Чуяла беду...

Чуяла беду с крылами матового черного стекла. Опустилась рядом с ним, необыкновенно резкая, яркая по-сравнению с белыми больничными стенами, полом, потолком, по-сравнению с бледным его лицом. Смотрела на него внимательно, слушала быстрое биение его сильного умирающего сердца.
"Колокола поют по тебе" - говорила ему, и боль росла в его мертвой груди.
Печальные волчьи глаза смотрели ему вслед - просили прощения, не хватало слез замолить грехи. Не хватало слабости, чтобы уйти за ним. Не хватало силы не замечать, что на одну звезду стало меньше, светившую нам когда-то.
Ничего не случается просто так, да, мой волк? Но ты не будешь мстить. Человеческой жизни цена - весь мир. И эти миры пропадают, словно снег кружатся в воздухе и тают, коснувшись земли, или, не замечая, идет по ним прохожий.
Такова цена. Беда плачет чаячьим голосом за окном, а я в ее глаза смотрю и знаю: я ничем не отличаюсь от нее, даже крылья мои матового черного стекла так же остры. И я разбиваю зеркало, а за ним, вместо стены, до боли знакомый мне человек - мой волк. Он бежит, уже зная, что не успеть. Выстрел. И вот он лежит и смотрит синими волчьими глазами в небо, с которого сорвалась еще одна звезда. А я плачу, простирая к нему руки, и не в силах дотянуться.
Ты знал, что я - беда, знал - мои крылья остры как мечи, и, зная это, не смог оставить меня наедине с моей горькой болью. Видишь, что я сделала с тобой, родной? Мой взгляд оборвал биение твоего сердца, не пуля.
Ты святой... а меня Сатана обнимал.
Ты - беда моя. И разбивается зеркало.