Стенька Разин. Дон

                РОМАН В СТИХАХ
                (по мотивам романа А.Чапыгина «Разин Степан»)

                У нас либо истинное, глубокое религиозное
                чувство, либо полное отсутствие всяких, каких-либо
                сдерживающих начал: Стенька Разин, Пугачев… эта
                армия Стеньки и Емельки… разрастается благодаря
                таким же, как и пугачевские, деяниям нашего правительства…
                Такая деятельность освобождает Стенек Разиных от последних
                остатков нравственных стеснений: «Уже если ученые господа
                так делают, то нам-то и бог велел»…

                Л. Н. Толстой

__ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __

                От автора

          Жизнь человека, общества, нации, всего человечества в целом, да и, собственно, всей Земли проносится по спирали, на каждом витке которой происходят события очень похожие друг на друга.

Если оглянуться на историю России, можно заметить, как повторялись страшные события. Конечно, менялись действующие лица, причины, цели, но одно оставалось неизменным – многие, многие человеческие жертвы.
Каждое столетие приносило России новые беды: смуты, войны и кровопролития. Каждый век (за редким исключением) протекал по похожему сценарию: первые 5-10 лет копилось, назревало нечто, что в итоге выливалось в страшные бедствия, которые на протяжении двадцати, сорока, а то и шестидесяти лет, то затихали, то с новой силой разгорались, то приходили с одной стороны, то накатывали с другой; после чего наступало относительное спокойствие, народ расправлял плечи, оживал, плодился, радовался жизни; но к концу столетия над страной снова начинали сгущаться тучи, и все повторялось…

Многие справедливо гордятся тем, что все, кто пытался завоевать Россию, остались ни с чем. Сколько их было – варягов, германцев, поляков, шведов, французов, и даже завоевавших-таки Россию татаро-монголов, все они или были изгнаны, или ассимилировались в бескрайних просторах страны. Но русский народ, как губка, впитывал в себя некоторые законы, обычаи, повадки и лексику завоевателей. Пытки, казни, лютость царей и бояр – это тоже во многом наследие тех же завоевателей. Переняв их жестокость, правящий класс не имел жалости к собственному народу. В итоге, к бедствиям извне добавились смуты, народные волнения и революции внутри страны. Но, что интересно, чем мягче был правитель, тем шире и кровопролитней разливалось народное восстание; тем ярче проявлялась варварская жестокость народа…

Читая роман А. Чапыгина «Разин Степан», я ловил себя на мысли, что эти три столетия мало что изменили в России. Да, стали цивилизованней (как-никак XXI-й век); да, нет пыток и казней (хотя, как сказать). Но так же, как тогда, в венах бурлит кровь диких варваров; так же человеческая жизнь ничего не стоит; так же «Московское княжество» и «воеводы» на местах тянут жилы из простого народа; так же закипают народный гнев и ненависть к правящей верхушке. А что самое тревожное – новый виток спирали, начало столетия!..


                1. ДОН

В самом сердце матушки-Руси
лапы елей гладят небеса.
Там, у Тулы-города вблизи,
дремлет Иван-озеро в лесах.
В нём рождённый малый ручеёк
выбрался из гущи камыша,
превратился в медленный поток
и на юг подался не спеша.
Где-то лесом, где-то по лугам,
где нырнул в лощину, где в овраг,
лихо обогнул степной курган,
смело пересёк проезжий тракт.
Наполняясь вешнею водой,
многими притоками кормясь,
стал он величавою рекой,
что во Диком поле разлилась.
Мимо деревень и городов,
мимо разных наций и племён,
мимо древней крепости Азов,
в сине море плыл мятежный Дон.
Напоил он многих по пути,
накормил и город, и село.
На брегах раздольных приютил
вольницу лихих сорвиголов.
Толпы обездоленных людей
шли сюда, до Дона, до реки.
От боярских розог и плетей,
из рабов – в донские казаки!
До царя, до Бога далеко –
Бог молчит, а царь осатанел.
Но гласит неписаный закон:
«Выдачи обратно с Дона нет!»

                *
Чёлны, струги сбились на реке,
выгрузив гостей со всех краёв –
начался в Черкасске-городке
шумный торг на сотни голосов.
Предлагали бархат, шёлк, парчу
и другие ткани поскромней.
Зипуны, кафтаны по плечу,
узорочье* , россыпи камней.
Продавцы во всю донскую ширь
зазывали, свой товар хваля:
- Хлопци, вона, покупай ясырь* –
гарна девка, добра, як теля!..
Каждый гость, имея свой навар,
торговался, уступал всегда:
- Эй, урус!
- Чаво?
- Вазмы товар!
- Сколь торгуешь?
- Дошива отдам!..
- Подходи, народ, кому меха?!
- Колько?
- Поторгуемся, решам!
- Мала-мала дай?
- От требуха,
сам почом продашь кизылбошам*?..
- Хороши клинки!..
- Кому коври?
с Фаргана, с Багдада, с Хоросан!..
- Эй, казак!
- Шо, нехристь, говори?
- Дэвка хочешь, гибкий, как лоза?
Юни, никито не цилавал,
ах, танцует-пляшет…
- Да, на кой?
Я тако за морем добывал
и дуванил* энтой вот рукой!..
- Мясо, гей!
- Барашка али пёс?
- Пса ловить нет время!..
- Эй, кунак!
- Шоць тоби?
- Купи!
- Почом за спрос?
- Спрос – не проба! Подходи, казак!..
Бойко разбирали на торгу
сласти, фрукты из чужих земель
и конечно крупы и муку –
казаки готовились к зиме…

                *
Дальнего заката блёклый свет
золотил бока медовых груш.
На крыльце казак преклонных лет
теребил распахнутый кунтуш.
Из-под шапки молнии очей
провожали солнце за курган.
Грозен ликом Яковлев Корней* –
Вседонского войска атаман.
Во дворе собрались казаки,
кто чубатый, у кого пробор.
Сединой кивали старики
и вели неспешный разговор.
Двое спешно подошли к крыльцу:
первый молод, крепок и кудряв,
сед второй, морщины по лицу:
- Здравы буде, хлопцы!
- Буди здрав!
Атаман поправил свой пистоль,
улыбнулся:
- Буди здрав, родня!
Як успехи, хресник?
- Да, ништо...
Хрёсный, буде дело для меня?
- Буде, Стенько, буде, погоди...
- Сколь годить? Ужо невмоготу!
- Ты ж в канун Ягория водил
казаков на турку и орду.
- Да когда то было?!..
- Во, даёть!..
Чуете, браты, каков пострел?
- Буде атаманом!
- Ён смогёт –
сызмалу охоч до ратных дел!
  - Стенько дужий!
- Крепок бисов сын!
- И Тимоша* был таким жа тож!
Улыбнувшись сеткою морщин
старший Разин оборвал галдёж:
- Чу, Корней, казаки заждались,
молви слово, с Богом и зачнём.
- Коли все, хто нужон, собрались,
то сидайте, хлопцы, хто на чём…
Зачиная круг, хочу сказать,
што решатца буде поперву:
надобнось станицу посылать
за мукой и жалваньем в Москву.
- Любо!
- Энто надоть!
- Делово!
- Мекаю, Наум, тебе идтить.
Есаулом – хресника маво.
Хто ишо, ты сам должон решить.
Шо, браты?
- Согласен!
- Вин – вожа*!
- Знае дило!
- Да, его в вожи!
- А по есаулу?
- Уважам!
- Стенько с глуздом*!
- Старшина, кажи.
Испещрённый шрамами казак
дернул седовласой головой:
- Добре! Государям на глаза,
мне-то появляться не впервой,
но…
- Чаво?
- Со мной каво кричать?
- Дак, достойных...
- Ясно, шо не сброд!
- Ну?
- Давай, вместях, не сгоряча.
- Крикнешь, поглядим. Добро?
- Добро...
- Решено! Теперича, браты,
особливо, Разя, родич мой –
слухайте, не разевая рты…
Твой Иван* объявленнай в разбой!
Средь морщин зажглись глаза-угли
и потухли эти два угля:
- Да пошто?
- Боярина хулил,
против государя замышлял...
- Хрёсный, я за брата всех бояр,
укатаю к черту в пироги!..
- Стенько! Знама силиша твоя,
но, при мне, так молыть не моги!
Дуже рано из гнезда бегёшь,
он - другие учатся, пыхтять,
ты ж на мах напополам секёшь…
Сам видал! Шо вылупился, тать?
- То, нехай, увидят москали!..
- Буде, хресник, зубы-то не скаль!
Охолонь и зором не пали,
буркалы звериные не пяль!
- Хрёсный, как же тут не озвереть,
с глузда съедешь, рази энта жисть?
- Думать всяко-разно не в запрет,
молыть это на людях страшись!
А не-то, як вздернут на дыбьё!..
- Тошно, хрёсный!
- Стенько, осади!
Белый царь хде жалует, хде бьёт,
он на то и государь, поди!..
Старший Разин вздел седую бровь:
- Белый царь?! Надёжа-государь?!..
Ён в холопья тянет казаков,
позабыл, видать, што было встарь:
самозванство на святой Руси
да пожара пламя над Москвой...
Хто не знае, у мене спроси,
як взошла фамилия яво.
За Михайло Федрыча*-царя
шли на смерть Пожарского полки,
брали Китай-город на ура
батьки Межакова казаки!
А ить я был тожеть между их –
молод, зол, отважон и ретив…
Много полегло братов моих,
хучь и были те, што супротив.
Те, што супостату предались,
те, што шли с оружьем против нас…
Во, яка гадюча наша жисть,
во, где кровь казачья пролилась!
Не спуста болтаю, правду грю,
перебили ляхов* знатно мы.
Для присяги Белому царю
бить челом пошли до Костромы!..
А теперча, сын таво царя
маво сына тянет на дыбе?
Так выходит: дрался я зазря,
крову лил, не думкал о себе?!..
- Всё?..
- Не всё, Корней!.. Моя-то кровь!
Белый царь, казал ты, государь?
А забыл: в Азове* на Покров
пекло, як в день страшного суда?
Полыхали нибо и земля.
Почитай, сто дён пришлось сидеть.
Так решили, Богу помолясь,
в энтой каменюке помереть.
Чтили царски грамотки в кругу,
целовали хрест ему на том:
животы-де, ворогу-врагу,
но Азов оставим за царём.
Друга с дружкой попрощались в лад -
к смерти приготовились, браты.
Утречком пошли на палисад –
степи округ крепости пусты.
В уторопь бежали по стопам –
турка у галер, а там – добра!..
Саблями прошлись по головам,
флаг салтанской* сдужились забрать…
Смолк. И только ржание коней
да бандуры пение вдали.
- Плох Тимоша…
- Погоди, Корней.
- Да... Нехай батьково отболит.
Помолчав, старик смахнул слезу:
- Государь всё позабыл, видать! -
Як полживу пили мы росу,
ели траву, гадину и падь.
Вин же был царевичем тогда,
с именем яво ишли на твердь,
взяли крепость, штоб назавсегда,
Олексей Михалычу* иметь!..
Дак велел азовских казаков
всех в обрат по куреням селить,
и турчину воротить Азов,
сине-морем боле не шалить…
Так на кой сидели мы, браты?
Каже хтоть, було такое встарь:
саблей взял, задаром воротил?..
Белый царь!.. Надёжа-государь!..





* У з о р о ч ь е - драгоценности
* Я с ы р ь – пленник
* К и з ы л б а ш и – Персия
* Д у в а н – казачья добыча
* Корнилий Яковлев-Ходнев, донской войсковой атаман, крестный отец С. Разина, выдавший его царским войскам в апреле 1671г.
* Тимофей Разин – отец С. Разина
* В о ж а – вожак
* Г л у з д – разум (укр.)
* Иван Разин – старший брат С. Разина
* Михаил Федорович Романов – первый царь из рода Романовых
* Л я х и – поляки
* великое сидение казаков в 1641 г. в осаде в крепости Азов против огромной турецкой армии
* С а л т а н – турецкий султан
* Алексей Михайлович Романов – второй царь из рода Романовых, сын Михаила Федоровича