Баллада о Памяти

Теперь я гость. Турист. Проездом. Мимо.
Не потревожу вашей тишины.
Но память здесь присутствует незримо,
И сны бегут – далёкой жизни сны.

Среди аллей совсем иные люди,
И не начало века, а конец.
Но удивлять, наверно, вечно будет
Чужая память, стук чужих сердец.

Не обветшали стены дорогие:
По-прежнему здесь гости, скрип дверей.
Но разговоры слышатся другие,
Да перед входом вывеска: «Музей».

А помнится, как в доме было грустно
В такую пору, в самый листопад.
И чтоб не о войне, мы – про искусство,
От фото брата отводили взгляд.

Звучал рояль. На нём цветы стояли.
Летел к концу 14-й год.
И мы с сестрой лишь смутно понимали:
Гроза близка, и мимо не пройдёт.

Нас раскидали страшные метели:
Она – в Париж, я – красный комиссар.
И, как наш дом, мы вмиг осиротели,
Остыло сердце, смолк листвы пожар.

Пока сестра мою спасала душу,
И честь, и веру на чужой земле, -
От свиста пуль закладывало уши,
И страх кругом… И всё в кромешной мгле…

Слепое зло!.. В отчаянном порыве
Я занялась спасением друзей:
Усадеб кротких, тихих, сиротливых, -
Скрывая их под вывеской: «Музей».

Там были школы, были и больницы –
Усадьбам чувства новые нужны.
А на измученных войною лицах
Читалось приближение весны.

Но я из «бывших», значит – пуля в спину.
С тяжёлым сердцем уходила вдаль.
И плакали спасённые картины,
И книгам было расставаться жаль.

Вот так в разлуке больше чем полвека…
Но я вернулась, – память ожила.
Не изменило время человека,
И сердцу не прибавило тепла.

Другое имя, тело и одежда,
И не коснётся клавишей рука.
Но, как и прежде, теплится надежда:
Весна идёт! Весна уже близка!

Мой старый дом работает музеем,
И клёны на аллеях подросли…
Нет, не исчезнет то, что мы посеем,
Вся наша жизнь – история Земли!