Приключения первобытной девочки Дины Завровой-3

Глава Третья, в которой читатель узнает о прихотливых и подчас опасных для человечества путях эволюции

Мы уже много говорили о том, что современные сказочники обожают перевирать взаправдашние и реалистичные истории из жизни своих предков. Однако этим грешат не только творческие люди, но и ученые, имеющие, казалось бы, дело с голыми фактами.
Вот взять, например, Чарльза Дарвина, того, который открыл, что человечество произошло от обезьяны. То есть в этом он не наврал, но слишком уж категорично утверждал достопочтенный джентльмен, что обезьяна непременно слезла с дерева на землю, взяла в руки палку и поэтому превратилась в человека. Эволюция – штука сложная, одним вариантом она не ограничивается.
Действительно, какой-то отдаленный предок Дины Завровой слез с дерева и очутился на твердой земле. Взял палку, испугался молнии, ну и пошло-поехало дальше. А вот его не столь удачливый сосед, с дуба рухнув, оказался вовсе даже не в темном-темном лесу, а в Очень Глубоком Болоте со всеми вытекающими. Правда, оказался этот неудачник все же на кочке, но лучше бы уж сразу булькнул на дно! Потому что, как любил говаривать Главный Шаман, «Бытие определяет сознание» (не уточняя, впрочем, что что определяет). Оказавшись в болоте, бедной обезьяне волей-неволей пришлось эволюционировать не в человека, а в жабу. Вот она и эволюционировала, попутно размножаясь (скорее всего, в Очень Глубокое Болото упала не одна, а две, причем разнополых, обезьяны). И в результате соседи племени Дины Завровой превратились, натурально, в земноводных, для лягушек и тритонов – довольно крупных и смышленых, но по человеческим меркам – низкорослых, зеленых и противных. Называли они себя кикиморами и служили постоянным источником неудобств для Главного Шамана. Его Астральная Делянка располагалась как раз недалеко от Болота, отчего Серый Волк, напробовавшись свежего волшебного зелья, не раз принимал какого-нибудь зазевавшегося кикимора за Шамана, а Шамана – за кикимора. Сам же Шаман, вдоволь наобщавшись с духами, зачастую никак не мог определить, вернулся он уже на Землю, или все еще парит в астрале: вроде деревья вокруг земные, а вот зеленая морда, торчащая из кустов – ну явно какого-нибудь мелкого духа-пакостника. Короче, кикиморов в племени не любили, но зря не обижали: боялись бородавок.
Сами кикиморы тоже боялись бородавок и жутко завидовали соплеменникам Дины Завровой. И ростом они выше, и живут в сухом месте. Шаман кикиморов не раз пытался воспарить духом и выйти в астрал, чтобы узнать у духов, как же его племени стать хотя бы чуточку такими же, как удачливые соседи. Но, увы, от растущих на Болоте трав и грибочков душа не воспаряла ввысь, а с отчетливым бульком ныряла в трясину. Поэтому шаманов кикиморам приходилось менять довольно часто, а толку не было: ну какой уважающий себя Великий Дух будет жить в грязном и смрадном Болоте?
И все же нашелся гений в кикиморском отечестве! Этот гений, очередной болотный Шаман, нисколько не желал разделить участь предшественников. Ему и на поверхности болота не очень хорошо жилось, а уж булькать на дно из-за каких-то поганых грибов… Дудки!
- Мы не будем ждать милостей от Великих Духов! – решил болотный Шаман. – Мы возьмем их сами.
Взять милости у Великих Духов было все-таки довольно затруднительно: как уже говорилось, в Очень Глубоком Болоте они как-то не завелись. Поэтому Шаман решил, за неимением духов, взять милости у соседнего племени. Нет, этот Шаман был настоящим, крупномасштабным гением. Какой-нибудь другой гений, помельче, придумал бы разве что объявить войну соседям и занять их пещеры – теплые и сухие. А там потихоньку, полегоньку эволюционировать дальше – уже в нормальных условиях. Глядишь, через тысчонку лет дети на людей похожи станут. Но наш болотный Шаман решил существенно ускорить этот процесс. Попутно он открыл науку селекцию, потому что план его заключался в следующем: раздобыть пару-тройку женщин из Темного-темного леса. Скрестить их с кикиморами. Потом раздобыть еще пару-тройку женщин. Скрестить их с гибридами. И так до тех пор, пока дети опять-таки не станут похожи на человека. А уж затем выйти на твердую землю и занять теплые и сухие пещеры. Наверняка получится быстрее. К тому же этот план учитывал тот факт, что кикиморы были мельче и слабее людей из Темного леса: захватить пещеры прямо сейчас у них вряд ли получилось бы. Да один Копыто Мамонта перекидал бы все кикиморское племя обратно в болото просто так, забавы ради! Разве что принял бы их за духов и испугался… Но не часто же Копыто Мамонта употреблял волшебное зелье до такой степени! С женщинами справиться было бы, конечно, легче, но все-таки тоже трудно. Поэтому болотный Шаман решил: надо раздобыть маленьких женщин. То есть девочек. Они вырастут на болоте, привыкнут к кикиморам и не будут их бояться. А сами превратиться в кикиморов не успеют: все-таки эволюция идет не так быстро, как растут дети.
Придумано – сказано – сделано. Вскоре диверсионная команда кикиморов отправилась в Темный-темный лес – искать подходящих девочек. И, разумеется… Нет, я вам не скажу. Нет, и не уговаривайте! Ну как же вы читаете книжки, если не помните имен главных героев? Ну конечно, ну правильно! Какие все-таки читатели тугодумы… Кикиморы-диверсанты наткнулись на Дину Заврову, и нечего огород городить!
Дина Заврова как раз возвращалась с Астральной делянки, в очередной раз одарив Главного Шамана замечательными грибочками, которые нашла мама. Близился вечер, а под пологом леса и так-то было не слишком светло, а уж когда солнце начинало клониться к закату – хоть прожекторы врубай. Но в первобытные времена еще ни изобрели ни прожекторов, ни лампочек Ильича, ни даже самого Ильича… Так что Дина шла домой почти на ощупь, благо дорога была знакомая. Но знакомая-то знакомая, а самый главный ориентир – аромат Отхожего Ручья – все никак не появлялся. Видимо, С Астральной Делянки Дина свернула не в ту сторону. И очень легко, уверяю вас! Дело в том, что у Шамана как раз настала пора сенокоса, а сено с Делянки – это что-то особенное. Даже и у более привычных и крепких людей, например, у Серого Волка, голова шла кругом, а что уж говорить о маленькой девочке? Поэтому совершенно неудивительно, что из-за головокружения Дина свернула вовсе не ту тропинку, которая вела к Отхожему ручью, а совсем на другую – ведущую к Глубокому Болоту. А вожделеющий грибочков Главный Шаман ничего и не заметил. Взрослые вообще такие безответственные!
Можно представить, как удивились и обрадовались кикиморы, крадущиеся по тропинке, когда увидели впереди маленькую, да еще и сонную девочку! Сонную – потому что сено с астральной Делянки вызывало у неподготовленных людей не только головокружение, но и сонливость, а Дина вдобавок, как любой нормальный первобытный ребенок (да дети и сейчас такие!) за день успела набегаться, напрыгаться, и, естественно, устала. Поэтому, выяснив, что она все-таки заблудилась, Дина Заврова приняла самое разумное и правильное решение – устроилась на ночлег на ближайшем дереве. Ну а что еще делать ночью в хоть и родном, но все же Темном-темном лесу маленькой первобытной девочке? Кстати, надо сказать, что дети порой не менее безответственны, чем взрослые. Ну зачем было Дине забираться на дерево, лазать по которым кикиморы категорически не умели?
Дотошный читатель наверняка возмутится: что же это за сказка о приключениях, в которой столько совпадений? И к Шаману Дина пошла как раз когда кикиморы открыли сезон охоты на несовершеннолетних, и сенокос у Шамана случился как раз тогда же, и заблудилась девочка как раз на тропинке к Очень Глубокому Болоту. В сказке все должно быть подчинено строгой внутренней логике, как учит нас дедушка Пропп!
Ну да, я с дотошным читателем полностью согласен. В сказке все должно быть логично. Но ведь история Дины Завровой – совсем-совсем не сказочная, а самая что ни на есть взаправдашняя! Это уже потом всякие безответственные взрослые превратили эту взаправдашнюю историю в какую-то, извините за выражение, сказку. А приключения первобытной девочки – штука насквозь жизненная, а в жизни случаются совпадения и похлеще. Например, забыли вы дома зонт, а тут - бах! – гроза с ливнем, громом и молниями. Или захотелось вам посмотреть по телевизору любимый фильм, а тут – бац! – Останкино штурмом берут. Тоже ведь невероятное совпадение! Ну зачем брать штурмом Останкино как раз во время трансляции хорошего фильма? Так что все совпадения, случившиеся с Диной Завровой в тот вечер – это даже и не совпадения, а так… мелочи.
В общем, Дина залезла на дерево и уснула. А бравые диверсанты-кикиморы собрались под деревом и стали вполголоса проклинать непутевую девчонку. Оно и понятно: жабы не живут на деревьях. На деревьях живут древесные лягушки, а в них-то как раз никто из кикиморов и не догадался эволюционировать. И тут снова проявил себя гений кикиморского шамана. Вместо того, чтобы лезть на дерево, он велел самому здоровому кикимору покрепче за это дерево ухватиться. Второй кикимор, поменьше, влез первому на плечи, третий – на плечи второму, ну и так далее. В конце концов шаман сумел дотянуться до ветки, на которой устроилась Дина Заврова и повиснуть на ней. Ветка под двойным грузом наклонилась и Дина соскользнула с дерева прямо на заботливо приготовленную кучу мха. Мох в Темном лесу рос такой мягкий, что девочка даже не проснулась. А вот Шаману и прочим кикиморам, за исключением, конечно, самого здорового, таких куч уже не досталось. Если вы лазали в детстве по деревьям, скалам и стенам, то вы наверняка знаете, что спускаться с них куда сложнее, чем подниматься. А тут еще наступила ночь (что, опять невероятное совпадение? А вот фигушки вам, закон природы!). В общем, кикиморы прыгали друг у друга с плеч вслепую и больно ушибались о землю – где ж им было на Болоте научиться рассчитывать высоту прыжка? На болоте даже глубину нырка не очень-то рассчитаешь, потому что первый пробный нырок в трясину, как правило, оказывается последним. А тут еще даже квакать от боли было нельзя – чтобы не разбудить Дину! Поэтому кикиморы тихо-тихо подняли кучу мха со спящей девочкой и тихо-тихо поплелись в родное Болото…

* * *

… Сказать, что Дина удивилась, когда проснулась – значит ничего не сказать. Ну представьте: вам снится, что вы спите в уютной пещере, а корова Му-му лижет вам руку своим шершавым языком, потом, просыпаясь, вы вспоминаете, что ночевали сегодня не в пещере, а на дереве, а открыв глаза вы видите, что лежите не на ветке в Темном Лесу, а на гигантской первобытной кувшинке в Очень Глубоком Болоте, а вместо коровы Му-му (а откуда ей здесь взяться? в Болоте Му-му сразу бы утонула) вас гладит по руке что-то зеленое, пупырчатое и противное! Дина поднатужилась и выдала такой замечательный визг первобытной девочки, что несколько болотных головастиков сразу же пошли на дно от разрыва барабанных перепонок, а у кикиморского Шамана (а гладил динину руку именно он) немедленно разболелась голова.
- Тише, тише маленькая девочка! – испуганно проквакал Шаман. – Мы тебя не обидим!
- Вы меня уже обидели! – заявила Дина. – А еще вы меня испугали, а еще я есть хочу, а на завтрак в пещеру точно уже опоздала!
- Мы тебя покормим, - заверил девочку кикимор. – Только сначала выбери себе мужа!
- Какого мужа? – удивилась Дина. – Я еще маленькая, мне мужей заводить рано! Вот когда я стану как мама… или хотя бы как Рыжий Дротик…
- Мы понимаем, что ты еще маленькая, - успокаивающе заквакал Шаман. – А мужа ты выбери так, на будущее… вот когда вырастешь…
Тут Дина заметила, что кочки вокруг ее кувшинки – вовсе даже и не кочки, а кикиморские головы. А кикиморы, заметив, что Дина их заметила, приосанились и высунулись из трясины подальше. А некоторые, особо стеснительные и бородавчатые, наоборот засунулись в трясину поглубже.
- Не хочу я никакого мужа! – смутилась от такого мужского внимания Дина. – Когда я вырасту, то возьму в мужья Могучего Черного Охотника верхом на Лысом Мамонте! И мы уедем в далекие жаркие страны!
- У нас есть много зеленых охотников, - заверил Дину Шаман. - Даже относительно могучие найдутся. Вот только с мамонтами напряженка. Честно говоря, их вообще никаких нет – ни лысых, ни волосатых. Мамонты в Болоте не водятся. Зато когда ты родишь нам сыновей, они непременно наловят тебе мамонтов. И даже обстригут их. Или прическу сделают.
- Я еще и сыновей рожать должна? – снова возмутилась Дина. – Значит так. Пока меня не покормят, я никаких мужей, тем более, зеленых, выбирать не буду, а детей рожать – тем более! А вот когда покормят – подумаю.
- Вот это конструктивный диалог! – обрадовался Шаман. И по его знаку кикиморы натаскали на лист кувшинки лучших местных деликатесов – лягушачьи лапки, филе из тритона под комариным соусом, пряные болотные лишайники и похлебку «ряска-ля-русс». Дина отнеслась к кушаньям с недоверием. Но, как уже говорилось, она все-таки была воспитанной девочкой, поэтому самыми страшными с виду блюдами угостила кикиморского Шамана. А сама ограничилась несколькими тушками болотной чудо-рыбы шпрота.
Шаман воспрял. Угощение из рук похищенной девочки он воспринял как несомненный знак женского внимания. «А почему бы и нет?», - думал Шаман, хрустя лягушачьими лапками. – «Если я придумал этот грандиозный план, то и первая жена с твердой земли должна достаться мне. Ну и что, что я не Могучий Охотник, да еще верхом на каком-то нелепом Лысом Мамонте! Зато я умный, я могу придумать как приручить гигантскую первобытную цаплю! По-моему, цапля ничем не хуже мамонта!» - и от важности Шаман начал надуваться, как настоящая жаба. А может, не от жадности, а от количества съеденных болотных деликатесов. Даже наверняка Шаман начал надуваться от обжорства, потому что к концу завтрака он несколько осоловел, и, пару раз квакнув, выдал бессмертную, дошедшую до нас через века философскую сентенцию:
- Ну вот, поели. Теперь можно и поспать.
И, фамильярно подмигнув будущей жене, вперевалочку запрыгал по кочкам к своей кувшинке.
Солнце карабкалось в вышину, основательно припекая Дину и прогревая Болото. Вся болотная живность тянулась к теплу, поэтому утро и полдень для кикиморов всегда были временем промысла – они охотились на всплывших с болотного дна чудо-рыб, собирали пыльцу с цветов-мухоловов (не для меда, а чтобы самих мухи не кусали), словом, занимались разными нужными делами. И в этот день тоже, как ни любопытно было кикиморам узнать, кого же выберет в мужья девочка с твердой земли, они в конце концов разбрелись работать по хозяйству.
А Дина сидела на кувшинке и размышляла.
Что от мамы попадет – это факт. И никакие отговорки о похищении зелеными и пупырчатыми женихами здесь не помогут. Так, может, в самом деле выбрать себе мужа, постепенно прибрать к рукам все племя и жить припеваючи? У-у, от обилия перспектив (а Дина, как и всякая женщина, пусть даже и маленькая, была ужасно честолюбивой) снова закружилась голова. «Значит так», - прикидывала Дина, загибая пальцы. – «Во-первых, обставить пещеру по последней моде. Чтобы на полу – медвежья шкура, на стенах – лисьи, очаг из цветных камушков, а над входом – скрещенные бивни мамонта. Ну в крайнем случае кабаньи клыки. Как-то они хиловаты, правда» – подумала она, разглядывая кикиморов. Такие, пожалуй, мамонта не потянут. Ладно, пусть будут челюсти рыбы-щуки, только непременно гигантской и людоедки. Получится даже экстравагантно, куда оригинальней, чем у соседей». Тут Дина заметила, что пещер-то в Глубоком Болоте и нет. «Ну вот», - расстроилась невеста. – «Придется строить бобровую хатку. Правда, в этом тоже есть плюс – не будет заводиться пыль. Но жить в этом Болоте… Нет уж, увольте, милостивые государи! Или на прозрачном озере, или в жарких краях! Уж я вас выведу на чистую воду! Кстати, по чистой воде этих кикиморов придется поводить лет сорок. Может, отмоются от своей зелени» – закончила Дина свой мысленный монолог. В мечтах она уже видела себя верховной вождихой (или вождицей?) преданного великой пророчице Дине Завровой племени кикиморов. Толпы отмытых за сорок лет кикиморов несли за Диной Священные Скрижали, зарисованные на окаменевших под жарким солнцем пластинках из ила и ряски, гремели фанфары и сам Могучий Черный Охотник дергал Лысого Мамонта за могучий хобот: кланяйся, скотина!.. Но тут ее мечты прервались самым неожиданным образом. Лист кувшинки дрогнул и быстро поплыл к видневшемуся вдали краю Темного Леса.

* * *

В воде звуки разносятся далеко. Трясина Очень Глубокого Болота – это, конечно, не совсем вода. Но пронзительный визг Дины Завровой (тот самый, которым она поприветствовала кикиморского Шамана) достиг самых дальних уголков Болота. И даже немножко вышел в устье впадающего в Болото ручья. Этот ручей, а вернее, даже небольшая речка, ничем не напоминал своего Отхожего собрата. Нормальный был ручей, чистый, прозрачный. Только вот не повезло ему – он впадал не в море, не в великую реку и даже не в озеро, а в Болото. Впрочем, ручей не огорчался. У него хватало других достопримечательностей кроме неудачного устья. Например, в ручье (или все-таки в речке?) жил очень редкий даже для тех первобытных времен зверь Пасейдонт. Пожалуй, все-таки именно в ручье, потому что в речке Пасейдонт мог бы скрыться с головой, а из ручья он частично выступал – то спиной, то головой, то животиком. Пасейдонт был большим, добродушным зверем. Когда он выходил на берег – поразмяться, поиграть с бамбуковыми трубками, ручей, согласно еще не открытому закону Архимеда, заметно мелел.
В то утро Пасейдонт лежал в ручье и дремал. Он вообще любил поваляться по утрам, когда не предвиделось никаких особых хлопот. Поэтому визг Дины Завровой через трясину и воду дошел ему прямо в уши. Пасейдонт встал во весь свой величественный рост, вытряхнул остатки визга из ушей и задумался. Визг принадлежал маленькой девочке. Визг донесся с Болота, где никаких маленьких девочек не водилось, а водились кикиморы. «Надо разобраться с этой загадкой», - решил Пасейдонт. И направился в Болото.
«Куда ж он полез», - испугаются читатели. - «Он ведь утонет в болоте!»
Ну, во-первых, не в «болоте», а в «Болоте», или даже «Очень Глубоком Болоте». А во-вторых, дорогие читатели, вы испугаетесь совершенно напрасно, хотя я очень рад, что вы так сопереживаете нашим первобытным героям. Зверь Пасейдонт был таким большим и внушительным, что если бы дело происходило в наши дни, он непременно носил бы галстук – как и любой крупный солидный мужчина. И неужели вы думаете, что такой большой, всей первобытной фауной уважаемый зверь утонул бы в каком-то болоте, пусть даже Очень Глубоком Болоте! Да что ему это Болото? Так, на один зубок.
Пасейдонт медленно плыл по болоту. На поверхности он оставил только глаза и ноздри, так что кикиморы его не заметили. К кувшинке, на которой сидели болотный Шаман и Дина Заврова, он подплыл как раз вовремя, чтобы услышать о добровольно-принудительном выборе женихов.
«Какие извращенцы!», - возмутился Пасейдонт. – «Склонять несовершеннолетнюю к противоестественным половым связям, да еще в каком-то гнусном Болоте! Что она, икру здесь метать будет?» И Пасейдонт решил спасти Дину Заврову. Дождавшись, пока кикиморы расползутся по Болоту и займутся своими делами, он перегрыз стебель кувшинки, ухватился за обрывок и потащил кувшинку вместе с Диной к берегу – тому, к которому примыкал Темный Лес.
Оскорбленные в лучших чувствах кикиморы быстро отставали, и вскоре не стало слышно даже их обиженного кваканья. Берег неумолимо приближался. «Даже жалко как-то!», - подумала Дина. – «Только-только начала придумывать имена своим будущим детям. А теперь мама наругает, бабушка заставит лишних пять трав и корешков выучить… Никакой личной жизни у бедной первобытной девочки! Эх, не хочу учиться, хочу жениться! Ну, в крайнем случае, замуж…».
Конечно, Дина несколько сгущала краски. Мама наверняка не сердилась, а беспокоилась за свою непутевую дочку. Да и бабушка, по правде говоря, заставляла Дину учить только такие травы и корешки, с которыми мясо становилось ароматнее и вкуснее. Но чего не дашь за сбычу мечт!
Пока Дина сокрушалась, Пасейдонт дотащил кувшинку до самого берега. И, будучи скромным животным (а может, понимая, что его размеры могут испугать маленькую девочку) неспешно поплыл к себе в ручей – отмываться от болотной тины и обедать. А Дина, напоследок повздыхав, слезла на берег, нашла тропинку, и отправилась домой. По пути она, естественно, не миновала Астральной Делянки. Главный Шаман, пребывая в бодром, но в меру, расположении духа, счел нужным удивиться: что делала маленькая девочка у Болота, куда даже он, Шаман, ходил очень редко – если требовались какие-нибудь особо мерзопакостные лишайники. Выслушав рассказ Дины, Шаман счел нужным удивиться еще раз – загадочному поведению обычного листа кувшинки. Поразмыслив, он решил, что на этот раз точно не обошлось без вмешательства Великих Духов, не допустивших такого надругательства над честью племени, как зеленый и пупырчатый кикимор в качестве мужа Дины Завровой. Он даже решил проводить Дину до дома – в надежде вызнать у ее мамы, где же та берет такие Замечательные Грибочки. Но, вспомнив, как нервно мама относится к разным двусмысленным ситуациям, в которые постоянно попадает девочка, провожать Дину не стал. Еще решат, что это он, почтенный Главный Шаман решил жениться на малолетке!
А Дина пришла домой, честно все рассказала, и, естественно, получила по первое число – чтоб неповадно было ночевать на деревьях и разговаривать с незнакомыми кикиморами. Но романтичная Дротик-С-Веснушками (после свадьбы с Тарзаном-старшим девушка очень подружилась с Диной – если бы не шапочка последней, вряд ли Дротик обрела бы свое семейное счастье) восхитилась рассказом Дины и посоветовала нарисовать его на стенах пещеры. И еще, для романтичности, пририсовать нескольких первобытных бабочек – якобы именно они отбуксировали кувшинку с похищенной девочкой к берегу. Еще бы, бабочки – это куда романтичнее, чем какие-то банальные Великие Духи! В своей пещере у Дины уже почти не было места для рисунков, эту историю она изобразила в самом углу, маленькими чертами. Бабочки получились как настоящие, а вот Дина и кикиморы – очень маленькими.
Через много лет один молодой человек (но не тот, что изобрел комиксы), осматривая пещеру, в которой когда-то жила Дина, нашел на стене эти рисунки – противные жабьи головы, ярких бабочек и прелестную маленькую девочку (сама себя красивой не нарисуешь – никто не нарисует!). Вдохновленный, он написал сказку про Дюймовочку – потому что на рисунке Дина получилась ростом всего в дюйм. Но это уже совсем другая история…