Мои уставшие глаза

Ich will zuruck auf die Wiese

Я сидел на светящемся лугу
средь улыбающихся мне тюльпанов.
Они плакали, улыбаясь, так меня любили.
Небо ласкало меня теплой лазурью.
Я плакал, улыбаясь, и ласкал котенка.
Серенького мурлычущего котенка.
Я слушал безмелодийность тишины,
слушал мурлыканье. Он льнул
к моей ладони, закрыв глаза, томясь.
Я был спокоен в природе и един с ней,
я устал и отдыхал, я дремал и был расслаблен.
Я любил свою расслабленность и нелюдимость,
одиночество и сонность.
Я был спокоен, я любил свои тихие слезы счастья.
Я не видел, но мимо шла женщина, она смотрела.
Я был молчалив и спокоен. Она начала кричать.
«Посмотрите, что он делает!! Он грызет горло
кошке и топчет цветы!!
Я медленно поднял на нее взгляд уставших глаз.
Посмотрел в ее глаза. Я не понимал ее.
Она унеслась прочь. Я не понял ее.
Спустя минуты, на меня набросились сильные люди.
Они держали меня впятером с недюжинной силой,
сжимая мои конечности мощнее, будто я
Сопротивлялся им, но я был расслаблен и потерян.
Я не понимал, почему они это делают со мной.
Они кричали: «Успокойся!! Держите его!!».
Они обзывали меня и били в лицо. Я был спокоен.
Надев на меня смирительную рубашку, они не
переставали сдавливать мои руки и рвать волосы,
удерживая, как дикого зверя.
Меня отвезли в белое помещение, не пахнущее
больницей, но я видел странных людей
с опущенными головами и бездумными глазами.
Меня держали всемером, но я был ленив и сонен.
Мое тело бросили в помещение с мягкими стенами.
Я заснул, но ночью ко мне ворвались люди с криками.
Они навалились на меня и стали душить и бить
ногами в лицо и мой живот, они вкололи что-то
в мою шею, потом еще долго не отпускали.
Один из них вынул револьвер и направил его в мое лицо.
Он громко говорил, требовал остановиться и замолчать.
Я поднял на него
свои уставшие глаза и его рука с металлическим
продолжением затряслась, он выронил оружие.
Его сила встретилась с моим
бессилием и леностью. Это его разгневало.
Подняв револьвер, он стал яро бить меня им по голове,
но скоро упал обездвиженным, и другие продолжили меня
бить. Мне было больно, но я был расслаблен и молчалив.
Меня сковали, проводили по моим вискам ток, я дрожал
не от страха, а из-за электричества. Все держали меня так,
будто я сопротивляюсь, а я был расслаблен и ленив, и сонен,
но я любил их всех за юность, глупые шалости,
неопытность и недалекость, я плакал, умиляясь.


27 years later, one morbid night He came and He said:
«Thy throe shalt never be a Master. Thou shalt be
a Master of throe.
I am thy healer from flesh and blood, and bones».
I fell on my knees and kissed His hand.