стены

Бальтазар и Гаспар по-прежнему в раме,
где кровать сгибалась, подобно яме,
а в изголовье сидела трехцветная кошка,
и к обеду всегда нас ждала окрошка.
Мельхиор там чистят, но не тот, что сверху.
Имярек, кто казался соседом сверху,
укрывается пледом, который в клетку,
как в сачок, на утро ловил галетку.
На пасхальные яйца все так же косо
смотрят те, для кого мы запасы проса
закрывали в банку, слегка открытой,
оставляли на ночь, смешной Лолитой.

Чтобы изменились стены, те что время
ценят не выше, чем лошадь - стремя,
с точки зрения глины, кирпич, известка -
суть производные, и покуда блестка
светит где-то, и девица в ступе месит воду,
а моль в тулупе в него не обратила моду,
с точки зрения глины, одной секунды,
возможно, мало, чтобы вечность тундры
тотчас расплавить, и если такая цепкость,
зеленой травкой, в местах, где редкость
металла - совсем не редкость, вверх
стремится, то косить ее - грех.