Постоялец

Осененная внезапной (и оттого не менее дурацкой, чем остальные) идеей, она в очередной раз бросилась к зеркалу. В нем по-прежнему улыбался смешной, нелепый и потому, быть может, грустный человечек в дурацкой шляпе. Он торчал здесь последние несколько месяцев и, похоже, совершенно не собирался покидать уютное местечко (по крайней мере, она считала таковой свою комнату, а человечек обитал точь-в-точь в такой же). Иногда он не успевал вовремя застыть в нужной позе, и она забавлялась, наблюдая за поспешной сменой его гримас, но, к величайшему ее сожалению, он всегда надевал в итоге одну и ту же улыбку глуповатого веселого гения. Зеркало, видимо, по предварительной договоренности с человечком, упорно не хотело отображать ее не слишком (о, отнюдь не) уродливую физиономию, да и всё остальное тоже. Нет, никто не спорит, что-то в этом человечке, конечно, было, что-то эдакое безумно трогательное: то ли взъерошенный по утрам вид, то ли вечная шляпа, куда так и просились бубенчики, то ли что-то еще. Нередко она пыталась подглядеть за его жизнью Там, но стоило ей рвануться к зеркалу, как такое же движение происходило за ним, и они смотрели друг на друга, как заправские отражения – разных людей, правда, но он все же брал на себя труд изредка копировать ее малейшие жесты, словно извиняясь, что лишил ее такой важной части жизни, как самолюбование. И результат был – несколько не тот, на который он наверняка рассчитывал: она испуганно шарахалась от зеркала и бежала за пудреницей, в чьей крышечке из маленького зеркального кусочка на нее таращилась голубоглазая милашка, каковой она себя считала всю свою сознательную жизнь. Успокоенная, она подходила к человечку вплотную и по доброте душевной предлагала выпить чаю; однако тот старательно делал вид, что не врубается совершенно, и на полном серьезе протягивал ей такую же чашку. Ну что ж, по крайней мере, она могла не волноваться, что он умрет с голоду. Танцы он, кажется, не очень одобрял, предпочитая читать с ней красивые книжки с картинками; и она подозревала, что он в основном любовался ослепительными принцессами (одной из коих она, естественно, воображала себя). Самое интересное, что он тоже играл в куклы. А вот чувство такта было ему чуждо, иначе он бы обязательно уступил место в зеркале даме. Все-таки постоянное мужское присутствие в собственном доме иногда раздражает, тем более что он даже не пытался познакомиться с ней или рассказать ей сказку, или предложить сходить куда-нибудь и поесть мороженого, или полопать с ней воздушные шарики на улицах,..
Короче говоря, в этот день она твердо решила поговорить с ним начистоту. В зеркале неожиданно оказалось пусто, но посреди Той комнаты одиноко стоял ее любимый коричневый саквояжик. К нему подошел смешной человечек в зеленой – уже даже с бубенцом – шляпе, пооглядывался вокруг себя и поглядел на нее – напыщенно и торжественно, так, что он6а не удержалась от улыбки. Тогда он весь как-то скис, засмущался, и через две секунды от него не осталось ни одного следа. Зато начало проявляться очень миленькое голубоглазое отражение.
С тех пор ей постоянно недостает маленького человечка, а также своего чемоданчика, который упрямо не желал быть найденным.
Иногда во снах к ней теперь приходят люди в белом, приговаривая: «Ну уж теперь-то он точно должен проснуться, сколько можно дрыхнуть, в самом деле». Спасибо Червяку с его вечным кальяном и здравым смыслом, - он всегда умно обоснует, что все, находящееся за пределами его реальности, - чушь и вообще пустота. Кому знать, как не ему? Разве что Чеширскому коту, но он в последнее время как-то у чересчур загадочно улыбается – весна действует, что ли? Дурацкие сны, честное слово. Вот сейчас она откусит с этой стороны гриба и снова станет самой собой – вот только кем, интересно?