Цитатник

"Судьба – понятие, ничего не выражающее, но всё объясняющее". (В.Ерофеев)

"... Этот мир принадлежит сильным, друг мой! Ритуал нашего существования основывается на том, что, пожирая слабых, сильный становится сильнее". (Кен Кизи, «Полёт над гнездом кукушки»)

"...они испытывали исконную муку всех заключённых и всех изгнанников, а мука эта вот что такое – жить памятью, когда память уже ни на что не нужна". (А.Камю)

"Вся свобода будет тогда, когда будет всё равно, жить или не жить". ( Ф.Достоевский, «Бесы»)

"...здесь ужасно мало честных людей, так даже некого совсем уважать. Поневоле свысока смотришь, а они все требуют уважения". (Ф.Достоевский, «Идиот»)

"Вы делаете не вещь, а отношение!" (А.Платонов)

"Сколько порочной дурости в людях, сколько невнимательности к такому единственному занятию, как жизнь и вся природная обстановка." (А.Платонов)

"Но сердце его иногда тревожилось и трепетало от гибели родственного человека и хотело жаловаться всей круговой поруке людей на общую беззащитность." (А.Платонов)

"В каждом человеке есть обольщение собственной жизнью, и поэтому каждый день для него – сотворение мира. Этим люди и держатся". (А.Платонов)

"Историческое время и злые силы свирепого мирового вещества совместно трепали и морили людей, а они, поев и отоспавшись, снова жили, розовели и верили в своё особое дело". (А.Платонов)

"Мир тихо, как синий корабль, отходил от глаз Афонина: отнялось небо, исчез бронепоезд, потух светлый воздух, остался только рельс у головы. Сознание всё больше средоточилось в точке, но точка сияла спрессованной ясностью. Чем больше сжималось сознание, тем ослепительней оно проницало в последние мгновенные явления. Наконец, сознание начало видеть только свои тающие края, подбираясь всё более к узкому месту, и обратилось в свою противоположность. В побелевших открытых глазах Афонина ходили тени текущего грязного воздуха – глаза, как куски прозрачной горной породы, отражали осиротевший одним человеком мир". (А.Платонов, «Сокровенный человек»)

"Прушевский оставил барак и отправился бриться в парикмахерскую ночных смен; он любил, чтобы во время тоски его касались чьи-нибудь руки". (А.Платонов)

"...решив исчезнуть со света, он больше не стыдился людей и сам пришёл к ним..." (А. Платонов)

"...а он (...) скорее погибнет, как устаревший предрассудок". (А. Платонов)

"... Вощев уже успел покрыться пустым мешком и лежал, прислушиваяськ биению своего бестолкового сердца, которое тянуло всё его тело в какую-то нежелательную даль жизни.
- Неизвестно, - ответил Вощев Насте. Трудись и трудись, а когда дотрудишься до конца, когда узнаешь всё, то уморишься и помрёшь. Не расти, девочка, затоскуешь!" (А. Платонов)

"Бояться гибнуть – это буржуазный дух, это индивидуальная роскошь..." (А. Платонов)

"Мир надо изменять как можно скорей, потому что и животные уже сходят с ума". (А. Платонов)

"Смерть всегда присутствует в текущих делах истории". (А. Платонов)

"Надо мной – две женщины и один мужчина, все трое в белом. Я поднял глаза на них – о, сколько, должно быть, в моих глазах сейчас всякого безобразия и смутности, я это понял по ним, по их глазам, потому что и в их глазах отразилась эта смутность и это безобразие... Я сник и растерял душу..." (В.Ерофеев «Москва-Петушки»)

"...О, пустопорожность! О, звериный оскал бытия!" (В.Ерофеев «Москва-Петушки»)

"Моё завтра светло. Да. Наше завтра светлее, чем наше вчера и наше сегодня. Но кто поручится, что наше послезавтра не будет хуже нашего позавчера?" (В.Ерофеев «Москва-Петушки»)

(о женщинах) "Я стремился за ними мыслью, но как только устремлялся за ними сердцем, в испуге останавливалась мысль." (В.Ерофеев «Москва-Петушки»)

"Надо чтить... потёмки чужой души, надо смотреть в них, пусть даже там и нет ничего, пусть там дрянь одна – всё равно: смотри и чти, смотри и не плюй".

"...И если я когда-нибудь умру – а я очень скоро умру, я знаю, - умру, так и не приняв этого мира. Постигнув его вблизи и издали, снаружи и изнутри постигнув, но не приняв, - умру, и Он меня спросит: «Хорошо ли было тебе там? Плохо ли тебе было,» - я буду молчать, опущу глаза и буду молчать, и эта немота знакома всем, кто знает исход многодневного и тяжелого похмелья. Ибо жизнь человеческая не есть ли минутное окосение души? И затмение души тоже? Мы все как бы пьяны, только каждый по своему, один выпил больше, другой – меньше. И на кого как действует: один смеётся в глаза этому миру, а другой плачет на груди у этого мира. Одного уже вытошнило, и ему хорошо, а другого только ещё начинает тошнить..." (В.Ерофеев «Москва-Петушки»)


"...Что тебе осталось? Утром – стон, вечером – плач, ночью – скрежет зубовный... И кому, кому в мире есть дело до твоего сердца? Кому?.. Вот, войди в любой петушинский дом, у любого порога спроси: «Какое вам дело до моего сердца?» Боже мой...
(В.Ерофеев «Москва-Петушки»)

"...И душа моя вместительнее Преисподней".(В.Ерофеев «Благовествование»)

"Худшая из дурных привычек – решаться на подвиг, в котором больше вежливости, чем сострадания... и позвольте утопающему стать утонувшим". (В.Ерофеев «Благовествование»)

***

Василий Розанов
"Глазами эксцентрика"

"И пламенный пошляк Хафиз сказал: «У каждого в глазах своя звезда». А вот у меня ни одной звезды ни в одном глазу.
И Алексей Маресьев сказал: «У каждого в душе должен быть свой комиссар». У меня в душе - нет своего комиссара. Нет, разве это жизнь? Нет, это не жизнь, это фекальные воды, водоворот из помоев, сокрушение сердца. Мир погружён во тьму и отвергнут Богом.
А Миклухо-Маклай сказал: «Не сделай я что-нибудь до 30 лет, я ничего не сделал бы и после 30». А я? Что я сделал до 30, чтобы иметь надежду сделать что-либо после?"

***

"Вальпургиева ночь, или шаги командора".

"Мне платят ровно столько, сколько моя Родина сочтёт нужным. А если б мне показалось мало, ну, я надулся бы, например, и Родина догнала бы меня и спросила: «Лёва, тебе этого мало? Может, тебе немножко добавить?» - Я бы сказал: «Всё хорошо, Родина, отвяжись, у тебя у самой ни *** нету»".

"Два поросёнка пробегают за час восемь вёрст. Сколько поросят пробегут за час одну версту?"

"Он, к сожалению, принадлежит к тем, кто составляет поголовье нации. Мудак, с тяжёлой формой легкомыслия, весь переполненный пустотами. В нём нет ни сумерек, ни рассвета, ни даже полноценной ублюдочности".

***

"У жизни тяжёлые кулаки. Это надо знать и твёрдо помнить. А мы, как простачки-дурачки, не только отчаянно воем, когда она сворачивает нам челюсть, но ещё и удивляемся." (А.Мариенгоф "Мой век")

"Нужно спокойно принимать её /жизни/ немногие дары, а когда подкосятся ноги, сесть близ дороги и глядеть на проходящих без зависти и досады: и они далеко не уйдут." (Мариенгоф: Тургенев)

"...презрение - последнее, что остаётся тем, кто не согласен, но бессиленю (В.Рыбаков "Очаг на башне")

"Слабый, испуганный, голый человечек... Стадо человечков. Им голодно и холодно в вонючих пещерах. Ничего не понимают, всего боятся. Всё обожествляют. Это они придумали? Малевать на стенах, высасывать из волосатых грязных пальцев сказки и песни... Зачем? Слабость ли была тому единственной причиной? Уже тогда требовалось обманывать, измышлять нечто более высокое, нежели каждодневное прозябание..." (В.Рыбаков "Очаг на башне")

"Немотивированные любовь или отвращение, приязнь или неприязнь мы представляем, как возникающие на уровнях высших эмоций проявления резонансно-диссонансных эффектов." (В.Рыбаков "Очаг на башне")

"С человеком важно разговаривать на его языке". (В.Рыбаков "Очаг на башне")

"...Люди рвутся к заветной черте, а достигнуть её нельзя, она ускользает и прячется в тайне; близость расползается в разлуку; потухает восторг; остаётся одиночество". (В.Вульф "Миссис Дэллоуэй")

"Я не плакал - слёзы есть принадлежность тех, у кого есть надежда." (М. Лермонтов)

"Я люблю Ларису Ивановну, а она любит Петра Павловича..." (Д.Хармс)

"Всякая морда благородного фасона вызывает во мне неприятное ощущение". (Д.Хармс)

"С тех пор, как дети знают, что они окутаны ложью, они стали придирчивы, подозрительны, сами начали хитрить и притворяться. В присутствии родителей они надевают на себя личину детской простоты и проявляют чрезмерную живость... У них только одна мысль - раскрыть все тайны, которыми взрослые заслоняют от них жизнь". (Ст.Цвейг "Гувернантка")

"Ничего нет легче, чем обманывать детей". (Ст.Цвейг)

"Он знал, что ему нужно соприкосновение с людьми, чтобы могли развернуться все его таланты...; в одиночестве он был холоден и бесполезен, как синичка в коробке". (Ст.Цвейг "Жгучая тайна")

"Каково бы ни было горе, нельзя рыдать без конца, и раздирающее отчаяние сменяется тупым безразличием". (М.Семёнова "Волкодав")

"Дура с сердцем и без ума такая же несчастная дура, как дура с умом и без сердца." (Достоевский "Идиот")

"Изобретатели и гении почти всегда... считались в обществе не более как дураками". (Достоевский "Идиот")

"Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою. Другому простится многое, но ему не простится". (Гоголь "Портрет")

"... А ВЗГЛЯД - ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ" (Гоголь "Мёртвые души")


***
(без источника)

"Все несчастья человека оттого, что он создан для счастья".

"Не доверять друзьям позорнее, чем быть ими обманутыми".

"Нам легче полюбить тех, кто нас ненавидит, нежели тех, кто любит сильнее, чем нам хочется".

"Не можешь изменить мир - измени себя. А если мир гадкий и уродливый? Хорош же будет изменившийся!"

***

ЕЩЁ ИЗ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА:

"Чевенгур"

"Через два дня Александр вспомнил, зачем он живёт и куда послан. Но в человеке ещё живёт маленький зритель - он не участвует ни в поступках, ни в страдании - он всегда хладнокровен и одинаков. Его служба - это видеть и быть свидетелем, но он без права голоса в жизни человека и неизвестно, зачем он одиноко существует... Он жил параллельно  Дванову, но Двановым не был".

"Девицы влюбляются в Достоевского, но они поголовные партийки и из-за дисциплины не могут признаться, а мучаются молча в порядке сознательности".

"- Не заблуждай меня, товарищ Дванов. У нас же всё решается по большинству, а почти все неграмотные, и выйдет когда-нибудь, что неграмотные постановят отучить грамотных от букв - для всеобщего равенства... Тем более, что отучить редких от грамоты сподручней, чем выучить всех сначала. Дьявол их выучит! Ты их выучишь, а они всё забудут..."

"Копёнкин отыскал избу с вывеской Совета, но там было пусто, ветхо и чернильница стояла без чернил - Копёнкин залезал в неё пальцем, проверяя, функционирует ли местная власть".

"Не существует перехода от ясного сознания к сновидению - во сне продолжается та же жизнь, но в обнажённом смысле".

"Гопнер уже уснул, но дыхание его было так слабо и жалко во сне, что Дванов подошёл к нему и боялся, как бы не кончилась жизнь в человеке. Дванов положил свалившуюся руку Гопнера на его грудь и вновь прислушался к сложной и нежной жизни спящего. Видно было, насколько хрупок, беззащитен и доверчив этот человек, а всё-таки его тоже, наверное, кто-нибудь бил, мучил, обманывал и ненавидел; а он и так еле жив, и его дыхание во сне почти замирает. Никто не смотрит на спящих людей, но только у них бывают настоящие любимые лица; наяву же лицо у человека искажается памятью, чувством, нуждой".

"Дванов вспомнил старого, еле живущего Захара Павловича. "Саша, - говорил, бывало, он, -сделай что-нибудь на свете, видишь - люди живут и погибают. Нам ведь надо чего-нибудь чуть-чуть"".

"Дванов стоял с угрюмым лицом - он стыдился своего излишнего чувства к Копёнкину и боялся его выразить и ошибиться. Копёнкин тоже имел совесть для тайных отношений между товарищами, но его ободрил ржущий повеселевший конь.
- Саша, - сказал Копёнкин. - Ты пришёл теперь?.. Давай я тебя немного поцелую, чтоб поскорей не мучиться".

"Он был усталый, несчастный человек, с податливым быстрым сердцем и циническим умом. Сербинов не взял билета на поезд и почти не желал существовать, очевидно, он действительно и глубоко разлагался и не мог чувствовать себя счастливым сыном эпохи, возбуждающим сплошную симпатию; он чувствовал лишь энергию печали своей индивидуальности".

"Её любить нельзя, но и расстаться с ней слишком грустно".

"Всё его прошлое пошло ему в ущерб: ни одного человека не осталось с ним на всю жизнь, ничья дружба не обратилась в надёжную родственность..."

"...здесь все люди взаимно разобрали друг друга" и ему никого нет в остатке".


...


"Джан"

"По детскому воспоминанию он знал, что после долгой разлуки странно и грустно видеть знакомое место; ты с ним ещё связан сердцем, а неподвижные предметы тебя уже забыли и не узнают, точно они прожили без тебя деятельную, счастливую жизнь, а ты был им чужой, одинок в своём чувстве и теперь стоишь перед ними жалким неизвестным существом".

"Назар заплакал около матери. Он обнял её худую холодную ногу и долго стоял, впившись в ослабевшее привычное тело; небольшое сердце его стало тогда больным, оно сразу вдруг утомилось и билось тяжело, как намокшее".

"Он не мог понять, почему счастье кажется всем невероятным и люди стремятся прельщать друг друга лишь грустью".

"Назар Чагатаев увидел верблюда, который сидел, подобно человеку, опёршись передними ногами, в песчаном наносе. Верблюд был худ, горбы его опали, и он робко глядел чёрными глазами, как умный грустный человек. Когда Чагатаев подошёл к нему, верблюд не обратил на подошедшего внимания: он следил за движением мёртвых трав, гонимых течением ветра, - приблизятся они к нему или минуют мимо. Одна былинка подвинулась близко по песку к самому его рту, и тогда верблюд сжевал её губами и проглотил. Вдали влачилось круглое перекати-поле, верблюд следил за этой большой живой травой глазами, добрыми от надежды, но перекати-поле уходило стороною; тогда верблюд закрыл глаза, потому что не знал, как нужно плакать".

"Как маленькие старики, стояли дикие кустарники; они не выросли с тех пор, когда Чагатаев был ребёнком, и они, кажется, одни из всех местных существ не забыли Чагатаева, потому что были настолько непривлекательны, что это походило на кротость, и в равнодушие или в беспамятство их поверить было нельзя. Такие беобразные бедняки должны жить лишь воспоминанием или чужой жизнью, больше им нечем".

"Некоторые люди народа расселись отдельно, по одному человеку, чтобы не мучиться за другого, когда нечего есть, и чтобы не надо было плакать, когда умирают близкие. Но изредка люди жили семьями; в таком случае они не имели ничего, кроме любви друг к другу, потому что у них не было ни хорошей пищи, ни надежды на будущее, ни прочего счастья, развлекающего людей, и их сердце ослабело настолько, что могло содержать в себе лишь любовь и привязанность к мужу или жене, - самое беспомощное, бедное и вечное чувство".

"Большая чёрная ночь заполнила небо и землю - от подножья травы до конца мира. Ушло одно лишь солнце, но зато открылись все звёзды и стал виден вскопанный, беспокойный Млечный Путь, как будто по нему недавно совершился чей-то безвозвратный поход".