письма на мраморной бумаге

* * *

письма на мраморной бумаге



 «ripeness is all: come on…»
 w.shakespeare

 «…hense, these somewhat wooden lines in our common language.»
 j.brodsky



к н.к.м. [e2-e4 c7-c5]
вот некто у него есть яхта нет яхта у него изъята помилуйте но в этом вся нет тьфу совсем запутался давайте все-таки сначала вот некто в должности hr’а нет это слишком низкий чин к тому же он не для мужчин давайте по порядку все же вот некто нет о некто позже аплодисментами друзья встречайте появляюсь я


к к.к. [nb1-c3 d7-d6]
взлетающему самолету дана прямая полоса
ему несущему колоду держащих мокрыми глаза
без предисловий без аванса без надписей расслабиться
осталось только оторваться и брюхом лечь на небеса
а небу уступить а небу ласкать фаллическую часть
неугомонным быть и неудовлетворенным и сочась
по алюминиевой обшивке и нержавеющим винтам
турбин выравнивать ошибки какие сделал капитан
молись взлетая пассажирка пока невидимый пилот
а ля эквилибрист из цирка крыла на облака кладет
и ты гадаешь а удержит ли ахиллесова пята
тебя и совесть точит тешит течет молитва изо рта

куски материи обрезки
декабрьский смог ли снег апрельский
дозволь мне взять из чехарды
в мои последние ходы
господь или источник резкий
мне все равно кто я кто ты
округи смущены ль горды
никейский ли собор эфесский
века ль разбитые о фрески
слова ль разбитые о рты
тузами ль cкрытые вальты
в бумагу ль вросшие железки
в тела ли вмерзшие во льды
мне все равно за смыслом здравым
за острой болью за астралом
расплющенного о зенит
знамение ли осенит
или накроет вечным страхом
молю тебя мой верный гид
пока я мыслями играю
не трогай окруженье к краю
не подводи пути планид

страх натыкается на пике на резюме газет chateau
d’yquem сливается в копилке исследований с мыслью что
как оказалось на поверку неизмеряемой длины
взлетающему человеку воспоминания даны
становится как новобрачной ему удушливей больней
и память кажется прозрачной и хочется увязнуть в ней
молись слепая пассажирка не сдерживайся и рыдай
пока эквилибрист из цирка тебя затаскивает в даль
и треснут фюзеляж как фреска и ты не унимая дрожь
во время этого отрезка по-настоящему живешь
а после стресса и глиссады и шасси и так далее
зациклены как порносайты твои поступки на земле


к а.с. [ng1-f3 ng8-f6]
аз есмь восторженный турист багаж билеты фотобляхи
переводящийся the risk во всех путеводителях и
с беременной женой вдвоем в отеле в маленькой каморке
под простыней мы крепким сном заснули голые как в морге

мне снилась пегги гуггенхайм привыкшая к моим стихам как к своему математизму проявленному через призму в полотнах как мальков рыбак она кормившая собак казалось что-то вышивала и из рассудка выживала мы пили с нею soave лежали с нею на траве и лицезрели формы меди бранкузи эрнста джакометти она мне говорила поль мы бренны не стесняйся пой и я растерянно и пьяно тянул про разина степана поздней мне снился длинный стол обед что в ужин перешел на мраморе лежала рыба с трезубцами на ребрах и по-стучал дрожащих владислав он пересек лагуну вплавь с одною мыслею о пегги с мечтою о ее опеке но пегги нету умерла такие владислав дела затем мне снился ты нет рано мне снилась прежде дочь ядрана купившая себе раба борца похожего на барышню сидевшего над пряжей под стражей спящей ли дремавшей раба возлюбленного ей заделавшего сыновей затем мне снился ты твой голос лениво покидавший горло с какой-то странной хрипотцой ты шел по улице босой задумавшись стоял у двери в малоизвестный кафетерий и приглашал меня вовнутрь зайти где общество зануд кричит cin-cin смотря на рожи я мямлил может быть чуть позже мне снилась мама подо льдом откуда-то кричал hold on отец мои несущий книги я не ответствовал на крики лишь повторял пора пора втиралась ржавчина багра в мои намокшие ладони и улыбаясь подо льдом не всплывая мама подошла ко мне лучину подожгла оторвала от тела руку и гладит ей меня по уху а я канючу ну продрог ну ма еще один нырок отец в углу сидит на стуле и дует в дудочку из туи и тут нагрянул эпилог где ненавидящий лубок бог сшитый из эфирных масел магнолиями свод украсил

жена моя еще спала я выдернул из мозга штекер
на уличной слюде оплавился зеленый крест аптеки
как в водорослях винт в листве блестящие застряли ставни
и диктор местного тв споткнулся на афганистане


к г.б. [d2-d4 c5xd4]
цветы когда-нибудь завянут ступени трещины найдут
и будет висельник обманут и будет ростовщик надут
заждавшийся звонка в передней ты будешь удовлетворен
эрекцией журнальной сплетней и рюмкой формы ипсилон
а позже в спиртовом угаре включая бесконечный драйв
si entra solo per pregare цветную ленту разорвав

бог сшитый из великолепья увидит как на раз-два-три
откроется как piazza vecchia шкатулка с клоуном внутри
что и помазан и оплакан и увлечен как спрятать бы
гондолы черные под лаком суть для возлюбленных гробы
от бога прочь быстрей быстрее подастся от него в бега
и вдруг запутается в трели стрелявшего в него звонка

а может просто так и надо ты мчишься на звонок а там
стоит литвинова рената раскрытая не по годам
и шепчет я уммней я ллучше язык ее как галльский нож
а на стене твоей беллучи баарова биссе бинош
вокруг тебя другая эра и в влажном воздухе таком
чернеет надпись cimitero над потолком под потолком


к е.к. [nf3xd4 g7-g6]
литр свежевыжатой моркови
сменили новости о буме
как мыло вывели шампуни
попова обошел маркони
за перебором перебои
за центром проголодь окраин
курс привозной валюты равен
сумме желания и боли

в проемах загнаны под рамки
две обнаженные гуттузо
герой советского союза
и неизвестного подранки
герань зачахла фикус болен
бежит от авитаминоза
шкафы наполнившая проза
до самых до дверных пробоин

поссорившиеся со всеми
без денег будучи отныне
стучат ключами разводными
чернорабочие в бассейне
под hi & bye-bye в телефоне с
автоответчиком и кофе
с налетом патины и скорби
вступает томас марс из phoenix

там ты живешь своею жизнью
не близкой к жертвоприношенью
там я тебя целую в шею
и как кулон на шее висну
а ты уходишь в междометья
подхваченная коллективом
учтивым пагубным ретивым
и ожидающим бессмертья

и делаешь свою рекламу
так искренне и так смущенно
и на вопрос мой за обедом
что в жизни самое смешное
ты отвечаешь я не знаю
но помню погоди из детства
как нищий пыхает сигарой
в коробке general electric


к е.г. [bc1-e3 bf8-g7]
простой как постулат евклида смотрю как вьется рыжина под мышкой бреет ее лида моя жена
ее глаза тоской налиты я речь ее не узнаю и кожей крыты ляжки лиды гусиною
ах лида дочь красноармейца потомок витебских дворян не раздражайся и не смейся пока я пьян
в твоих зубах застряло время как дева в кварцевом гробу среди обрюзгшего гарема своих табу
а я стою на перекрестке на размножении дорог и чувствую как груди плоски у этих строк
а на моей груди наколки на сердце церковь & костел правей на крыше синагоги горит костер
винтовка как гипотенуза к стене чужой приставлена я время медленно тяну за глоток вина
ах лида как мы были рады когда окончив институт наш сын нам прокричал с веранды меня берут
меня берут в пехоту ima со сверстниками наравне моя рука необходима моей стране
меня берут в пехоту aba im nishtadel ha kol ihe ze lo nora nagila hava тем более
ах лида с этого мгновенья мы никого не узнаем слова гремят в ушах как звенья когда hayom
мир оказался невесомым разбит на сына и врага летели мотыли в лицо нам и облака
сегодня сын ушел в солдаты веселый взрослый и живой ах лида-лида аты-баты ах боже мой
по телевиденью оракул едва закончил ритуал ты постарела я заплакал я зарыдал
и вижу как бежит орава за царственной особой пшик бежит араб жена араба и жид бежит
и все они кричат расселим в оранжереи диких роз святым спасенный моисеем его обоз
пусть вырастет одна элита сирийцев+израильтян а я смеюсь все это лида самообман
все это лида предрассудки я тоже верил козырям но козыри такие суки не знаю прям
была и у меня программа неизлечимым жизнь дарил и сам себя по вечерам я благодарил
душа моя быть не хотела к судьбе моей привязанной я понял не в поступках дело бог не со мной
поступки вытрутся как имя на камне павшем в водоем и всем откроется каким я был пузырем


к ю.м. [f2-f3 o-o]
легко притягивая годы
легко отталкивая лики
ручьи бегут от гор и в реки как люди головы сломя
держаться за подол свободы
держаться за подол арийки
держаться за подол еврейки одной рукой другой хламья
удерживать многопудовье не в этом ли мужской удел
но может на безумство вдовье ты издали глядеть хотел
спрошу однажды за десертом себя как собеседника
но не остановлюсь на этом и улыбнусь наверняка
бездетной пожелаю деве не верить нам холостякам
всецело погруженным в дебри стихотворений и стакан


к д.б. [qd1-d2 nb8-c6]
погода противоречива дождь охмелевший трет ключи о
замки входные трет до дыр
он сумасшедший как лючио
монтана превращает в тир
все гладкое из интереса бумагу дерево железо
дыра порез дыра порез в
дыру в порез дыра порез о
стальные вены нервен резв
подначивает песней галич ты куришь кент как полагаешь
ты спрашиваешь дождь бы мог
коснуться так как губ влагалищ
и в рот пускаешь мне дымок
я медлю не люблю сюрпризов я отвечаю это вызов
нет ты хихикаешь допрос
и растворился мой каприз в
потоках путаных волос


к и.ф. [o-o-o bc8-d7]
мужчина вор ли богатырь всегда мечтает о причале
сжимая бедрами бутыль сжимая яблоко плечами
что будет женщина ему дарить себя до смерти в розлив
не отвечать на почему не оборачиваться после в
ту сторону куда идти уже заказано навечно
сидеть и плакать в забытьи смотреть на тело как на вещь но
как женщина родившая что будет мать сидеть и плакать
о том что женщина ничья она жалеть желать тепла хоть
немного сыну своему вводить его насильно в кому
не отвечать на почему и сгорбясь уходить к другому
ребенок все равно умрет пускай и вырастет и все же
гораздо интересней тот кто с каждым mattino моложе


к с.ш. [g2-g4 ra8-c8]
неспешен плотен седовлас
аполитичен аккуратен
пока мы время всуе тратим
ты входишь медленно во власть
обвешанный аппарату-
рою как правом на обиду
по льду ли по сухому спирту
позволь я ближе подойду
угрюмый пасечник на вид
вне правил на полях грамматик
как математик & романтик
ты расширяешь алфавит
мне кажется что ты жесток
но прикрываешься печалью
откуда знаю замечаю
читая больше между строк
вообрази что мы одни
откройся выплеснись признайся
как в ненавистника из мяса
в бумагу грифели воткни
и сядь на жесткую скамью
в национальном парке где я
пытаюсь снять лицо злодея
и голубей пшеном кормлю
а остальные принялись
устав ласкать и грызть красавиц
за занавесом спрятав зависть
подделки выливать на лист


к а.к. [kc1-b1 nc6-e5]
с утра всегда дурные вести курс биржевой упал на двести казна худая из отверстий
соцнакопления прыг-скок
пожар в метро на окнах копоть слон в цирке поцарапал хобот у босса секретарша копит
на сумочку от эльзы кох
ворчат воротники собольи я вас купил чего же боле закрашен тициан в соборе
шаинский в музыке шаблон
джедай дудаева угробил джон малкович и эдвард хоппер одно лицо в какое опер-
уполномоченный влюблен
ханой переболел холерой мадонна остается первой а пугачева с агилерой
марионетками жанти
а я придерживая грыжу залез на крохотную крышу и думаю кого превышу
но слышу сверху мать ети
ах мать ети ах укоризна рассеянна моя отчизна и ныне и во веки присно
живу я дома как в тюрьме
у дома пруд над домом туча за домом злой божок мяуча пошла по швам моя миучча
пошел в ****у grand couturier


к е.л. [h2-h4 qd8-a5]
под звукоряды ладзареллы
шмели питаются нектаром и девственницы монстрам старым
пускают чувственные стрелы

послушай мама это норма
когда мы думаем о сексе во время или между сессий
и посещаем tate & moma

в табачную залезший пачку
язык похож на фасциолу и если верить нам вциому
все наши души нараспашку

пусть наши действия враскачку
мы безграничная деревня плодоносящие деревья
мы мысли воплощаем в сказку

пусть кивич сыплет кокса в ложку
арефьев ей вцепился в ляжку путанин осушает фляжку
а мы с ничепоренко влежку

нет мама нет такого права
чтобы твою мусолить мессу новорожденному младенцу
ты как брильянту не оправа

твоею колыбельной песней
руководят и страх и скука а я во власти outlook’а
и мне гораздо интересней

поранит или покоробит
солдата бизнес-шоу-рубищ как губки складывает друбич
как терехова глазки строит


к р.з. [bf1-e2 ne5-c4]
р.зах ersatz р.зах мерзавец р.зах поэт нет это миф
он знает что рождает зависть общение с поэтами в
непринужденной обстановке за чашкой теплого вина
где не ужимки не уловки сплошная ненависть видна
друг к другу к цеху и к успеху так верит русский фаталист
азербайджанцу и узбеку на рынках северных столиц
как готлиб скручен и затейлив как батхен ярок и пропащ
р.зах поэт для богатеев а для поэтов он богач
для богатеев он из горя а для поэтов пустота
ему приятна роль изгоя ему приятна роль шута

зайдем немного издалека р.зах был менеджером по
продажам концентрата сока смотрел трюффо читал рембо
любил ribera-del-duero похоронил отца и мать
женат был вплоть до адюльтера гораздо выгодней узнать
что он читает по-латински по-гречески его кумир
поэт евгений баратынский его намедни изумил
своими письмами прочтя их р.зах сказал себе enough
направив на домолентяек свои амбиции уняв
слов недостаток чувств избыток р.зах штампует вечера
маститых читок от визиток его столешница пестра

полупоэт полуманагер не отличившийся ни в чем
не откровенен на бумаге исходной жизнью возмущен
р.зах мечтал однажды летом остаться на ночь у вдовы
раздеться догола и следом как обращение на вы
последовательность движений цепочку действий разорвать
на сотни маленьких мишеней пустить вращаться как печать
пластинку с записями боно вкруг нержавеющей оси
пустяшным словом сделать больно сидящей женщине вблизи
и этой пробой черновою довольствоваться до тех пор
как будет выпущен на волю несущий перебор прибор

пока б вдова плескалась в ванной незамедлительно р.зах
мечтал сбежать но у желанной остаться в памяти в ферзях
раскрыть ширинку за сараем достать подонка без хребта
и в небо заглянуть пора им узнать что значит пустота
в душе а то какие боги они смотреть как кто-то ссыт
боятся и запачкать ноги и весь земельный реквизит
и этот мир зовется раем не в нем ли ближе к сорока
мы матереем но теряем все данное нам свысока
тогда и наступает старость набычившись как быта часть
что нам дарует бирки старост или предателей подчас

р.зах казался постаревшим но на кулачных на боях
любил прикрикнуть врежь им врежь им сам на уме себе добряк
когда-то развязавший руки привыкший залезать в штаны
он начал приставать к подруге своей же собственной жены
теперь начавший все сначала р.зах один жена ушла к
другому с год уж как и стала душа похожа на дуршлаг
неблагородного металла он меньше пьет влюблен в jud suess
фейхтвангера оставил мало надежд на славу и союз
в каком еще он как искра на красотке вспыхнет молодой
и ржавая вода из крана святой заменится водой


к н.з. [be2xc4 rc8xc4]
лоб сморщился и голос сел на всех написано for sale поверх don’t touch fuck off & private свирель на улочке играет
пойдем на ближние склады давай накупим ерунды мурано делфтского фаянса у хиппи что нам их бояться
стыд спрячем в пестрядь & кумач подсмотрим волейбольный матч своруем старый мотороллер & в новые вживемся роли
я сердце за цветок отдам кипящее что тот титан продай нам амариллис йоост & поразительную новость
я стану яркою блесной а ты людмилой чурсиной со взглядом боже мой рожу ли среди берез & в контражуре
я стану охредь & отец работодатель & чернец холодным в заработках шалых & жарким в мыслях обветшалых
ты станешь садом во дворе с ворчащей выжлицей и треугольным столиком беседкой и привлекательной соседкой
похожей на фанни ардан раскрытою не по годам мы будем есть с ней сладкий перец и целоваться с нею через

но дальше я не дописал
дождь прекратил и завязал
шло испарение от сада к
душе на душу лег осадок
в саду полопался горох
я выдавил немного строк
под бергамаски баркаролы
под бубны дудки & виолы
давай подальше от беды
пойдем на ближние склады
и купим старый фильм с драпеко
& копию раушенберга
в саду зацвел чертополох
из сада прозвучало о-ох
идет уже видна головка
о-ох отвернись мне о-ох неловко


к а.б. [h4-h5 rf8-c8]
во-первых
вечер на поселок набросил шали топоры к
стволам воспевших сумрак елок поднес неслышно
во-вторых
чернеет сразу за мангалом а в доме выпучив глаза
роженица исходит калом и выдыхает в голос а-а-а
сам дом большой надгробный камень к нему прирезан палисад
в котором точно оригами цветы засохшие лежат
хозяин доведен до ручки на нем безумия пыльца
автоматические ручки дождей он ловит у крыльца
аккорды песен на гитаре как в детстве он умеет снять
обыкновенные детали проникновенно объяснять
ему оправдываться нечем среди стареющих невест
на языке нечеловечьем он пишет строки для небес
а в небесах в подушках этих в смешенье лаков и мастик
поблескивают нимбы
в-третьих
в-четвертых
в-пятых
и в-шестых
затормози затормоши на разгоне памяти себя
в аренду взятая машина везти решается скрепя
мотор волно-одно-образный вплотную подошел лесок
и горизонт спеша на красный закат сплошную пересек
взгляд между прочим неформально брезгливо брошен на луга

так самострахи графомана лишают напрочь языка
который в дебрях автобана
который в дебрях ашгабада
который в дебрях эльдорадо
который в дебрях эр-рияда устав от книгочейства явно закрыв глаза пока змея на руках его из фортепьяно выдавливает долю яда

моя царевна несмеяна
надень подвязку для невест
на день космы и дамиана
пойдем с тобою под венец

распухнет городской собор от
спускающих что нажито
и поглотит за эхом холод
решительные наши да

и в этих выдохах вечерних
распутывая алфавит
нас католический священник
на долгий путь благословит

нас министрант внесет в бумаги
осыпят рисом нас двоих
и я в смирительной рубахе
коснусь впервые губ твоих

и все закончится а жалко
один глухонемой поэт
на задней дверце катафалка
just married нацарапает

твое молчание и крики
мои разделят поровну
мне отправляться на маврикий
тебе в другую сторону

и с корабля на остров выжит
уйду подальше от греха
и только лес меня услышит
хахахахахахахаха


к а.н. [nd4-b3 qa5-a6]
урсула дочь моя причем тут мы встречавшиеся редко ты как задетая плечом на постаменте статуэтка упасть качнувшись норовишь а я чужак прохожий дервиш пью кофе и волнуюсь лишь о том куда осколки денешь потом подписываю счет каких-то девять-десять евро и злюсь что у бармена черт пластинка местная заела

под кружкой спрятано пятно попробуй кружку убери
заметишь отпечаток но тепло исчезнет изнутри
сквозь временное решето выплескиваемое зло в
воздух доказывает что поэты сделаны из слов
поэты желчью налиты поэты все суть подлецы
они бросают на листы монеты бомбы под листы
не зря ж среди шутов шутих бог диссидент & либерал
оплывших жиром и сухих на вес поэтов выбирал
и возле суши и воды у каждого прослушав стих
он вспарывал им животы и резал внутренности их

любовь давно заброшена поэтами на острия
колеблется ее цена на рынке продовольствия
поэтам самых разных стран когда качнутся их весы
не выйти за границу странгуляционной полосы
они беспомощны немы они чураются огней
они боятся синевы но распускаются при ней
но растворяются в крови но исчезают по утрам
пока еще им покровительствует наднебесный храм
урсула девочка пойми для всех сегодня не секрет
христос воскресе и в помине потому поэтов нет

вокруг венеция вода зеленоватого оттенка чрез набережную туда нырнуть готовая аптека напоминает мне обшарпанный санкт-петербург как карлик он болен страшно обветшал но точно также привлекает невозмутим как билл мюррей лев золотой сложивший крылья на крыше где его скорей удерживает мимикрия чем жажда власти и он рад что разработанный на сексе нацелен фотоаппарат в его небьющееся сердце здесь каждый снимок эпизод среди чрезмерно увлеченных что милой mdchen привезет ее родительский бочонок здесь карнавал around the clock плащи и пеликаньи клювы и перьями под потолок кафе заполнены и клубы на горле бабочка в крови пробита запонкой манжета и дальше как ни торопи сюжет зависит от бюджета вот тормошит одна из жертв в манишке из капрона сшитой убей и будет жак верже тебе надежною защитой или ворчит ирэн жакоб наверно тяжело свободе в объятьях серых пиджаков или лонжиновских ободьев вот близнецы один орет что будет если к рыбе краба приделать а другому в рот стекает огненная grappa вот лектор высшей школы жир несущий в шелковом жилете за то что вас не пережил жалейте паунда жалейте за ним бежит крича убью фашист похожий на алонсо фернандо и жует кутью и хочет шприцем исколоться вот две лохушки их хвосты торчат вульгарно из бейсболок расслабься с нами и остынь come on италианский олух вот по спине священник хлоп мы как шоссе многополосны мы нелинейны рэм хохлов и в нас заглядывают сосны за ним идет палач в трико под ручкою с жульеном клером и растирает варикозы под своим коленом левым вот инкассатор и фигляр вокруг одной холщовой сумки один из них кричит alarm другой кричит отдайте суки вот протыкая шпагой тьму старик копает серу в ухе и нюхает ее ему подмигивают вековухи в причалы кутается флот увертываясь от погони и колыбельную поет срываясь с купола менгони я среди них веельзевул со зрением бинокулярным с набором постных клаузул хочу остаться популярным почти переходя на мат билет на пропуск в ад похожий я всовываю в банкомат за резиденциею дожей на наконечнике копья инициалы мажу ядом учись обманывать как я идущих и стоящих рядом урсула мы с тобою дни воспринимаем как фобию начни с нуля и начини объемы требухой и пылью

урсула где ты далеко ты спишь танцуешь под so lonely накапливаешь аллегории себя ловя на слове ты знай что я тебя люблю когда-нибудь к тебе приеду возможно ближе к февралю к пропахшему весной обеду а если ближе к февралю занудою таким же буду без всяких сцену уступлю медески мартину & вуду они тебе сыграют марш и вдохновившись их игрою босфор-суэц-панам-ла-манш ты навсегда окрасишь кровью пока же сам себя терпя и веселясь от невезухи я отправляю для тебя свои последние рисунки palazzo на каналах ждут ремонта спереди и сзади каждый идущий мыслью вздут разбавленной водой frizzante счета туристы суета сердца отравлены футболом наполовину жизнь пуста бокал наполовину полон


к ф.з. [h5xg6 f7xg6]
мы пили summus но веселье не шло у каждого по два
пучка на поясе висели остроконечные слова
ни жар ни мысли о футболе ни крики стой посторонись
ничто не заменяло боли от перечитанных страниц
и перевернутых мгновений с излишней плотностью ума в
корзине спрятанный под верхний слой черно-красных ягод сплав
раздавлен был не так как прежде была баранина острей
и таяли орлы и решки как ян & жанна на костре
сюзанна & алисия руиз con ritmo разгоняли кровь
за рядом пауз на ветру из-за частых фырканий костров
немой заканчивался фильм закат костлявый день доел
и вылетал из чащи филин кричавший йолль как гондольер


к д.б. [e4-e5 nf6-e8]
смотри как птицы пролетели над ним в облет не напрямик
напоминает san michele мне иногда большой цветник
как мокрую постель откину штормящую волну и бриз
как думаешь узнал марину на карауле кипарис
как подошла она робея к граниту белому впритык
тень ящерки ли скарабея ли промелькнула от плиты к
плите долой от канители вспарил печальный чаек зов
дни словно птицы пролетели над тихим островом отцов
душа как camera obscura и воздух как амфетамин
высокая литература аминь


к о.п. [qd2-h2 h7-h5]
хрустит ворованная фраза
и сбив фокусировку глаза
стекают капли по стеклу
шлагбаумы как лесорубы
печные заводские трубы
напоминают пастилу

примятые как документы
машины здания предметы
надсмотрщиком у них дизайн
слепой фонарь застыл как кобра
и снег из облачного кофра
выбрасывается как десант

ты помнишь в дни каникул зимних мы сотворяли чудеса и грелись в книжных магазинах у полок с евтушенкой за каких-то двадцать четверть века все изменилось ой-ля-ля теперь особенная мерка у нового читателя ты думаешь он удивится увидев в кадрах новостей людей фабричных вереницы несущие венки вождей в дни погребения и скорби залатанной почти босой ты покидала подмосковье и ехала за колбасой в столицу мерзла в электричке дышала в рыбий воротник заместо чайной по привычке ты накупала сумки книг и слезы в краснодарском чае топя оправдывалась ты а мама с бабушкой молчали и оставались без еды и лишь когда ты засыпала и двери засыпало мать к соседке слева шла и справа к соседке денег занимать теперь ты выросла окрепла готова просто так ли мне ль помочь восстановить из пепла события минувших дней ты помнишь в дни каникул зимних морозных поцелуев хруст мы грелись в книжных магазинах читая блока наизусть теперь наверно все иначе у всех все есть все на дому и сосуществованье наше не интересно никому теперь под стать шагам эпохи желая выползть из старья легли на полки шоу-волки дементьев и рубальская и ты проходишь мимо полок едва ли сдерживая крик когда какой-то футуролог подносит к кассе сумки книг

сегодня день когда прохладно любые мысли далеки звучат симфониями гайдна квадратные грузовики казалось бы неразрушимы несущиеся прямо в лоб напоминают мне машины вкрапленья иностранных слов в речь пешехода-забияки махнувшего рукой в пальто на указательные знаки поддакивающие что последствия непоправимы они сплетения тревог но превращение в руины еще не значит ничего к творцам к тиранам к их тирадам и к ветеранам я не строг но факт того что ты не рядом есть продолженье этих строк сегодня жизнь пошла на лад но еще видна халатность дня сегодня день когда прохладно совсем бесплатно для меня среди таких как я развалин в футляре провиант неся я чувствую как мозг разварен и память выкипела вся напомни мне что ты жила на пречистенке где именно и факт того что ты желанна была не радует меня ведь ты всегда была раздета в туманной памяти моей и в пору университета и в пору поздних бранных дней ты и меня просила голым входить к тебе в гостиный зал и я больным с распухшим горлом объятья на тебе вязал а ты шептала о-о-о мне мало а я не мог как ни хотел и солнце желчью обдавало излишнюю курчавость тел ты клала мне на член играя груди подобием камней соски мои как точки брайля читай по ним войди ко мне ты помнишь это как не помнить ритмичные движенья рук поваленную мебель комнат и крики симуляций вдруг как ты кричала ты рычала срастались волосы бровей ты словно выпускала жало пока нам не стучали в дверь заслышав шарканье из зала заслышав лязганье ключей ты целовала как лизала я был твоим но ты ничьей ты помнишь в старом доме фельдшер бутылку спирта отыскав халаты стиранные вешал на кухне в продуктовый шкаф и все переполнялся гневом что никому не нужен стар он был твоим отцом но мне он никем однако же не стал теперь и я такой же дряхлый попав под мощную струю бойцов за хлеб небритой ряхой на соцработников смотрю откалиброванный казненный как литератор-краснобай я переехал в дом казенный пью пакетированный чай живу в своем мирке нелепом и рву покров волосяной я плаваю немного летом немного кашляю зимой смотрю дом-два листаю ниву мечты забросил и притих немного балуюсь ванилью и разбираюсь в запятых как сборщик зерновых в тоннаже как маркетолог в grp’s и найденной собаке глаше докладываю в чашку рис я глаше бог я глашу глажу я глашу мою и стригу и глаше жизнь простую нашу раскрашиваю как могу когда ж звонишь в конце недели ты и заходишь на часок я как обычно спорю с телеэкраном вылив водку в сок ты быстро сбрасываешь туфли в лицо мне дышишь как я мил и тут же говоришь о купле-продаже загородных вилл ты говоришь поедем в ригу на взморье просто отдохнем и шепчешь о-о-о в мою ширинку намазанным помадой ртом ты говоришь и так мы редко встречаемся а я отталкиваю мысль где ж ты доренко устойчивая табуретка с своею пеною у рта ты просишь что-нибудь да сделай целуя пуговицы рви любовь бывает застарелой но мертвой не бывать любви и если мы на все согласны давай все ночи напролет займемся физикою плазмы и первой помощью рот в рот для рифмы также подойдет пить будем бром а нюхать йод нет лучше все наоборот соединяя пах свой с пахом моим ты охаешь я сплю и эхом отдает над парком je t’aime отстань du superflu

бегут призывы по полотнам
и рекламируют голодным
молниеносные пиры
все пожирающие двери
универмагов и империй
оптово-розничной игры

нет дня надломы и накалы
нет ночи лишь инициалы
нет жизни точки на пути
и мы пока сосуды алы
пытаемся подняв бокалы
к губам отраву поднести


к в.м. [be3-d4 d6xe5]
дочерние прижавший платья облокотившийся на стул и зачитавшийся опять я не удержался и заснул мне снится мы играем в прятки я слышу голосок жены и две игреневые вятки в мою коляску впряжены мне надо прокатить две мили пойти по карте вынуть клад из пары дупл и в этом мире я буду сказочно богат отныне приоденусь в бархат отмечусь в цирке шапито мы станем ездить в супермаркет на новом собственном авто жена моя в дубленке длинной свет поразит мы купим дом и дочка станет балериной и примой где-нибудь в большом но ржет одна вторая лошадь я слышу голосок жены перевернись к стене алеша все это сны все это сны сон это часть моей карьеры я ей ответил и заснул и выгнулся как кордильеры мой позвоничник вросший в стул

ночь следует за словом очень во сне и наяву туда где облик твой обильно смочен открытой глубиной пруда слова повырезаны сталью но шепоты стекают с нас и я твою губу кусаю словно голодный окунь снасть увязли наши ноги в глине как глыба воздух недробим все подтвержает твердость линий и мокрое тепло глубин луна как осветитель сцены пытается вперед понять в кого перерастем в конце мы и как ныряльщик рвущий гладь повсюду проникают стебли в бутоны и ласкают дно и совы будто бы констебли кричат кричать запрещено


к а.а. [bd4xe5 bg7xe5]
бывало подойдешь к ручью вонзишь в ружье свое грущу
и вспомнив молодость как морось
стоишь с происходящим порознь
бывало скидываешь плащ вытаскиваешь свой палаш
и рубишь встречных в мыслях или
устраиваешь харакири
бывало выкинешь пятак а он не падает никак
и загнивает в кислороде
как семя жалости в остроте
бывало включишь дурака поддашь для храбрости слегка
вышагиваешь по селу и
раздариваешь поцелуи
бывало скажешь толмачу переведи мое молчу
а он в ответ гримасы корчит
и их переводить не хочет


к г.б. [qh2xe5 qa6-f6]
вот шляпный магазин вот каталь для посетительницы из
семьи несветской небогатой любой пальпирует каприз
то речь заводит за налоем
то хвастает рожном воловьим
то пышет дьявольским здоровьем то приглашает даму на
диван с высоким изголовьем и произносит имена

вот шведы ингрид мартин улаф как звучны эти имена
а тут кабанов караулов кацюба кудря кучкина
буквально только встав с коленей в колодезные глуби книг
все самозванцы поколений фиксируют свой каждый миг

вот дача из стихотворений тетрадь нещадно рвет рука
сегодня сабуров евгений пошел в основу шашлыка
наваливает пламя густо на буквы жалкие на вид
какое прочное искусство оно не тонет не горит

вот ветер складывает соло в поленницы обрубки строк
фатьянов шубин и прасолов переступившие порог
передвижения в пространстве стоят и смотрят на того
кто разбавляет ими разве что только одиночество

вот я no name и одиноким входные двери отопру
погромче крикну don’t come knocking и приготовлю кобуру
побыв художником безухим безруким рокером побыв
возьму фамилию васюхин и буду править креатив


к ю.ч. [qe5xf6 ne8xf6]
борцы за очищенье правды искатели неточностей
скопцы шуты акселераты герои новых повестей
инертные на выкрик freedom хранители руин судеб
своим амикошонским видом вовсю гордящиеся где б
вы ни были ни голосили друг друга за язык держа в
пол самый кланяясь россии как величайшей из держав
массовка с корабля феллини ползущие из года в год
сидящие на кофеине и жрущие со сковород
поставленные с топором у еще не взятого новья
латающие оборону большого собственного я
охочие до протокола воспоминаниям взамен
превозносящие цветкова на опустевший постамент
холопы вахмурки и урки валютчики большевики
во все засунувшие руки на всю длину своей руки
измявшие свои кровати
я
нефилолог
неплейбой
дарю вам несколько понятий
устар
жестойкость
и
любболь


к в.х. [g4-g5 bd7-c6]
бог состоит из ничего
походит на лесничего
с винтовкой и лицом багровым
он бродит по ночам по тропам
среди поваленных берез
и жирных вспаханных борозд
в сомненьях на курок надавит
стреляет и не попадает
но где-то в дальних городах
с ночными знаками на ртах
зевают сонные тетери
на окровавленной постели
бог удивительный старик
он сонным выдает что их
ослепших от стыда дневного
в живых оставшихся немного


к е.ф. [g5xf6 bc6xf3]
одна старушка спать боялась ей снились низменные сны
как будто возбужденный фаллос торчал над нею из стены
он рос так быстро как простуда над верхнею губой и ей
казалось в рот ее оттуда стекает канцелярский клей
она боится захлебнуться и просыпается мокра
задумчива виденья рвутся и отпускают до утра
вокруг нее ковры на стенке спокойно тикают часы
на табурете чай и гренки в окне жужжание осы
из шкафа выпирают книги свои помятые торцы
за стенкой матерок портнихи в окне жужжание осы
под свалянною шерстью пледа пропах старушечий уют
на возвращение билета ни быль ни память не дают
одна засаленная юность разгневана раздражена
зачем ты старая проснулась и тишина и тишина
одна старушка знать боялась что много в том ее вины
что старость это страсть+ярость что с немощью обручены
и в самой сути человека помимо славословия
немного wag немного wacko немного нижнего белья


к в.г. [f6xe7 bf3xd1]
чуковского ли маршака ли придя со мною в зоопарк
увидит дочь моя в шакале ли в своре ли других собак
а я открою банку пива прильну глотну и отрыгну
и в той собаке что пуглива узнаю стадную страну
которая идет по кругу и точит желтые клыки
в ней все готовы на мокруху и все кричат бери беги

не вы ли жители кунсткамер молясь на родовой тотем
меня и дочь мою кусками при входе в метрополитен
начнете драть и драть и драть и зайдясь от судорог до за-
бытья оставьте бога ради остыньте и во все глаза
смотрите как в своей постели за юбилей армейских снов
поднимут рюмки церетели сафронов шилов глазунов

они везде как будто дома а я везде всегда чужой
как мне добраться до duomo a destra буркнет постовой


к в.к. [rh1xd1 kg8-h7]
давно сошли на нет метели
как прадеды деды отцы
как все что вечности хотели
отрава детства из росы
или голландки изразцы
иль аксельбант из канители

давно прорублены туннели
во все окрестности земли
двадцатилетние насели
на плечи с криком насели
рай нами только костыли
им уготованы в похмелье

едва сведу концы недели
повернутые реки вспять
повернутые речи еле-
еле сумею разобрать
уголья сваливая в кадь
и стряхивая сон с постели

ножом для экзекуций вскрою
закрывшую окно тафту
испачкаюсь текущей кровью
из солнечного шара в ту
же очередь не попаду
в бранящую меня порою

иди сюда пока над полем
снуют с утра ветра иди
сюда давай с тобой надпорем
рубашку на твоей груди
дай внутренности выпить и
нам станет хорошо обоим

мне станет хорошо с тобою
меж метел грабель и мотыг
травой прикрывшись луговою
наму-намо-ченный язык
сквозь проволоку в щель проник-
нет и навертится там вволю

и ты и я как твой хозяин
спугнув коров свиней овец
и кур решив что не до сна им
загоним мысли под навес
как в белфаст свое сердце йейтс
но мы об этом не узнаем

как в коконе в своей мы вере
придем к учителям а в их
апартаментах я в zileri
ты в chlo мы на правах ничьих
ты ждешь вступленья духовых
а я тяжелых артиллерий

мы видим как это бывает
как мир не общ жестокосерд
как нация заболевает
а наш стареющий сосед
не ведая ни зол ни бед
свои пионы поливает

ему привыкшему к настойкам
из пересохших трав побыв
в количестве событий стольком
пора настала перерыв
устроить и вдыхать пары в
цветочном окруженье стойком

пока разгорячены скоры
на затхлых запасных путях
составы превращались в своры
и каждый сказанный пустяк
рождал хихиканье деляг
и жаркие мужские споры

здесь словно ломается ритм
здесь намеревается залп
под хлесткие полюсы рифм
попасть в патетичный вокзал

и вящему ветру в ответ
качает сосед головой
the woods of arcady are dead
and over is their antique joy


к а.р. [nc3-d5 rc4-e4]
у всех богатых духом кроме нас обнаженных на мели
пока стояли на перроне воспоминания текли
саргасов сел молихин сцапан ажуркин вообще пропал
искусственный у бойко клапан ямчук ослеп фархи беспал
баши убит литвак отравлен курбский для выкупа пленен
столица отдана с окраин на разграбление племен
лишь некто свихнутый со свинга борсетку нес и чемодан
в руке трости- во рту травинка на сердце медный колчедан
на берегу у тепловоза который паром изошел
его встречала безголоса и высока дайана кролл
посасывал мундштук марсалис и лапал лоно картер рон
аплодисментами бросались поплевывали на перрон
понять увиденное силясь принять впустить в ряды свои
частицу высшего in civvies восторженные бугаи


к и.л. [nb3-d4 re4xe7]
перед купе сливались в моно раздатчица и верхолаз
гитара с именем кремона механизатору сдалась
его напарник слаб до паник стирал следы помады и
стахановка под подстаканник купюры клала мятые
собака вялая от течки брехала всем наперекор
выуживал спирт из аптечки провинциальный режиссер
на столике бренчала тара слегка укладку теребя
интеллигентка вслух читала стихотворенья про себя
колеса то и дело пересекали рельсовые швы
и вышеназванные пели про переулочки москвы
шло время незаметно рядом за нотой ре шла нота соль
и пахло кислым виноградом носками луком колбасой
и только ты ворчал не мацай соль пальцами дай я поем
под продолжение оваций по поводу полей peau-aime
а ты смекающий амиго в дырявый рот набрав чернил
выблевывай на лист про микрофилологический турнир
где ты пребудешь победитель где я пребуду судия
где мы с тобою тонну мидий съедим без удовольствия
и выпьем мутного раз надо то попеняем на судьбу
она по-прежнему перната она по-прежнему табу
она по-прежнему виагра в игре продуманной чужой
где я оставлю знак параграф а ты оставишь номер свой

перед купе курила пара стоял подъячий на руках
гуляя по рукам лабала мелодийку кремона как
торпеде ржавой в бок эсминца косуле рыжей тигру в пасть
необязательно стремиться необязательно попасть


к ю.б. [nd5xe7 kf7xe7]
борис евгеньич захватил
без спроса несколько квартир
и расселил оттуда бабок
и всяческую шелупонь

сын борислав борисович
как инфицированный вич
с папаши требует надбавок
в валюте за прожект любой

жена эльвира юрьевна
семьей удовлетворена
но психикой она ослабла
и стала много пить воды

невестка просто зульфия
несет в себе богатыря
бориса внук сын борислава
по-видимому это ты

отец твой вскорости умрет
воды в рот бабка наберет
сойдется дедушка с невесткой
не жизнь потянется но жуть

и станешь ты ничейный сын
как клэптон или николсон
и будешь на земле немецкой
на фармафабрике служить

по будням приходя домой
питаясь кешью и хурмой
в молчаньи состоянье чека
ты обменяешь на тв

любовь есть смерть споет халед
любовь есть кальций-никомед
парирует мирошниченко
галерка взвизгнет дайте две


к н.б. [rd1-e1+ ke7-f6]
канавы у дорог как сноски под джеймсом джойсом подытожь
акутагавою рюноскэ отболевает молодежь
ей с каждым днем сытней и лучше из всех искусств важней кино
а кем заболевает в гуччи одетый выводок мгимо
всерьез прислушиваясь к зову военной родины своей
а кем заболевает золушка нарожавшая детей

продли абсциссы ординаты и аппликаты до конца
булыжники как ордена ты к могиле принеси отца
на камне высечено фото жизнь между цифрами тире
учеба армия работа и тихий выдох в октябре
а ты а ты стоишь и воешь коришь себя что не сберег
отца что жизнь твоя всего лишь тупик для нескольких дорог

дороги что мы проторили с тобой в конце концов сошлись
к одной семейной траттории с похожею печалью лиц
пока мы ели как реклама пытаясь из последних сил
привлечь нас берный горб бергамо крестами небо занозил
и я запел на низкой ноте к съедобным наклонясь местам
я в память о тебе синодик табличек уличных издам


к а.б. [nd4-b5 h5-h4]
мой режиссер обрыв карниза в начальный кадр преобразуй но помни чистая страница обманчивая что глазурь не оставляй в себе слезу без нужды в трубопроводе нефть втыкай затупленный трезубец в шестиконечную финифть как будто после постирухи не отрекаясь от меня жестикулируй шестирукий черт и крутись как шестерня и вылезая из-под люка и соблазняя и шипя двуглавая змея-подлюка кусай и жаль саму себя мой режиссер гадать не надо но просто досчитать до ста в пути и верить что от взгляда словесный тормозит состав
 
скажи носильщику спасибо ему поверится с трудом
скажи насильнику спасибо ему поверится с трудом
скажи отшельнику спасибо ему поверится с трудом
как бы где ни было красиво но сердце гложет отчий дом
его постылость сырость темень кусты смородины кусты
сирени вычурность плетени места где улыбнешься ты
накопленной на лавках пыли часов не остановишь прыть
запомни друг мой где мы были нам больше никогда не быть
а быть нам там где древесина шла на больничные листы
приклады для отца и сына и на кресты кресты кресты
где в наговорах в приговорах извалянные ты и я
собрали в чемоданы ворох необходимого тряпья
и сели ждать звонка в прихожей пуская папиросный дым
в мир приходящий мир похожий на тот что мы вернуть хотим

мой режиссер и ты не первый и я не крайний бла-бла-бла рассказывая мне про сферы и крапчатые купола переверни скорей страницу расстанься с прошлым наконец возьми серебряную лжицу возьми березовый корец и выпей hoc est corpus meum произнеси как люцифирь и будь из очереди первым кто пробует на зуб просвирь среди детей и инвалидов пускай тебя приметит тот кто вытесанный леванидов крест на плече своем несет


к м.ю. [re1-f1+ kf6-e5]
мне стыдно быть здесь одному здесь где увы чего лукавить подвыпившему ватному не подчиняется мне память пока токарные станки показывает телевизор ответь мне ты с кем мы близки чей возраст допуски превысил мой твой их чей ответь ответь я может быть и подыграю заметив как смекая смерть идет по краю и за гранью возможного и невозможного скорее и скорее чем жизнь как ветхое письмо как стертый номер в лотерее кто отрочество здесь провел тот понимает как сквозь щели не расплескался на ковер свет в перевернутом торшере смысл в перевернутом миру не оказался акробатом в итоге я вину беру не оставаясь виноватым не ты ли ни во что не вник и возбужденный от прохлады лениво заносил в дневник свои сомнения про клады и рифмы паковал в дневник по двухкопеечной тетрадке от одноклассниц ледяных бежал беснуясь без оглядки туда где острых языков полны разбиты на заботы механосборочных цехов сталелитейные заводы и был ты там и жнец и спец плыл как в аквариуме рыба и ждал как господа с небес обеденного перерыва и дня получки нет утра получки россказням не веря как попадают в мастера услужливые подмастерья ответь зачем взялись скорей сберечь отцов от сов.падений от выкидышей матерей тщета ночная холод денный зачем природою гоним ты со своей семьей на дачи переезжал по выходным и праздным дням в конце задачи зачем хлебнув dom perignon сжимает внутренность красотки легкоатлет и чемпион в прихожей скинувший кроссовки кто мыслями мозоль натер пока ты дремлешь а в подвале покрытый сыростью котел гудит ich habe langeweile


к д.п. [nb5xa7 rc8-h8]
милан как красная бригада исчез из виду но взамен
откроется lago di garda как вытекшая кровь из вен
граница озера песчана гуляет по воде господь
и словно всплывший жир из чана с поверхности снимает плоть
самоубийцы смотрят с лодок в последний раз как будто на
одетый в копоть околоток на будущие времена
на кепи фартуки шинели прикрывшие смятенья душ
на виллу мэтра фетринелли где вставший полностью под душ
печально дуче шею мылит печально арии поет
уже его назначен вылет уже осмотрен самолет
ему осталось грызть сухарик висеть над паззлами полей
под appetito sessuale к больной республике своей

по линии что очертили ремонтники промчался dodge
по линии что очертили романтики промчался dodge
по линии что очертили разбойники промчался dodge
в лицо аш-два-эс-о-четыре плеснул отчаявшийся дождь
в конце короткого семестра в тени роскошного шатра
о путешествиях де местра тебе задуматься пора
что позади эрик маккормак & rue de seine & oxford street
& юстировка установок & выкорчевыванье плит
в горах капризных прикарпатья костры землянки schmeisser дождь
стихи не помнящая катя & все запомнившая дочь
что впереди заправка esso батончик выдаст автомат
мотель б/н & б/у пьеса читаемая наугад
сухой закон отказ от кофе прогулки в парке & пюре
реланиум микстуры морфий & тихий выдох в октябре


к а.п. [na7-b5 h4-h3]
сдана портье как чемодан душа измялась & остыла
я был в венеции но там есть только бродского могила
во всей италии и той стране где поперек здоровью
поля залитые водой & люди налитые кровью
я не увидел ничего нигде я не остановился
в кармане тренча моего лежит просроченная виза
и мыслю я надев заморскую t-shirt из ацетата
к кому последнее письмо к кому последняя цитата

ты вся распарена ты с лыж ступив снег превращаешь в воду любимая услышь услышь как пропаганду про погоду по радио мой монолог немного словосочетаний и уходящее тепло к подножьям расселенных зданий услышь меня и не молчи как быстро не прошло и года сегодня до полуночи в убийство перешла охота взгляд превратился в желатин вода в вино слова в пароли и только я сижу один на стуле доменико ньоли я ни в кого не превращен ни в мужа ни в врага ни в друга плющом покрыта как плащом молчит со мной моя округа окно подобно витражу глазницы ветви прокололи мне холодно я весь дрожу на стуле доменико ньоли все сверено все сведено и все по полочкам все вровень я жил на целом свете но в квартире личной похоронен


к н.в. [nb5-a3 h3-h2]
как будто золота намыли лежат проспекты в фонарях
и под табличками фамилий покончивших с собой бродяг
проспекты чистые сырые роддом морг между ними загс
как будто золота нарыли двуногие с огнем в глазах
насыпаны на них как зерна их увлекают за собой
новинки дачного сезона эксгибиционизм разбой
и только музыка простая нахлынет стихнет кутерьма
они исчезнут прорастая в туннели гаражи дома
и вот итог барбос залаял залязгал кран невдалеке
вслед за белиндою карлайл мелькнула рита алигер
и тут же все затихло через кладбищеплощадь по прямой
шагает сэр уолтер рэли с отрубленною головой

ночь раздалась а столб-дистрофик пугливо жмется к остальным
сильнее притяженье крови к предметам режущим стальным
вершины спущены а шины не подпускают никого
лишь мы с тобой в чужие ширмы впускаем электричество
из рук седого нумизмата прими постой вино и стыд
постель которая измята и тараканами хрустит
сними любезные улыбки сними манишку и жабо
за едкой патокой наливки пусть все течет само собой
пускай в чулане холоднеет кухарка делит каравай
мы встанем на колени перед святым филиппом и давай
ему молиться чтоб в квартире за тысячей минувших лун
воспоминанья накатили как только подойдет июнь

в зашедшем на престол июне о потеплении моля
пушком беременны и юны шумят толпятся тополя
тревога выдалась обычной о долгом сне меня моля
в обнимку с куколкой тряпичной жена раскинулась моя
лицом утопленница веки закрытые едва дрожат
им вторят шторы петли дверки буфета скатерть рафинад
и угол где как император как вездесущий чародей
рассказываю про пиратов я сценки дочери своей
не засыпающей смотрящей как искрится как сети на
потоки смоляные спящей накинутая седина
и бродит тень внутри квартиры среди покинутых вещей
и коррадируют зефиры снаружи кладку кирпичей


к т.б. [rf1-h1 ke5-e4]
ваятель значит не родитель
крест значит не путеводитель
кусает значит крокодил
уходит значит угодил

звонит не значит что некстати
замок еще не значит стартер
вперед не значит что домой
одной не значит что вдовой

не против значит что не вечен
не верь что ты одна из женщин
верь что ты женщина одна
на все поверь мне времена

небрит не значит что не прикуп
некрасов значит что не пригов
някрошюс значит не виктюк
недуг не значит святый дух

неравен значит он не верен
не пойман значит он не найман
не тигр не значит что осел
не амнистирован не сел

подушка значит не на перьях
джон скофилд значит он не эрик
красно не значит что черно
pernod не значит что вино

самшит не значит что не флора
скользит не значит из тефлона
шипит не значит что змея
не я не значит что не я

когда ты давишь в пол педалью
я на мгновенье пропадаю
но все дороги на земле
заканчиваются на мне


к в.ф. [na3-c4 ke4-f3]
на евпла принято идти в те части кладбища где дети словно заложники трагедий взрослых проводят взаперти десятилетья их гранит хранит от страхов аккурат но в ночь под тревожный бой курантов они выходят из-под плит на них сапожки пиджачки колготы банты сарафаны в руках шитье и барабаны на переносицах очки они карабкаются на деревья крутят хулахупы их голоса низки и грубы а кожа блекла и грязна и я боясь глядеть назад сдержав дыхание без пульса несу резинового пупса тому кому за пятьдесят

твоя боязнь бетонных стен моя боязнь однообразий сходясь в минутной ипостаси все в доме делают не тем все в доме кажется не там митяев рядом с щербаковым бутылка masi рядом с кофром от gibson’a как санитар взгляд пеленою занавесь среди предметов некрасивых два фото бельмондо с джин сиберг & харрис с броснаном на весь нелепый комнатный объем где мы с тобой стыдясь и ежась стоим по центру как two virgins и глаз не поднимая пьем дыхание из тишины течет по общим венам masi и слившиеся в резонансе сердцебиения слышны моя рука щекочет грудь тебе твоя мою мошонку луна в окне скользит по шелку не терпится ей заглянуть как нагота как наркота ведет рука стекла как марля с плеча ты раньше занималась оральным сексом никогда не бойся свет излишен щелк откинь подальше свои кудри с отливом и позволь как устриц мне высосать твой язычок

мы рождены чтобы рожать потомство в повседневном страхе бросать ножи и рвать рубахи но если кулаки разжать что помним мы мамаш-тетерь отцов с солдатским ремнями ч/б забавы в сточной яме дни погребения детей обеды-комплексы в зубах и что идет по жизни с нами присяга с поцелуем в знамя иль жажда с поцелуем в пах ах если б знал о том твой страх когда лениво просыпаясь он обнаруживал как палец порвал резинку на трусах а позже в маске как фальстаф иль айзенштайн по крайней мере с сердцебиением в похмелье с утра над раковиной встав что обнаружит под лицом твой страх гадалке злой поверив изъеденный червями череп или что стал ты подлецом

пресытиться своей тоской детдом спецкласс физфак пехота и вырваться из обихода пологой жизни городской сбежать от купленного от регалий проходящий транспорт в далекое поймать как раз под готовящийся новый год остановиться на год у старухи на краю селенья б/н забыть увеселенья упрятать в ветошь наготу направить жизнь наоборот от прошлого как от убытка туда где утро как калитка откроется на огород упущенное наверстать копать возделывать запасом жить зиму безымянным пальцем роман о будущем верстать и вечерами ордена ласкать разгадывать феллини и в жизнеописании не поставить точку там где на


к к.л. [kb1-c1 kf3-g2]
с борсеткой некто кровь о брюки
из хлопка вытер и пошел
он отрезал деревьям руки
и делал это хорошо

смотри ему в затылок в спину
пока я лишнее волью
пока ферзя не передвину
от голых пешек к королю

о нем ли как о скандалисте молва взяла уже разбег
в родной истерзанной столице не первый выстриг он проспект
он предысторией былою не дорожит живет один
день каждый с электропилою проходит он до сердцевин
податливых стволов от старки он морщится в обед смотря
как транспортируют останки грузовиками с пустыря
а вечером придя в квартиру окрасив слизистую в scotch
он превращается в тортиллу умышленно встречая ночь
и умываясь родниковой водой с реки с названьем смерть
заслушивается николой он по фамилии башмет
за scotch’ем следует fetyaska в стакане целиком из льда
и это присказка а сказка не наступает никогда
он не стесняется залысин смешков подколов и острот
и если мы его завысим в оценке он и к нам придет
как ходит изредка к соседке и может быть и мы поймем
что носит он в своей борсетке что прячет он в мозгу своем

об этом разговор отдельный
кого бессмертие влечет
тот не чурается падений
и вынужден играть на счет

но ты с дипломом дипломата
не говори при мне о нем
и под угрозой шах-и-мата
ходи турой или конем


к а.к. [rh1-e1 h2-h1=q]
опал жасмин зацвел шиповник любой из нас попавший в сеть
геройский совершая подвиг обязан сразу умереть
и в бронзе затвердеть иначе все перейдет в мое-твое
президиум посты госдачи ответственность и забытье
от нанта и до йокогамы одна и та же канитель
наевшиеся кармы хамы с надеждой ставят на детей
от йокогамы и до нанта из списка что важней всего
преобладает доминанта прицеливаться в старшинство
бондарчуки и михалковы изображая мудрецов
за скобами вбивают скобы в тела натруженных отцов
левее делают правее лед заменяют кипятком
на смену случаю & вере приходит кастинг & ситком
ах если б знать откуда вытек сей бесхребетный эталон
порою видится политик в старинном друге за столом
порою виден в журналисте несостоявшийся поэт
кому ни зол ни бед ни истин ни заповедей в жизни нет
не зная никаких лимитов потягивая hacker-pschorr
какой-нибудь иван демидов на дверь указывает пшел
да и из тех кто впрямь обижен кто развернулся и ушел
борис не каждый станет рыжим не каждый федор ермашом
а если нам гордиться некем и не на кого нам пенять
есть ерофеев быков лейкин их до черта едрена мать

один из них себе налив сам brunello пью батон жую
привыкший к этаким счастливцам привыкну позже и к жулью
жуир бобыль католик хам от рожденья пережив инфаркт
покачиваюсь в такт под hammond-орган и сглатываю funk
чем дальше тем неисцелимей тем суше и целинней и
остались из набора линий поломанные линии
чем дальше тем скучней чем дальше тем кожа копия брони
одни сплошные распродажи и единения одни
никто не вне никто не против кто седовлас тот патриарх
ах депардье откройте ротик ах улыбнитесь даме ах
за вывеской аренда тела я разглядела шерсти клок
ах депардье куда ж я дела свой крокодилий кошелек
ах потеряла неужели какая жалость е-мое
ах депардье в моем фужере опять закончилось питье
долейте даме barbaresco долейте даме сочных дней
ах депардье добавьте блеска усталой спутнице своей
которая не захотела приехав к вам за сотни лье
за вывеской аренда тела увидеть объявление
заказчики хорош трезвонить с одним вопросом каждый час
лишь смерть позволит вам присвоить костюмы взятые у нас
ах депардье грустить не время-с-смотрите у кремлевских стен
играют в теннис дэвид хэммингс & клод & джулиан шагрэн


к с.м. [re1xh1 rh8xh1+]
вот улица
идет по ней
сверхэгоизм
желанье дико
почти ребекка де морней
невыносимая блондинка
вот взгляд ее
не снизу вверх
но сквозь
мертвящ
испепеляющ
касается
как изувер
души определенных клавиш
вот слог ее
до глубины
традиционен
и
спокоен
ее
движения
верны
но сотканные
из
диковин
вот женщина
в миру тревог
элементарная частица
но к ней подходит даже бог
покаяться
и
причаститься
она поистине права
что заставляет
превращаться
элементарные слова
в желанье жить
и
продолжаться
вот улица
на тормоза
не обращающая внима-
нья
женщина
идет
из-за
препятствия
и
смотрит мимо
но мимо не пройти
и сквозь
прогресса насыпи
вставанье
и ликованье началось
но
кончилось
повествованье


к д.б. [kc1-d2 g6-g5]
написанное от руки к
подножию телегероев
и о себе и о других
и дальше свернутое втрое в
письмо есть нечто что навряд
ли достигает адресата
как отрицательный заряд
анода как земли рассада

от тех кто изучать привык
собрание хрущевских хижин
в библиотеках мостовых
к тем кто на прошлое обижен
от тех кто как хамелеон
наполеонствует о шике
к тем кто ведет на миллион
свой счет и новые ошибки

тебе
мой водочный барон
отчитываюсь постепенно
в вероне множество ворон но в ней всего одна арена
там рынок днем а ночью там за памятником гарибальди
замаскированный платан влюбленных прячет everybody
там скрипачи свои смешки пускают в сторону подачек
и натыкаются смычки на влажные зрачки сидящих
и пьющих легкий аромат вечернего одеколона
верона лишена громад вообще верона вероломна
плененный ею ты варяг иди от arche scaligere
к via cappello чтобы так узнать на собственном примере
о чем живописал шекспир свернув в проулок назови мне
того кто взгляды утопил в подвалах bottega dei vini
и наблюдая как потом пока ты тормозишь у кассы
на тротуар louis vuitton раскладывают африканцы
избавься от воротника любуйся видом с ponte pietra
где каменное дно река скрывает от тебя как цедра
но ты бесстрашный бес стиляг ты от недосыпанья высох
в налоговых инспекциях франшизах акциях акцизах
ты где-то ходишь с топором на севере весь в евро в йенах
ликеро-водочный барон литеро-поэтичный евнух
пока ж ты прыгаешь в москве в прохладный тубус touareg’а
я строю фразу в голове официант плесни-ка
prego
холодненького soave

глоток
еще
один
глоток
стекает золото равнины
через сосуды что ранимы
и узки в плен щиколоток
и растворяются дега-
гладильщицы дега-модистки
преобразуя шум витийский
в интимный трепет кадыка
преобразуя шелк adige
что чересчур блестящ бурлящ
во взвешенный в прихожей плащ
с своей расстался тенью иже


к ю.н. [nc4-e5 kg2-g3]
в час пик спускают воду шлюзы и резонируют мосты
от солнца как от битой люстры глаза зажмуриваешь ты
скажи мне почему скажи мне со мною сидя наравне
от кожи буйвола в машине ткань промокает на спине
и душно вороным под мышкой и рыжим волосам в паху
и я кажусь тебе мальчишкой и все хочу и все могу
упругая и молодая ты рада что к тебе я льну
остатки губ своих макая в твою табачную слюну

а вечером мы вместе сядем в гостиной посреди картин
и будем любоваться садом и делать все что мы хотим
свет поубавим в абажуре к огню колени подогнем
пока какой-то гонит жулик цистерны с нефтью под окном
они грохочут как медали как воры мельтешат юрк юрк
куда спрошу их побежали затянет тепловоз на ю-юг
и я размяв коньяк о донца закусывая ветчиной
давай с тобою разведемся услышу голос за спиной


к и.а. [c2-c4 g5-g4]
господь с какой ноги зайти
постой а где ты позади
как я в хвосте у пелотона
по офису в купели дома
давно ли ты меня пасешь
под крест нательный пряча нож
в траве некошеной по пояс
стоишь к убийству приготовясь
намолен напоен намыт
кладешь мне в ноги динамит

цветков был прав я наяву
рифмую цатую главу
онегина как все в россии
кого об этом не просили
но кто ритмичный балаган
проходит с детства по слогам
как target audience бок о бок
внутри отпущенных ей скобок
кричащая что веры нет
and that is nothing to regret


к о.р. [a2-a4 kg3-f4]
опять в садах кричат налей-ка опять целуются взасос пока не сядет батарейка не схватит легкие мороз салфетки с вышивкой умелиц на тему кошки и мышат и смешанные соль & перец детей играющих смешат в салаты из вареной спаржи добавлены томаты гриль напоминают экипажи настенные календари зонты от солнца и корсеты листовки & газеты с ять как крепости стоят десерты но крепостям не выстоять студенты энгельса & смита под имя стройского суют выходит солнце из зенита выходит из бутылок брют устраивают голодовки те кто обязан был мести и смазывают велодоги растерянные личности пока кричат с обрыва браво вслед проходящим кораблям княгиня трубецкая справа по центру император сам ах дорогая это норма что есть оливки & хамон & чиабата и виновночиновный люд is all come on смотри брадатые министры бразды правления берут из nihil высекают искры и ассигнации из рук пойдем и мы я удрученный ты терпелива и горда зачем смотреть на то о чем мы не размышляли никогда в чем разница свяжусь & свижусь в чем аллилуйя & алло иль лиц приветственная свежесть & боль вокзального табло в чем смысл кричать прощай & здравствуй бросать монеты в никуда и обводить на карте странствий фломастерами города куда опять ведут дороги не позволяя отдыхать где смазывают велодоги смурные личности опять опять дожди скоблят по веку по гулкому металлу рельс и маленькому человеку вера дана в последний рейс


к а.т. [ne5-d3+ kf4-f3]
за матерщиною футболок полями шляп возник один
закат который джексон поллок списал с хронических ангин
дебюты эндшпили ничейны все движется по осевой
как все всему пересеченье все продолжение всего

нино витторио джузеппе откладывая мастерки
на ужин запекают в хлебе великолепные стихи
и ангелы как сумасброды покинутые всеми над
поверхностью шлифуя воды сандалиями семенят

слова что мне могли бы раньше понадобиться не нужны
одевшись в пиджаки из замши до наступленья тишины
есть повод прекратить об этом раз самолет берет разгон
и блоссом дири про manhattan вещает детским голоском

и в свистопляске в карусели я вижу пряча свой рюкзак
в одном ряду со мною сели с борсеткой некто и р.зах
я говорю добро пожало но что-то упреждая злость
затарахтело побежало оторвалось и поднялось

и зашипел шаман решайся ишь шеромыжник-пассажир
шуруй еще шеф-штурман шасси в мешок шелковый не зашил
и заслоняясь от реалий грек варвар римлянин и перс
крестили знак индустриальный на синем лацкане небес


к а.с.. [nd3-e5+ kf3-f4]
упорны удобоваримы универсальны люди как
омонимические рифмы в коротких прячутся строках
попеременны и попарны с добром бредущим впереди
бьют в жестяные барабаны коряворукие дожди
вовсю исчеркивая зелень похлеще нынешних писак
давай и мы с тобой поселим свою любовь на небесах
подальше от грошовой фальши от быта от галиматьи
почтовых ящиков подальше от непривыкших думать и
уставим взгляды на san marco где ластясь к выбритым ногам
не прекращает выть собака по милой пегги гуггенхайм
и будем вслух друг другу кстати захлебываться бла-бла-бла
ты о кремах а я о старте космического корабля


к в.п. [ne5-d3+ kf4-g3]
что будет если к рыбе краба
приделать к русскому араба
к еврею немца член к губе к скинхэду хиппи и т.п.
что будет как двойная доза
закончится но продается
картофель фри за двадцать три рубля и все кричат бери
и все кричат только посмейте
и все все ведают о смерти
трясут тугие кошельки а смерть иначит им беги

гей гюльчатай моя читай как умные народы нищи как лживый капитан джедай щепает нашей лодки днище гей забавляйся суетой с очистками от рынков рыбных пока джедай глотает тост за все объединивший рынок ему кивают на земле ему поддакивают в небе кто на игле навеселе кто на вплетенном в петлю нерве а я решил уже давно джедаю не подам руки и за новую модель renault отдам полцарства а другие отдам полцарства за балет чтоб насладиться целый день им наверно надо заболеть и подойти за бюллетенем к голодному всегда врачу и положить ему на лапу забюллетенив получу сполна с хозяйского стола по меню сменю прическу как кобзон пригожин или бриннер с одним из них оформлю брак и успокоюсь как-никак что правильную веру принял и вот обрезан и махров я пью свободу а на сдачу выхаркиваю молча кровь и плачу плачу плачу плачу


к е.р. [nd3-c5 rh1-h7]
беги беги мой ученик предательство такой же выбор хочу чтоб не измучен и к рожденью внуков ты живым был пока ты смертию ведом от жизни получаешь крохи я расскажу тебе о том к чему ведут такие строки

шла предыдущая война был пехотинцем мой учитель фашисты наступали на блокпост стреляя из укрытий окоп был полон молодых на трупе труп патронов нету учитель мой отбросил штык и потянулся к пистолету в кисет сложил он горсть монет стихи свои зашил в шинели о ком он думал в тот момент о дочери ли о жене ли или о том что он живой еще и это хорошо под vorwrts vernichten feuer jawohl пытаясь разобрать свой шепот он поглядел на небосвод до коего не докричаться и уловил как сердце бьет отчаянно начало часа туда где мыслилась дыра наставлен ствол курок довыжат и сзади мощное урррра учитель мой уже не слышит

беги беги держась за штык или багор сжимая ржавый мой ученик ты не привык к последствиям еще пожалуй прельщает он себя пока неразделяемой дилеммой за своего ученика я в ноги падаю к тебе мой прыщавый менеджер hr устрой протекцию любую которую мне обещал мой дед в себя пуская пулю что до меня я вовсе не страдающий болезнью роста и наплевать похоже мне на результат трудоустройства


к в.с.м. [nc5-d3 kg3-h2]
стою в июне на балконе к
полковнику спиной курю
упорный прошлого поклонник
за все его благодарю
поет с экрана цой покойник
полковник лазает в ноздрю

главреж с статистами по-русски
общается под рюмку под-
резают женщины закуски
хозяина бросает в пот
два михаила ромм и глузский
все делают наоборот

жара ничто не шелохнется
белье постельное внизу
как крупномерная заноза
сбирают ни в одном глазу
пьянчуги по червонцу с носа
на виноградную лозу

под cruising for bruising баси
кричит старьевщик флис парча
в квартире инженера связи
гол забивает балтача
механики на автобазе
жигуль заводят с толкача

подводят первые итоги
карманники борсетка брошь
в недавно разоренном доке
бьют старики мальца ты что ж
женился потрох на жидовке
и к горлу приставляют нож

разучивают чада гаммы
другие чада сняв штаны
исследуют поверхность дамы
и все не знают что они
не образуют амальгамы
с историей своей страны


к с.б. [nd3-f4 g4-g3]
я слушаю на укв куда зашла наука в своих попытках оправданий сочувствую включаю дальний
на фары белый свет налип мечом срезаю кроны лип и сосен подъезжаю к дому с желанием и жму на тормоз
на ужин водка & форель на утро боль цапцапарель открыты все объемы быта одно желание закрыто
нажму на вкл нажму на спуск подмоюсь вытрусь по виску с усердьем вспенясь в синеве весь мурлыча бреюсь и нивеюсь
что ждет меня я выйду в дождь и в люди вытолкаю дочь в кафе сниму с тарелки волос поссорюсь с боссом и уволюсь
устроюсь на гмбх займусь весомыми стихами как поэт сергей гандлевский повешусь в пятницу на леске
меня зашьют отволокут на край канавы скажет gut к.ф.-м.н. в короткой стрижке отбив мелодию по крышке
как джинжер бэйкер стук-постук оплаты горестных услуг с родных потребуют сверх прайса ну че ты пялишься зараза
и тут я вздрогну и проснусь зевну пощупаю свой пульс лихой водительнице мазды в окошко выкрикну сама ты
на сердце пятна в голове сплошные счетчики лавэ машина взрывчатой породы наращивает обороты
нет этой повести конца придавливаю слегонца ногою на гашетку газа и ровная выходит трасса
купи купи скорей скорей зовут ряды галантерей и трутся о маренго шины как мы о запах мертвечины
 2002, 2004, 2005, 2006