Вертолет

Над головой пули высекали искры и песок из стен. Она присела, не зная, что же делать дальше. Она понимала, что за ней пришли и они смогут ее забрать, в любом случае, при любом раскладе. Но так не хотелось в это верить! Она продолжала, закрывая голову руками, сидеть на полу. С первого выстрела прошло всего несколько секунд, а у нее возникло ощущение, что изменилось и произошло столько всего, сколько может случиться лишь минимум за несколько часов.

Пыль разъедала глаза, звук выстрелов оглушал и мешал сосредоточиться. Что делать дальше? Надо бежать, надо куда-то уйти, но как? Они расстреливали ее квартиру из окна, и заняли они отличную позицию: чтобы перебраться в коридор или другую комнату, ей придется отодвинуться от стены, потом привстать, что уже самоубийство, а потом пересечь открытое место, что просто невозможно. При этом она понимала, что они готовы взять штурмом ее окно, от него все равно уже практически ничего не осталось. Рев вертолета казалось сам говорил: сдайся, все будет, по-моему, и никак иначе. Она не хотела. В этот момент она поняла, не понятно, как и почему, просто поняла: они не будут штурмовать квартиру, ПОКА не будут. Они хотят применить оружие, точнее ОРУЖИЕ. Она знала лишь понаслышке о его действии: это были не пули, ни бомбы, но волны, которые оно посылало, были смертельными. На человека оно оказывало страшное действие: тело таяло, не горело, не разрывалось, а именно таяло. Что при этом человек чувствует, не было известно точно, но крики пострадавших, которые иногда записывали с целью устрашения непокорных в будущем – действительно… не устрашали, но заставляли похолодеть, застыть, оставалась одна мысль: когда же это кончится?!

Стараясь не отрываться от пола, что было трудно сделать из-за мусора на нем, который 10-ю минутами ранее был посудой на ее кухне, и мебели, которую она сама же и выбирала, она выбежала в коридор. Понимая, что вертолету переместиться от окна к соседнему, понадобится лишь несколько секунд, она решила добежать до дальней комнаты на другой стороне дома. Прижимаясь к полу, к стенам коридора она перемещалась короткими перебежками, она ничего не чувствовала. Наверное, если бы ее сейчас ранили – она не сразу бы это поняла. Выстрелы не прекращались, но пока ей повезло: она добежала до комнаты и залетела туда на всех парах. Метнулась к окну – оно пока цело, шума вертолета не слышно, значит, у нее есть несколько минут чтобы отдышаться. Оглянувшись она увидела отца и Лену. Лена сидела в дальнем от нее углу комнаты, но ближайшем к окну: если они ворвутся, они ее схватят. Откуда-то возникла уверенность в том, что им нужны они обе, а других они не тронут: ни отца, ни мать, ни сестру. Откуда она это знала, почему именно за ними пришли – она не могла бы сейчас объяснить, но ЗНАЛА. Но наравне с этим она понимала, что не может бросить отца здесь. Подбежав к кровати, она схватила отца за руку и стала его будить: папа, проснись, вставай, надо уходить, не спи! Параллельно с этим в мозгу вертелась мысль: а почему ты спишь днем, среди недели, не на работе, что ты делаешь дома, что случилось? Отец начал просыпаться, но делал это не как человек, который просто крепко спит, а как человек, который хочет, но не МОЖЕТ проснуться. Вертолет… она поняла, что он приближается ранее, чем услышала рокот его лопастей. Что делать? Бежать или пытаться увезти отсюда отца?

Надо уходить - эта мысль вертелась в голове, отгоняя остальные. В проеме окна уже появился вертолет и она увидела солдат, приготовившихся к штурму ее бывшей детской. Эта мысль резанула почище пули: это МОЯ детская, я ребенком играла здесь в куклы, а теперь меня хотят убить! Убить в комнате, где я рисовала на обоях свои первые в жизни буквы! ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ?!

Поняв, что отца они не тронут, она из последних сил стащила его на пол, чтобы случайная пуля не задела его, и бросилась из комнаты, попутно схватив Лену за руку. БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ!!!

НО КУДА?

Выскочив из комнаты, она бросилась по коридору к двери. Надо успеть выскочить в подъезд, тогда есть шанс выбежать на улицу до того, как солдаты схватят их. Но уже подбегая к двери она скорее почувствовала, чем услышала, что они ворвались в комнату и сейчас будут в коридоре. Понимая, что тогда она окажется на линии огня, она рванулась в кухню. Опять в западне... Уже закрывая дверь, она поняла, что Лена вырвалась и предпочла остаться в коридоре. Она бросилась за ней, но увидела силуэты... Да, они взяли Лену. Им надо только открыть дверь в кухню и они возьмут ее...

Я не сдамся! Я НЕ ХОЧУ сдаваться!

В душе стало холодно и пусто. Поняв, что их ничто не остановит, она поняла и то, что им не обязательно брать ее живой. Осознав это, ей вдруг стало легче, как будто неопределенность давила на нее или не давала права выбора.

Она взяла с пола длинный нож для разделки мяса - она будет сражаться. Пусть ОНИ пришли за ней, но ОНА не хочет с ними идти, и она заставит их попотеть, прежде чем они получат ее...