальше почти рукотворный холм, служивший когда-то "трибуной",
Левее и выше еще один, но с железным крестом, веянье новой веры,
Желающей подчинить все своей алчной воле, но люди остаются людьми,
А камни камнями, и язык, общения с богами, лишь в ритуале изменен.
Обшарил остров весь, но боле про него вам интересного сказать я не могу.
На северной стороне, среди "насыпанных" камней и глыб нашел себе местечко,
Там постирался, умылся с мылом в озере холодном, поражаясь его чистотой.
Вот и пришел долгожданный мой отдых, и больше нет смысла, куда то спешить.
Вы не представите, сколько прекрасных картин и пейзажей остров мне подарил,
Нет слов, описать те мгновенья, да и речь не о них, совет лишь даю, посмотрите,
И на себе всю их прелесть в полной мере как я ощутите...
Как прекрасен закат в грозовых облаках, как играет грозою июльское небо,
Облака как текут по уральским хребтам озаренные солнца лучами,
Как дурманит озон от дождя, и как камни на дне освещенные солнцем блестят,
И как капли стучат по воде, разбиваясь, сливаются с озером в едино,
И как радуга, переливаясь, прыгает с горы на гору, уводя за собой взор,
Как прекрасен на закате парусник, одиноко идущий к причалу домой,
А рассвет вы бы видели, но не смогу я его передать...
На следующий день, к обеду, я продолжил свой путь в Аркаим,
Не вижу боле смысла рассказывать в деталях, на чем я добирался,
Попутками, попутками от города до города; Миасс, Плоское, Степное...
И, наконец, Магнитогорск, примерно к часу ночи у поста ГБДД остановился,
Думал пустят ночевать, но все надежды были тщетны и прячась от дождя,
Заночевал у них под боком, куда же деваться не под дождь же лесть,
Тем более вокруг одна лишь степь, полески где то там, вдали, в ночи не видно,
Так проклиная дождь и тех "людей служивых" я мерз всю ночь от сырости и ветра,
Ну а рассвет к шести часам лениво подоспел, тщетно пытаясь пройти сквозь тучи...
Затем Агаповка, что под Магниткой, Кизильское, а там до поворота на Аркаим,
Тут, скажу вам честно, ливень шел не хилый, и ветер сильный пленку все сдувал,
А до Аркаима, четыре километра, думал не дойду, но попросив пощады,
На гору взобравшись, я поймал попутку, прямо в лагерь "Малый Аркаим",
Там в столовой чаем сладким отогрелся, большего не дали, заказ за 6 часов,
В диспетчерской отправили в ближайшие палатки, сетуя, что мест нет.
В них Андрей был главным и за 150 рублей мне отвел местечко пятым,
В четырех местной палатке под номером девять залитой дождем,
Что ж куда деваться, час дня и сильный дождь, я два часа проспал в палатке,
С намереньем увидеть солнце как проснусь, о чудеса творит сей Аркаим,
И в три часа в палатку рвалось лучами солнце, но ветер так и не утих,
Сдувая с веревок сырое белье и промокшие спальники Красногорьцев,
С которыми мне довелось провести первые дни, в палаточном лагере,
Который полностью оккупировали они, купив путевку чуть ли не за 2 т.рублей,
На одного, извиняюсь за выражение "собрата", со мной в палатке разместились:
Вожатая с дочерью пяти лет, а также два работника телеканала "RIM",
Которые тарелочки искали и вроде бы нашли, но кто их знает, ночь не спали.
Ну а вожатая просто на халяву, да и денег за лекции решив подзаработать,
Почти обманом, в третий раз приехала сюда и дочку неуемную с собой взяла...
Поспав маленько, я набрался сил, сполна отдохнув от нелегкой дороги.
Первое куда я направил ноги это гора Любви, по научному "Грачиная",
На ней раньше жила самая большая популяция грачей, но их распугали,
Толпы туристов уж несколько лет гуляющих по этим горам,
Но энергия в скале осталась, как и прежде, мягкая как в маленьком,
Согретом солнцем, пруду вода, она легонько, с ног до головы, наполняет тело,
Пытаясь увести в глубину горы, в которой щель иль грот манит к себе,
Потоком нежной праны и тайной что так просто не раскрывается сознанью,
Но сильный ветер, все пытался меня сдуть с горы, мешая погрузиться в ту пучину,
И я ушел с горы, с надеждой что вернусь и разгадаю тайну...
В палатке снова немного отдохнул, расслабил, расставил мысли в нужный ряд,
И на Шаманку путь направил, сказали, что она стала слабей, но я лично не знаю,
Сама гора и малая шаманка насквозь пропитаны мистической энергией,
С древних времен, по-моему, там совершались, различные обряды для толпы,
Опять же с ветром проборовшись я уступил, вернувшись в лагерь...
А там и время ужина настало, а после девяти мы с солнцем как здесь заведено,
Пошли прощаться на закате, после чего вожатая пыталась втиснуть лекцию,
На необдуманную тему, как выдержку из книг, но ей не дали и пяти минут,
Книги и без нее читать умели люди, а бард, что помогал Андрею по хозчасти,
Уже готов был дать концерт, вокруг костра, исполнив собственные песни.
Да чудный вечер выпал мне, да и компания удачная попалась,
Только мешали немного "Миротворцы"... встав вкруг, вокруг шамана,
Пытались вызвать гром, но говорят что ангел над ними пролетел,
Я же не стал смотреть, мне от них и без того хватало чувства,
Странный эгрегор, толпа питает и растит лишь одного, а он чудес кудесник,
Вызывает гром все сильнее обирая ту толпу, быть может не напрасно,
Но все же это не по мне, когда он, да и она цепями воли скованы в едино,
А распадись те цепи и не вернешь назад ни силу, ни потерянное время,
Тем более свободы не добиться, своей же волей продаваясь в рабство,
За цену, которой не сможешь вернуть и за тысячу лет непрерывной работы.
Но к ночи они всей группой покинули Аркаим...
А наш концерт, как и костер, сильней все разгорался, чаруя красотой,
И силой песен, что пелись под гитару голосом, видавшим виды,
Да и конечно люди, что слушали его, нисколько не мешали,
Скорей наоборот, слившись чувством одним, пытались усилить его не напрасно.
Вечер удался, и с дивным чувством, я как младенец, проспал всю ночь.
На утро, второпях собравшись, сводили нас на городище Аркаим,
Студентка археолог рассказала про то, что город раньше представлял,
И как его нашли случайно дети, увидев посреди степи холмы,
Уж точно не природного происхожденья, ну а затем были раскопки,
И вот он перед нами город Аркаим, по отпечатка на земле его восстановили,
Вернее сделали макет в уме, и часть стены построили с жилищем,
Все остальное снова закопали, дабы памятник не разрушать.
Четыре тысячи лет тому назад построили его древние Арийцы,
Которые блуждали в поисках более мирных и плодородных земель.
Сначала мал был городок в диаметре не более ста метров,
Был окружен крепкой стеной, из срубов, заполненных землей, и рвом с водой,
А в центре городища располагалась площадь с вечно горящим костром.
Но годы шли, и город увеличили в размере, построив еще одно кольцо жилищ,
И стену переставили и ров, ну а священный костер, остался там же, в центре круга.
Две тысячи людей и уравнительное право, в котором не было царей,
Ни кто возвеличить себя не пытался, лишь заслужив признание толпы,
На гроб отдельный и память соплеменников, они рассчитывать могли,
А остальных огнепоклонники сжигали, как и город через 90 лет уходя на юг.
На месте, где горел костер священный, сегодня бьет фонтан необыкновенный,
Кто ляжет рядом с ним, тот непременно ощутит, энергий теплый вихрь,
Который в миг один сознание уводит куда-то в даль, в пленительную даль.
Но долго мне лежать не дали, экскурсовод, закончив речь,
Нас потащил обратно в лагерь, куда деваться встал и ушел не попрощавшись,
С надеждой малой что когда-нибудь вернусь, быть может не напрасно.
После обеда группа Красногорьцев уехала домой, меня, оставив одного,
За ними уезжали остальные, в общем к вечеру лагерь опустел,
А я примерно в два часа направился к дальней горе за 13 километров,
Пешком по степной дороге не надеясь на попутку, на гору "Разума" побрел,
Солнце, ветер, лужи под ногами, степь, слева пшеница, справа заповедник.
Шел долго, но легко, рядом с какой-то деревенькой решил немного путь укоротить,
Но до горы напрямую дойти не смог, река мешала, пришлось идти к мосту.
Хотя сюда забрел по видимому не зря, у подножия неизвестной мне горы,
На границе заповедника увидел малый круг диаметром в полтора метра,
Немного углублен он в землю, скорее дело рук людей, да и трава растет темней,
В него на медитацию я сел, и увело, скажу вам честно, аж испугался и слетел.
Затем прошел с два километра круг и очутился на горе, где то в дали был Аркаим,
Кратер вулкана, как на ладони, одиноко стоящие горы, реки интересный узор.
Насмотревшись пейзажем, я разлегся и уснул, на солнцем обогретой стороне,
Забывшись сном, что делал в нем, уже не помню, да и вряд ли кому-то расскажу,
Не столь он важен, впрочем, как и остальное, что делал я на той горе...
Проснулся, когда подъехали машины, около часа они бродили по горе,
Затем уехали, и сними в машине я, окончив все свои дела, покинул гору...
Они заехали на неизвестную мне гору, в подножии которой я сидел недавно,
Там на ее вершине из камней очерчен круг, и ванна у деревьев тоже из камней,
Тут постоял, там посидел, немного пообщались и вернулись в лагерь...
Около палаток добрый старичок камни продавал, я же подошел лишь посмотреть,
Но рука сама к камню потянулась, старичок, подумав, подарил мне камень,
Говоря, что надо на Шаманке зарядить его, я ж ему в ответ говорил что ветер,
Мне мешает сильно, трудно с ним бороться,
"- а ты не борись"- говорил, смеясь, добрый старичок.
Я сказал спасибо и побежал на гору, ветер не мешал, укрепляя волю...
Так и день в заботах подошел к концу, утром снова в горы малость прогулялся,
Напоследок в речке холодной искупался, а после обеда путь держал домой...
На туристическом такси бесплатно до Магнитогорска довезли,
От туда до Белорецка еле, еле на двух попутках подвезли,
Там недолго думая сел на поезд до Уфы, шесть часов в пути в ночи.
От Уфы до Набережных Челнов, а там и трасса на Ижевск...
Скажем так, к семи часам, не веря собственным глазам, смотрел на город,
До селе страстно нелюбимый, а теперь родной,
Целый невредимый прибыл я домой...
Девять дней как сон пролетели мимо, многое увидел, многое узнал,
Но не надломился, крепче только стал.
Все рассказать не в силах, очертил лишь грани, остальное сами додумайте друзья.