Джон Уилмот - Изувеченный развратник

Как адмирал отважный, что в боях
Былых стяжал и славу, и почет,
На холм восходит с ломотой в костях,
Издалека завидев вражий флот,

Спокойно созерцает с высоты
Сражения безжалостный размах,
И отражают строгие черты
Воспоминанья о минувших днях;

И полыхает молниями взор,
Ночь бурная в очах нашла приют,
К жестокой битве, всем наперекор,
Взволнованные помыслы бегут.

Что ж, час придет, когда и я, дрожа,
Ослабленный болезнью и вином,
Оставлен буду штормом кутежа
На безмятежном берегу пустом.

Простится ненадолго боль со мной,
Когда, вглядевшись в темный горизонт,
Увижу я, как вы ведете бой,
Страша врага раскатами острот.

Пусть доблестных моих увечий вид,
Виной которым дерзостный стал пыл,
Солдатов молодых не устрашит.
Я за утехи щедро заплатил.

И те юнцы, что уж достойны пить,
Покинувшие скучных круг забав,
Порока дух мой смогут ублажить,
Раскаявшись и кубок в руку взяв.

Набегов наших живость и размах
Пусть моралисты заклеймят гурьбой –
Я кровь зажгу в них, речь ведя о днях,
Когда мне ненавистен был покой.

Как шлюх брал в плен, вершил борделей штурм,
И стражу вокруг пальца обводил,
Как окна бил; как дерзостный мой ум
Недугов ярких море породил.

И пусть юнец, почувствовав запал,
Припомнит наших оргий жар былой,
Когда все поцелуй один решал:
Как роли разделить между собой.

И те, чья кровь, в ответ моим словам,
Неистово по жилам побежит,
Помчатся поджигать старинный храм,
В угаре пьяном утопив свой стыд.

Как дипломат, нашедший свой оплот
За немочи глубоким, верным рвом,
Других сражаться прочь отправит тот,
Кому осталось быть лишь мудрецом.

------------------------------------------------

John Wilmot - The Disabled Debauchee

As some brave admiral, in former war,
Deprived of force, but pressed with courage still,
Two rival fleets appearing from afar,
Crawls to the top of an adjacent hill;

From whence (with thoughts full of concern) he views
The wise and daring conduct of the fight,
And each bold action to his mind renews
His present glory, and his past delight;

From his fierce eyes, flashes of rage he throws,
As from black clouds when lightning breaks away,
Transported, thinks himself amidst his foes,
And absent yet enjoys the bloody day;

So when my days of impotence approach,
And I'm by pox and wine's unlucky chance,
Driven from the pleasing billows of debauch,
On the dull shore of lazy temperance,

My pains at last some respite shall afford,
Whilst I behold the battles you maintain,
When fleets of glasses sail about the board,
From whose broadsides volleys of wit shall rain.

Nor shall the sight of honourable scars,
Which my too-forward valour did procure,
Frighten new-listed soldiers from the wars.
Past joys have more than paid what I endure.

Should hopeful youths (worth being drunk) prove nice,
And from their fair inviters meanly shrink,
'Twould please the ghost of my departed vice,
If at my counsel they repent and drink.

Or should some cold-complexioned set forbid,
With his dull morals, our night's brisk alarms,
I'll fire his blood by telling what I did,
When I was strong and able to bear arms.

I'll tell of whores attacked, their lords at home,
Bawds' quarters beaten up, and fortress won,
Windows demolished, watches overcome,
And handsome ills by my contrivance done.

Nor shall our love-fits, Cloris, be forgot,
When each the well-looked link-boy strove t'enjoy,
And the best kiss was the deciding lot:
Whether the boy fucked you, or I the boy.

With tales like these I will such heat inspire,
As to important mischief shall incline.
I'll make them long some ancient church to fire,
And fear no lewdness they're called to by wine.

Thus statesman-like, I'll saucily impose,
And safe from danger valiantly advise,
Sheltered in impotence, urge you to blows,
And being good for nothing else, be wise.