Диалог

Есть на свете одна девушка, назовём её, предположим, Lily. И была у нас с этой девушкой одна забава… Когда порой мы сидели на скучных лекциях… И наши умы были не заняты ни написанием статей, в газету, где мы вместе работали, ни чем либо еще, мы писали. Писали дуэтом. Игра заключалась в том, что бы назвать эмоцию или еще какое-то общее понятие и раскрыть его с двух сторон, можно и не противоположных, но, высказав разные мысли, еще одним правилом является, как можно меньший объем текста… самое приятное, что победителей в этой игре нет… и вот чо мы наиграли…

Боль оставляет в душе след.
И жизнь превращается в сущий бред.
Но я понимаю, что выхода нет.
И, что не увижу я солнечный свет!
Покину, сей мир я внезапно,
И никогда не вернусь я обратно.
А хочется вспомнить цвета чая глаза.
И со щеки вдруг упала слеза.
Но боль невозможно мою прекратить.
Смогу ли я вновь эту жизнь пережить? Rava Doberman + Lily

Страх.
Ты пытаешься открыть глаза, а не можешь. Страшно. Ты хочешь кричать, а не можешь. Страшно. Ты хочешь бежать, а не чувствуешь ног. Страшно. И это всё. Это всё преследует нас в наших тайнах. Никто его не видит, никто не слышит, но все его чувствуют – страх. Страх убивает и дарит наслаждение. Наслаждение от неожиданного поворота…
Страх, голод и холод – вот, что двигает человечеством испокон веков. Страх заставляет искать спасение. Голод – находить пищу. Холод – пытаться согреться. Мы зря виним эти чувства. Они – причина того, что мы не вымерли еще в каменном веке…

Темнота.
Темно. Я люблю темноту. Я не вижу ничего. Не вижу жестокости мира, недостатков людей, не вижу кривых недочетов идеального тела. Смотрю в потолок и рассматриваю темноту. На потолке она другая, высокая. Глупо, но темнота везде разная. Темнота завораживает, но жить в ней страшно. Страшно не видеть прелести жизни. В темноте люди одиноки, и это еще страшнее. Одиночество и само по себе страшно. Долгое одиночество приводит к смерти. Смерти души, смерти тела.
Но люди бывают разные, и жизнь некоторых – темнота. Жизнь в темноте… Жизнь другая, не понятная тем, кто живет на свету, тем, кто смортит на солнце. Человек, живущий в темноте одинок, но его одиночество логично, он сам поверг себя на это. Эта жизнь не у одного него, но никто из живущих в темноте не будет доверять другому. Живущие на солнце делят друг друга и верят себе подобным. Живущие в темноте не доверяют даже себе. Они сильнее, им не нужна поддержка группы, по крайней мере, так они считают… Они как волки, которые смотрят из темноты леса на пасущихся на залитом светом лугу овец, и взгляд у них волчий… Они слишком ярко видят изъяны этого мира и стараются спрятаться в темноте… Они слишком хорошо понимают ужасы этого мира, и уходят туда, где о них можно хотя бы забыть…

Смерть
Нет на свете милее неба, чем перед бурей. Нет на свете милее солнца, чем перед ветром. И нет милее цветка, чем калы. Если приходит смерть – так надо. Когда ты одна – это сложно. Когда ты кричишь – это можно. Смерть не смотрит на слезы, на лица. Смерть делает своё дело. И никто её не остановит. Никто. Какое ей дело до нас? Её не волнует состояние человека. Страх перед бездной. Она не видит ни отчаянья бедной внучки, ни слез в глазах дочки, ни безумного проблеска в голове мужа, ни даже молитв в мыслях сына. Никто не руководит волей смерти. Только она сама. Подсчитывая новую жертву, она пропускает мимо себя чувства. Чувства, надежды. Надежды на жизнь. А Жизнь в это время сотрит на солнце, на кровавый цвет светила. Она не сможет остановить её. Её никто не остановит. В минуту отчаянья именно смерть лезет в душу. Именно она тревожит наш ум. Если человек силён – то выдержит, а если нет – то… Жаль, очень жаль. Очень жаль мне саму смерть. Никто же не знает её по-настоящему. Никто не заглянет ей в душу. Думаете, её нет? Думаю, пожалуй, что есть. Кто-то же контролирует её желание доставить боль всем. Боль от разлуки с ближним. Именно эта, очень и очень маленькая душа ведет неистовое желание по кругу.
Смерть смотрит на небо и ждет бури. Она уже знает куда идти и кому помочь уйти навсегда. Серое лицо, которое состоит из всех тех смертников, всех тех несчастных жертв, которые попались на ее пути. Самое жестокое существо мира смотрит на небо. Значит, что-то моежт её отвлечь, покорить. Кто-то на земле может прожить лишнее пять минут. Какая-то машина остановится на минуту, прежде чем сбить женщину. Самоубийца лишнюю минуту подумает о себе стоя на карнизе. Кто-то лишний раз помолится перед неудачным прыжком…
Смерть отвлечеться на небо, Жизнь любуется солнцем и калы на могиле.
Ну, что же так пессимистично. Где же ваша вера? Где вера в предназначение? В богов? В себя, наконец! И скажите, ну разве ж бессмертие было бы лучше? Ну столетье, ну другое, и что? Что потом? Пресыщение… скука! Смерть – настоящий смысл жизни. Ну, разве будет человек торопиться, пытаться что-то попробывать, что-то успеть, что-то сделать, если не будет помнить, что завтра его может не стать? Нет, конечно. Смерть – жизненное топлво, первопричина движения. Ах, вы не для себя бессмертия хотите? Как эгоистично… Во-первых, сами вы мучатся не хотите, а других предлагаете заставить, и кого! Самых близких людей! Во-вторых, где же ваша вера, господа?! Неужели стоя перед дверью, и не зная, что за ней, вы так испуганы, что не можете сдвинуться?!?! Всего лишь виток, всего лишь шаг оттуда, где всё уже было, туда, где всё еще будет! Смерть – не существо, и уже тем паче, она не жестока! Смерть лишь средство. А уж средство наказания или поощрения, зависит от нас самих, уж что уж заслужили… В Бога, товарищи не верите? Ну что ж, не надо. Надеюсь, идею общей гармонии вы опротистовывать не будете?! Тогда перешагните на другую чашу весов, уравновесть свой счет! И не клеймите смерть, она тут не при чем! Она лишь возможность… Верьте, господа, верьте!!! Тогда не так страшно жить…

Боль.
Как много в этом слове букв. Ни много, ни мало – четыре, а сколько чувств: отчаянье, горечь, обида и даже удовольствие. Удовольствие от боли других, как ни жаль, характерно людям. Всем. Нет человека без плохих намерений. А они, как известно, приносят кому-то эту самую боль.
Боль идёт в ногу со всем: с удовольствием, с любовью, с работой, с дружбой, с силой и с властью. Всё, что бы вы ни делали, будет сопровождать боль. Это называют оправданым риском. Одно не ловкое движение и вот она боль – боль от падения, неудачи, поражения… Это как дрессированый зверь на арене – поверни голову не туда – получишь удар кнута от дрессировщика-судьбы. Это как поезд – если выглянешь в окно, всегда видишь это лицо смешливого клоуна с кровавыми слезами. Твоё лицо, искаженное болью…
А боль сама по себе не приятна. Она летит к голове на крыльях слез. И слезы подступают, и никто их не остановит. Боль приходит не одна. Кто-то её да сопровождает. Боль сама по себе невозможна. С ней придут страх, ужас, бездна, или же бешеное биение сердца, искаженная улыбка на устах и несдержанй стон. Есть люди, которые держат её в себе. Держат и не выдерживают.
Боль переливается, она течет по венам. Одни боятся боли, и чувствуют лишь дрожь нервных окончаний. Они не чувствуют этих потоков, не дрожат внутри от превкушения, они не ждут боли… Настоящее удовольствие можно познать только с болью. Только окрашеный кровью поцелуй может подарить весь спектр ощущений. Нет людей не почувствовавших это. Только есть те, у кого хватает смелости отдаться этим чувствам, они будут прятать это в себе и даже от себя. Прикрывать понятиями морали и положенного. И только в самых тайных мечтах видеть то, что чувствуют другие.

Надежда.
Интересно, что это такое? Надежда, это то, что держит нас здесь. Никогда всё ни бывает хорошо. Это противоречило бы законам природы. Но мы живем надеждой, что так будет. Самый большой крах жизни – потерять надежду. Жизни после этого нет. За этой чертой начинается существование. Это не жизнь – это поддерживание жизнедеятелности. Нет ничего, если в сердце нет надежды.
Надежда всегда есть. Надежда должна быть. Её затаптывают наши проблемы, но нельзя так просто от неё отказаться. Нельзя так просто бросить всё и войти в отчаянье.


Ну, что, сыграем партию?

И еще, если, кто прочитает – может, есть варианты, какие из точек зрения мои?