Енисеев. Глава вторая

Она была одной из многих -
Он был таким, каким он был,
Он много думал о свободе -
Она любила есть кизил.
По Интернету очень долго
Он объяснял ей сущность долга,
Вещал о глупости людей,
О несвободности идей,
Она же слушала его
И с каждым часом убеждалась,
Что он есть то, о чём мечталось,
Что он – собрание всего,
Чего не доставало ей:
Философичности затей.

Его, казалось, забавляло,
Как слушает она его,
Она ж словам его внимала,
Не понимая ничего.
Помимо сети Интернета
Невидимые нити света
Соединили их двоих,
У ней сорвался даже стих,
И он, не верящий в любовь,
Как раньше нигилист Базаров,
Не удержал своих уставов,
Всё то же повторилось вновь -
Не в моде нынче описанья
Любви и первого свиданья.

Однако, здесь я их оставлю
И напишу чуть-чуть о том,
Что у меня сегодня стало
Для размышления плодом.
Искусство подчинилось моде,
Хоть это очень плохо вроде,
Но всё сложнее обойти
Протоптаннейшие пути.
Как где-то выше я писала,
Сейчас не модно, например,
В поэзии считать размер,
А так же очень дурно стало
Писать об искренности чувств,
Так изменился мир искусств.

Теперь уж если захотелось
В стихах запечатлеть любовь,
То это как-то нужно сделать,
Чтоб было всё игрою слов,
Чтоб было как бы и с усмешкой,
Чтоб было не орлом – не решкой,
Чтоб словно автор невзначай,
А ты, читатель, не читай.
Завуалировали чувство
И затолкали под кровать,
И нынче модно презирать,
Что составляло суть искусства.
И с парохода новой моды
Все классики упали в воду.

Но всё же такова природа:
От чувства некуда бежать,
Мы в новой моде ищем брода,
Чтоб главное отображать.
Печально думать, что поэты
Не музы голосом согреты,
Но уж идут на компромисс
И ублажат любой каприз
Толпы без чувства и ума,
И новых Пушкиных не видно,
И мне самой порою стыдно,
Что в заблуждения туман
Ввожу Вас Пушкинской строфой,
Для коей мал талантик мой.

Мой Енисеев между тем
Её любовью наслаждался,
И каждый новый день летел,
Как кружит снег в фигурах танца.
И, вдохновлённый ею, он
Писал уж философский том,
Она тем временем скучала,
Перечитав не раз сначала
Статьи, что он ей присылал,
Она сочла, что всё не ново,
Что всё давным-давно знакомо,
Что ей неинтересен стал
И мудрый смысл из идей,
И бедный автор сих статей.