Евг. Башта. Запомните меня живым...

"У жизни разные сроки
идущим по гололеду..."

Евг. Башта


Стихи бывают разными. Как люди. Я не критик и не профессиональный литератор, стихи по старой бардовской привычке называю текстами и оцениваю их «про себя» по чёрно-белой шкале – ДА или НЕТ. Подход не идеален, согласен. Но если говорить о крайностях...

Есть тексты, которые «цепляют» внутренним ритмом, смыслом, энергетикой, вызывают ассоциации, эмоции, иногда – зависть всех цветов радуги (почему не моё!..). Они непросто читаются и требуют от читателя со-переживания и со-участия. Нередко такие тексты (стихи? песни?) не совершенны по форме, но доработанные – теряют больше, чем приобретают.

Бывает и другая крайность – стихи с идеальной формой. Всё на месте – рифма, размер, сюжет. Такие стихи читаются легко, взгляд скользит по строчкам, как вода по тефлону – не цепляясь за шероховатости. И не оставляя следов.

Я уверен, что любые стихи найдут своего Читателя. Но уж если говорить о крайностях... Лично мне ближе первая.

Заранее хочу извиниться перед Читателем, который со мной не согласен. Потому что в этой подборке песен и стихов Евгения Башты размещены тексты самые разные, в том числе – песни с неровным ритмом или плавающей рифмой.

И еще. Евгений Башта ушел в 24 года. В этом году, 21-го июля, ему исполнилось бы 40 лет.
Не люблю высказываний типа – «навсегда остался в наших сердцах». Дело не в этом. То немногое, во что верю – если хотя бы одна строчка запала кому-то в душу – поэт состоялся. А состоявшийся поэт живет в своих стихах и время над ним не властно.





ТРИПТИХ

1

...И сказал председатель суда: „- Эпилога не будет.
А последнее слово оставь для иных прокуроров...“
И примкнувши штыки, встав с боков, два вершителя судеб
повели меня в небо
пустынным ночным коридором.

Ныл фонарь на ветру у стены, где кончается время...
И один, с бородатым лицом византийских святых,
протянув папиросу, сказал:
"Покури, сучье племя,
покури, подождем, нам не к спеху,
так, мать твою в дых".

Я, затяжки считая, вспомнить важное силился что-то,
но сгоревший табак сделал пеплом земные дела.
И, услышав команду стоявшего возле расчета,
вместе с залпом рванулась душа
по нарезке ствола................

2

...От свинца ни трезв, ни пьян
Я увидел господень дом.
Вдоль забора – густой бурьян,
Да шаром покати кругом.
У ворот - непролазная грязь,
Да прогнившие насквозь столбы.
Но вошел я в ворота, крестясь,
Хоть при жизни и не любил.

За воротами серый дождь,
Придорожный холодный кабак,
У дверей сквозь похмельную дрожь
Седой калека просил пятак.
За кабаком начинался Рай,
На библейский нет, не похож –
Роль дворца исполнял сарай,
А в сарае шел пьяный дебош.

На дворе выл промокший пес,
Рядом типчик сидел в пиджаке.
Я спросил его: "....где ... Христос?"
Он ответил: "Ищи в кабаке..."

3

Среди тараканов, в сальном чаду,
Где с трудом пробивается свет;
Где душу трижды запродадут
За стакан. Только спросу нет;
Где пьют и мычат, матерятся и пьют,
Где шестерки наглее крыс;
Где легко полюбят, легко убьют,
И давно исчез всякий смысл –
Там, в темном углу, за липким столом,
Растирая ногой плевок
И слушая общий безумный псалом
Сидел мой пречистый Бог.

– "Я жил в дерьме, я дерьма хлебнул
Ответь, Святитель, за что?
Я верил, а ты меня обманул –
Я верил, а ты... за что?..
Ибо не знаю, что делать теперь
По какому идти лучу"...
А он с усмешкой ответил: – "Поверь,
Твой Бог не солгал ничуть.
По делам и вере воздастся всем,
Сами строите Рай и Ад.
Ты думал ждет тебя облачный крем,
Но давай посмотрим назад –
Ты мало делал, но много хотел,
Ржой изъела сердце тоска.
А над Россией – все та же метель
И сивушная вонь кабака...
Если хочешь, давай, возвращайся вниз,
Или – иди в сарай.
Тут третьего нет, и как не крутись –
Из этого выбирай".

Он закончил и про меня забыл,
А я злой и голодный, как зверь
Хлеба купил, соли купил
И молча вышел за дверь...

...Я увидел чье-то лицо над собой,
Потолок, белый кафель стен.
И сыграла смерть своим слугам отбой
На исколотых трубах вен.
Врач сказал: "Теперь будешь долго жить,
Ты в рубашке родился, сынок"...
Было горько во рту и хотелось пить,
Но, собрав все силы в кивок,
Просипел в ответ: "А куда спешить,
Буду жить, все нормально, док"...

Ноябрь 1990 года.
Одно из последних стихотворений Евгения Башты.


Июнь 1996 года.
Из предисловия Александра Городницкого к сборнику стихов и песен:

„Поэт и бард Евгений Башта принадлежал к поколению юношей, жизнь которых была обожжена неправедными колониальными войнами под фальшивым лозунгом "интернационализма".
Смерть пощадила его на чужбине и настигла в мирном и родном городе. Евгений Башта трагически погиб в новогоднюю ночь 1991 года. Ему было 24.
Его стихи и песни остались неопубликованными. Его непохожий на другие, голос оборвался на полуслове.
Но даже те песни и стихи, которые он успел сложить за свою короткую жизнь, свидетельствуют о безусловном творческом таланте, о ярком и нестандартном человеке.“

От себя добавлю - Женя Башта успел не так уж и мало.
После спецназа морской пехоты - учеба на режиссерском факультете, драматургия, гастроли по Сибири и Дальнему Востоку, роль Гамлета в студенческом театре...
И более ста песен и стихов – с января 1987-го по декабрь 1990-го года.


* * *

Я не знаю, что больше хотеть – если только допеть.
Но фальшивят уста, мои струны не сталь, просто медь.

Раскричалось в лицо воронье, стало правдой вранье
И руки не поднять, и глаза не поднять, тело как не мое.

Словно загнанный мечется свет и сужается бред,
Воздух вязок и звук не прорвется за круг сигарет.

Я не знаю, что больше хотеть, если только посметь,
Но фальшивят уста, мои струны не сталь, просто медь...

1990 год*


* Здесь и далее – ссылки на звуковые файлы песен Евгения Башты в формате *wma.
© Copyright: Все права сохраняются.

К сожалению, для загрузки песни понадобится некоторое время (в зависимости от скорости модема). Заранее приношу свои извинения за возможные неудобства.


* * *

Плачет мир у излома секунды,
Закругляется время в песочных часах.
Плачет мир над порывом оттуда,
Не за совесть уже, но еще не за страх...

Искупленье – каприз Кукловода,
Не играют два раза в чудной импровиз.
Не Елену – глоток кислорода
Увезет в свою Трою последний Парис.

Милосердие – искорка божья,
Раздувать стоит ласково, можно задуть...
По дельфиньей измученной коже
Пробегает усмешкой надрез через грудь.

Можно дальше, но стоит ли дольше?
Вопиющий в пустыне вопит в мегафон,
Что в сортир уже брошены дрожжи, –
Захлебнетесь в дерьме!.. Вот, опять не о том.

Не про то, не для тех,
через сотню потомков,
Может, кто-то услышит его правоту.
Верить хочется в это, так хочется, только...
Кто останется крик подхватить на лету?

На лету через Лету – почти каламбурчик.
Крылья можно купить, но не силу взлететь.
Кто потомков летать по-земному научит?
Да и будет кому там учиться хотеть?..

осень, 1989 год


* * *

Света проталинка в замяти ночи,
Брось мне на счастье подковку вольфрама.

Грустный прохожий, творец многоточий,
Века соринка, минорная гамма –

Я поднимусь в твой прокуренный терем,
Будто случайно шел мимо, надумал.

Тихо в будильнике тикает время,
Чайник о чем-то бормочет угрюмо...


* * *

Откричал, отрыдал, изошел на шесть струн,
И оваций не ждал, если начистоту –
Просто боль попытался принять
на ладони.

Шел со сцены пустой на дрожащих ногах
Перепутался строй на измятых ладах.
Темный зал улыбался его молчаливой агонии.

Сел в гримерной на стул, стер улыбку и пот,
Безнадежно вздохнул, молча глядя вперед,
Сжав в дрожащей руке, как спасательный круг, сигарету.

Думал – все, не могу! Пусть уж кто-то другой,
Сердце поберегу, нервам нужен покой...
Что я, каторжный, пытку выдерживать эту?!!

А потом усмехнулся, снимая пиджак –
Да ведь ты же рехнулся на этом, чудак!
Так что не зарекайся прожить без слепящего света!..

1987 год


Евгений Башта не обладал „концертным“ голосом, да и музыкантом никогда себя не считал.
Но на концертах (будь то концерт для актеров театра или встреча со строителями в ДК на БАМе) пел он так, что зал замирал с первых аккордов и не отпускал его долго – стандартные 90-минутные концерты длились порой более двух с половиной часов.

Евгений Башта часто импровизировал на сцене, менял акценты, паузы, ритм. И каждый раз пел – как в атаку...
С полнейшей отдачей, со вздувшимися венами на шее. И поражал той особенной, скрытой мощью, которая свойственна сильным и очень ранимым людям.

Один из самых ярких песенных циклов Жени Башты – ЕМЕЛИНЫ НАПЕВКИ.
Ниже – несколько песен из этого цикла.

Из предисловия Александра Городницкого:
„...Пел он потому, что не мог не петь, постоянно связывая свою личную судьбу с судьбой России.“

Послушайте его голос, в ссылках под некоторыми текстами – звуковые файлы песен Евгения Башты.


РАЗГУЛЯЙ

Люблю страну Советов,
А за Россию – больно...
Исплакались в рассветы
Глазницы колоколен.
И Николай Спаситель
Кусает губы молча.
Юродствую – простите...
Душонка что-то в корчах.

Изливаю злобушку,
Родину охаял,
Вот ведь,
серенький ж воробышек,
А все туда же – в Каины !
Разгуляй,
Гуляй – гуляй – гуляй,
Выпьет слезы ветер.
Хочешь – дурака валяй,
Ведь ты же не в ответе
За разор и мор,
За чумной барак.
За глухой забор
И кромешный мрак...

Давай, брат, по стакану,
Бог с ним, с сухим законом.
Сегодня без нагана –
В упор – да по иконам..
И в память под лопатку
Загнали разрешенье.
Но скользко – если гладко...
Шучу. Прошу прощенья.

Изливаю злобушку,
Родину охаял,
Вот ведь,
серенький ж воробышек,
А все туда же – в Каины !
Раз-гуляй!
Гуляй – гуляй – гуляй,
Выпьет волю ветер.
А хочешь – дурака валяй.
Ведь ты же не в ответе
За разор и мор,
За чумной барак.
За глухой забор
И кромешный мрак...

Живу в стране Советов,
Болит во мне Россия...
Церквей и парапетов,
С юродивым мессией...

Но молчат колокола,
Спрятавшись в звонницы
И нет двора, нет,
ни кола,
И боль
не пригодится!..

А ну-ка !!!
Раз!
Гуляй!
Гуляй – гуляй – гуляй,
Выпьет мысли ветер.
А ну-ка, дурака сваляй,
За что ты там в ответе?
А?
За разор и мор ? — Дальше!
За чумной барак ? — Еще за что?
За глухой забор.. — Ну-ну!
И за кромешный мрак...

Так слушай!..
Как бы ни так, вот-вот,
Как бы ни так,
Иди, проспись, чудак.
Как бы ни так,
ай,
Как бы ни так,
Иди ты спать...

1989 год

http://ankejacobs.mail15.com/aRasguljai.wma


НАГОВОРНАЯ

Заварила мне старуха лебеду,
да на беду
заварила полну чашу.
И с тех пор какой дорогой ни пойду,
как ни пойду,
мне везде крушина машет.

Расседлаю я усталого коня
да на камнях
спать улягусь...
Только сон бежит меня,
и нет ни дня,
чтоб был не в тягость.

Эх, за что же мне такая маета
да пустота
без надежи?
До трактира догрущу,
а там душу в пляс пущу
без одежи.

Погуляем, трень да брень,
Что кручина – дребедень!
Ну, давай-ка, балалайка,
Я спою, ты попляши,
Эй, налей-ка мне, хозяйка,
Полну чарку для души.

Шибко весел был,
Да нескладно жил.
Стыл в худой избе,
Лаптем топотал.
Не в казну себе –
Все другим служил,
А в своем двору
Дыр не залатал.
Говорить не смел,
Думал – сторожась.
Всяк, кто власть имел –
Тот и понукал,
И боярский пес
Надо мной был князь
И за мелкий грех
По семь шкур спускал...

Поле запахал –
Да хлеб червь сточил.
А кто сытым был –
Тот и в голод ел
И меня как жить
Для людей учил,
А за стол пустить
Вовсе не хотел.
А кто сытым был –
Тот и нынче сыт.
Кто престолом владел,
Тот и нынче царь.
Только я опять
В грязь по уши вбит,
Если хочется –
я привычный – вдарь!..

Эх, за что ж мне маета,
рвань, да стынь, да пустота
Без надежи?
До трактира догрущу,
а там душу в пляс пущу
Без одежи.

А-ну!!!
Гуляем,
трень да брень,
Что кручина – дребедень !
Ну, давай-ка, балалайка,
Я спою, ты попляши,
Эй, налей-ка мне, хозяйка,
Полну чарку для души.

Настояла мне старуха лебеду,
да на беду
настояла полну чашу....

октябрь, 1989 год


РУСЬ ИЗНАЧАЛЬНАЯ

По-над полем раскричалось воронье,
Расшумелось, инда гости на пиру.
Захмелело от кровав-вина жнивье,
Красно солнышко укрылось во яру.
То не благовест над рязанщиной плывет,
Не в Иван-Купал над рекой костры –
Это пес Батый
Русь святую жжет,
И звенят в степи сабельки востры.

До тележного колеса отроков вырезав,
И коней напоив из церковных чаш,
Почивай в шатре, свет вельможный хан,
Исполать тебе, но грядет час наш!

Откричит по тебе стылый бабий вой.
3апорошит глаза пепел наших хат.
И затопят орду реки горьких слез,
На смертельну сечь выйдет стар и млад.

Не минует тебя горечь чаши сей, –
Пустим по кругу, всем достанется!
Песья свора твоя захлебнется в ней,
Даже правнукам чуть останется!

Так пои ж коней из церковных чаш,
Исполать тебе, но грядет час наш!..

февраль, 1988 год

http://evgbashta.mail15.com/aBatyi.wma


ГДЕ МОЙ ДОМ...

Где мой дом – не знаю сам,
Может его не было.
Я родился в небесах,
Сослан я на землю.
Мне тоску не стосковать,
Не скрутить кручину,
Мне б хотелось только знать,
Мне б хотелось только знать,
В кого ж я, дурачина.

Ванька, Ванька,
На балалайке стренькай,
Ай, сударушка,
Дай мне копейку!

Колокол царь-батюшка,
Что ж ты разгуделся?!
Полетит моя башка
В ноги – там ей место.
Я в себе не волен,
Божий раб и отрок.
Отчего я болен,
Отчего я болен ?
А это знает вор-р-рон !!!

Ванька, Ванька,
Сыграй на балалайке,
Дай, сударушка, копейку,
Детки плачут!
Отчего же все – вот так,
Отчего же все – вот так,
А не иначе?

Белым соколом кружился –
Курицей стал серой,
Обтрепался, обпылился,
На безверьи – верой.
Я бы крылья смастерил,
Полетел, как птица!
Только перышки пропил,
Только перышки пропил –
Нечем похмелиться.

Ванька, Ванька,
Сыграй на балалайке,
Дай, сударушка, копейку,
Детки плачут!
Отчего же все – вот так,
Отчего же все – вот так, а?
Отчего же все – вот так,
А не иначе?

Поведут в расход меня,
И, затвором клацая,
Веселись, моя родня,
Пьяная, кулацкая!..

Зажимают кошельки
В потные ладони…

Погуляйте, мужики...
Погуляйте,
Мужики !!!
Один раз живем,
Да сколько ж вам долдонить !..

Эгей !!!

1989 год

http://ankejacobs.mail15.com/aGge_moi_dom.wma


В рецензиях на тексты Евгения Башты на моей (нашей) страничке много раз отмечались параллели с творчеством Александра Башлачева.
Они не были знакомы. Но думаю, привелось бы встретиться – им было б что сказать и спеть друг-другу: слишком уж много общего у них было – в жизни, творчестве, судьбе...


ШУТ И БРАТ МОЙ,
Евгений Башта – Александру Башлачеву

Свет не может быть пойман
и спрятан карман.
Мы в полете свободны,
лишь идя на таран,
Траектория штопора не нравится, но
В небе нету упора...
"in vino"...

Жизнь – вот пьяная девка,
рисует винты.
Не надломлено древко,
еще мы на "ты".
Но под крыльями, чуешь,
осклизлое дно!
Кто тебя заврачует?..
"in vino"...

Ну кому эта спешка в крученовский рай?
Для нас хватит полешков,
к чертям, погоняй!
Я рискну, дернет веко
истерика зло.
Снова треснула дека...
"in vino"...

Я в березовом стоне
раскачал купола.
Это что-нибудь стоит:
была – не была!
Крикунов на дележку
похмелье свело.
Начинаю рулежку...
"in vino"...

Кто меня зафрахтует, какая карга?
Святых мест не пустует –
вот и вся недолга!
Отпечаталось тело
растерянно-зло.
Я взлетел, Азазелло!!!
"in vino"...
................................
А рядом, у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"in vino veritas!" кричат.
(Ал. Блок)

1989 год

http://ankejacobs.mail15.com/aBashlatchev.wma

Война...
 
Военная тема занимала особое место в его творчестве. Матрос спецназа морской пехоты Женя Башта служил за пределами СССР, в одной из дружественных азиатских стран.

В Советском Союзе середины 80-х годов не было безработицы и наркотиков. Ни о какой борьбе с наркобизнесом на дружественных территориях простым советским людям знать было не положено, потому льгот „воинов-интернационалистов“ и наград за службу не полагалось. Полагалась подписка о неразглашении. И пацаны молчали.

Евгений Башта писал в основном про Великую Отечественную Войну...


РЕМЕСЛО

Ремесло.
Руки жжет мне мое ремесло.
Понесло,
меня время, как лист, понесло...
Не волчица вспоила меня молоком –
гаснут лица,
сливаясь с прицелом, как палец с курком.

Забинтуйте мне память в смирительный саван.
Как волк,
воет пес, отпевая солдатский
исполненный
Долг...

...Я не вижу, не слышу...
Из ствола автомата
я вдолблю этим крышам
неизбежность расплаты
за вину, для меня безразлично какую,
это все – болтовня.
Есть приказ. Я воюю.
Город в дымной оправе,
гарь застыла на лицах,
но с попойки кровавой
в жизни не похмелиться!..

...Во имя Духа, Сына и Отца
кровь не пролей. Кровь вопиет о мести.
Я буду сон свой помнить до конца
и, просыпаясь на одном и том же месте,
стирать кошмары с потного лица
и чувствовать
знобящий привкус жести...

1990 год


ОТВЕТ СЕРЖАНТУ

"Наша беда не в том, что мы не смогли вовремя родиться, наша беда в том, что мы не успели вовремя умереть". Из письма Сержанта. 1988 год.

Неправда,
Ничего не было.
Расстрелянное солнце не вставало...
Не мы
с тобой по берегу
несли мальчишек на бушлатах.
И я
не падал в траву,
чеку срывая зубами.
И не по мне наяву
как по мишени стреляли.

И рация молчала,
и как молитву
Радист не рвал эфир:
– Хоть кто-то, отзовитесь!!!
И на бинты полосовал тельняшку.
Не я
на чью-то спину падал,
но взрывом был отброшен навзничь,
и к вертолетам
не тащил ты Сашку.
 
Неправда, не было убитых,
ведь мы ни с кем не воевали!
Останки вертолетов сбитых
в кино каком-то догорали.
Неправда, не было ранений,
госпиталей, халатов белых,
у знамени так неумело
не мы вставали на колени...
И рация молчала,
и как молитву
Радист не рвал эфир:
– Хоть кто-то, отзовитесь!!!
И на бинты полосовал тельняшку.
Не я
на чью-то спину падал
и взрывом был отброшен навзничь,

но к вертолетам
дотащил ты Сашку!..

...Неправда,
Ничего не было.
Но прошу тебя, успокойся.
Смотри, какое небо
Стоит над нашей землей...
Но рация молчит
И как молитву
Радист кричит в эфир: .......

Неправда,
ничего не было!...

1988 год

http://evgbashta.mail15.com/aOtvet_Serzhantu.wma


* * *

Завыли юнкера, зайдя в пике,
и пошутили чуть из пулеметов.
И по кюветам рухнула пехота,
оставила дорогу налегке.

Какой-то лейтенант стрелял навскид
остервенело поминая Бога,
и пыльную надсадную дорогу.
Но замолчал. Наверное, убит...

Я постарел навек за пять минут
от крика беженцев и придорожной пыли...
Как зубы, руки от бессилья ныли
и все казалось – вот, сейчас убьют.

Когда б меня выспрашивал народ,
что самым страшным мне в войне казалось,
я бы ответил им, – такая малость:
Дорога... Лето... Сорок первый год...

1989 год


* * *

Ты не сможешь забыть
(хотя так было б проще...)
как встает на дыбы
взрывом смятая роща.
В небе – дня трафарет,
галки смешаны с дымом,
и тебе – двадцать лет,
и ты не был любимым...

Смерти смрадный провал,
белый череп на тулье,
и как ты досылал
в него пулю за пулей.
Танки слева зашли,
давят сорокопятки
и кричат журавли
словно ряжены в Святки.

И атаки до дна
не понять, как не бейся.
И жизнь – только одна,
хочешь – плачь, хочешь – смейся!
...Захлебнувшийся крик
твоего батальона,
дыма серый парик
на испуганных кленах,

и, как с пулей в живот
умоляют добить –
ты, доколе живой,
ты, доколе живой,
ты
доколе живой...
Не посмеешь забыть!

1987 год


ВЫХОДИТ БАТАЛЬОН ИЗ БОЯ

Выходит батальон из боя,
выходит из чужой ошибки.
Трубач истерзанной трубою
хрипит мелодии обрывки.

Выходит, не зарыв убитых,
выносит рваные знамёна.
Ему плевать, что там, у сытых
кому-то вешают погоны.

Кому-то вешают награды,
кому-то раздают наделы –
ему высоких слов не надо,
бинты и хлеб – вот это дело!

...Их выводили на рубеж
и говорили: "За Отчизну!
Патронов нет – зубами ешь,
но честь знамён дороже жизни!.."

Ты перед боем не накуришься
и перед смертью не надышишься.
А ну, братва, отставить хмуриться
ведь это дело никудышнее!

...И с марш-броска без перекура
на шесть рядов чужой колючки:
"штык – молодец, а пуля – дура,
вперед же, лучшие из лучших!"

...И батальон шагнул вперед
за грань, и там уже – за гранью
в шинель
ударил пулемет,
начав кровавое гаданье...

...Кому бруствер скатертью
в небесные владения,
кому
без ног на паперти,
кому – жизнь без прощения!..

...И был затеян славный бал!
ну кто сказал, что бой не Штраус?
он вальс за вальсом танцевал,
и так в тех вальсах танцевалось!

...И партнерш им хватило сполна
им, безусым, не знавшим седин!
И вот, рота, смертельно хмельна
улеглась на перины равнин.

А веселие шло все сильней,
и летал дымно-огненный фрак
от припудренных дымом траншей
к яркозубым улыбкам атак.

А потом выходил батальон
на погосты, не взяв мертвецов –
в горьком шорохе черных знамён,
жалкой стайкой столетних юнцов...

..... Выходит батальон из боя,
выходит из чужой ошибки,
трубач истерзанной трубою
хрипит мелодии обрывки...

1989 год

http://ankejacobs.mail15.com/aBatalion.wma


 Из цикла „КУРСОМ НА СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ“

Годы творчества Евгения Башты пришлись на разгар перестройки. Не хочется давать политическую оценку этому времени – не мое это дело, да и сказано (в основном после 1996-го года) было уже немало...

А тогда, в конце 80-х, в воздухе свободы, гласности и демократии мелькала тень если уж не 30-х, так как минимум 60-х годов – хрущевской „оттепели“ и ее славного конца. Пресса в нашем тихом и провинциальном городе причисляла нас к неформалам, компетентная комиссия обкома комсомола запрещала наши концерты на открытых площадках города с формулировкой – „исполнение остро-социальных песен, порочащих социалистический строй“...
Никогда не забуду фразу из частной беседы с зав. отделом орловского обкома комсомола: – Думаешь, мы вас боимся?..... Погуляйте пока...

Женя Башта отвечал словами своего лирического героя:

Шуты обязаны шутить,
но не обязаны смеяться.
Шут может правду говорить,
кого нам, дуракам,
бояться...

Я не говорю высоких слов о гражданском мужестве или полической зрелости – пусть это по праву относится к политикам той поры.

А мы тогда – не пряча фиги в кармане торопились жить, чтобы успеть сказать то, что сказать можешь только ты.


ЗОДЧИЕ

Знать стерильные яблочки выспели
На мичуринском древе познания.
Мы теперь – прописные истины,
Раньше – были полны страдания.

Раздирая рубахой грудину,
Доставали живое сердце,
И бросали его в середину –
В круг,
Чтоб люди могли согреться!

На пустом месте храмы строили,
Изразцы отливали глазурью.
А отстроив, гулять изволили
Во всю ширь, да с россейской дурью.

Отгудев, оглянулись – встрепаны,
Холод, ливнем огни погашены.
И грудные клетки заштопаны,
Даже шрамы – гримом закрашены.

Что ж, и пепла не осталось для памяти?
Врешь, кликуша,
Да накось, выкуси!!!
Купола из осенней замяти
Рвутся ввысь, да трехпалым высвистом!

Мы ж на голой земле храмы строили,
Глянь!..
А там – лампады запретили пожарники...
И мадонна неладно скроена.
Да и храмы – не храмы –
свинарники!..

1988 год

http://evgbashta.mail15.com/aZodchie.wma


БАЛЛАДА О КАНАРЕЙКАХ

Было время – волки да вороны
Лихо жили да крепко вздорили
И летела шерсть во все стороны
Вместе с перьями по-над полем.

Но одни – под выстрелы списаны,
А другим – как время оставило.
Только те и другие чистыми
Перед Богом своим предстали.

Егеря, походкой вальяжною
По костям шли, хрустя, как валежником.
И расселись кенари ражие
На ветвях чащобы прореженной.

Распустили трели и посвисты,
Закатив глаза опереточно:
"Ах, истосковались мы по свету
В духоте и темени клеточки!

Ах, травили нас и тиранили,
Накрывая тряпочкой шелковой...
Только мы-то знали заранее,
Что весна уже не за горкою!"

И теперь чирикают с удалью
О своих заслугах во времени.
Но воняет падалью, судари,
Из раскрытых клювиков кенарьих !

весна, 1989 год


ПОТОМ

Ночь осталась за бортом.
Склянки вызвонили утро.
Порт подарен был кому-то,
Нам обещано – Потом.

День остался за бортом,
Лег в кильватерные струи.
Чайки на волне уснули,
Нам обещано Потом

Год остался за бортом,
Лег на дно, как ливень в слякоть.
По нему не стоит плакать –
Нам обещано Потом.

Жизнь осталась за бортом.
Рифы выгрызли нам днище.
Может, кто другой отыщет
Это
светлое Потом,
Это доброе Потом,
Это вечное Потом...

1987 год


* * *

Конечно, страшно умирать,
но как же страшно жить,
когда придётся выбирать
кому служить.
И нужно, не рубя с плеча,
произвести расчёт:
а может, дело палача
меня влечёт?

С удобным креслом кабинет,
шестёрка-секретарь,
паёк, шофёр, приоритет
и прочий инвентарь
красивой жизни и судьбы,
удавшейся вполне –
ведь палачи, как и рабы,
у нас всегда в цене...

А может, ты пойдёшь туда,
где нищая, в грязи,
под серым знаменем труда
твоя страна лежит?
И зная, что “земных богов”
ждать не замедлит месть,
не испугавшись батогов
ты скажешь всё,
как есть?..

Конечно, страшно умирать,
но как же страшно жить,
когда придётся выбирать
кому служить...

1988 год


МЫ РОЖДАЛИСЬ ПОД ГРОХОТ ФАНФАР

1.

Мы рождались под грохот фанфар.
Мы взрослели под крики УРА,
Когда мчались все как на пожар
Выдавать что-то там на гора.
Нас выстраивали у черты –
Не дай бог, вдруг куда повело.
Кумачем закрывали нам рты,
Жаль глаза завязать не дошло.

Мы стремились к единству с яслей
И всегда были За, только За.
Звездный свет наших учителей
Не давал оглянуться назад.
Иногда правда, шел звездный дождь
И мы тут же, ошибки признав,
Ждали, что скажет наш новый вождь,
Ибо старый был явно не прав.

И как манны мы ждали черты –
Не дай бог что-то будет не так.
Кумачем завяжите нам рты
А глаза мы закроем и так.

весна, 1989 год

http://evgbashta.mail15.com/aGrohot_fanfar.wma


2.

Ничего не найдя в болтовне, уходили в пустые дома;
Находили спасенье в вине, в одиночку сходили с ума.

И чернел вдруг дубовый паркет под дождём из распоротых вен;
Молчаливый багровый рассвет иногда закрывал серость стен.

И был выход в безвыходном дне, где качался в зените Зеро;
Корчась, в прах рассыпался в огне список больше не нужных миров.

А потом – собирались опять,
Кто заставил себя уцелеть,
Чтоб о чём-то там в крик прошептать
И забиться опять в свою клеть.

1989 год


ЭСКАДРОНЫ БЕРЕЗ

Налипает прогорклая хмарь
На дешевые виды Монмартра.
И опять не соврет календарь,
Дни считая с усмешкой педанта.
Позолота погон расползлась
Под чужим моросящим июлем,
И желанье в российскую грязь
На колени упасть,
пусть от пули...

Выше неба и крыш
Запах черного хлеба,
Кто галопом в Париж,
Кто аллюром на небо.
И горчит ностальгия –
Память проданных слез.
И уходят в Россию
Эскадроны берез...

Тень, парящая в мутном трюмо –
Узнаете себя, милый друг?
И становится время тюрьмой,
Описав свой положенный круг.
Кислый запах ночного бистро,
Где размешан с бордо шансонье.
Боже, все это слишком пестро
И совсем не по мне,
не по мне...

Но горчит ностальгия
Память проданных слез
И уходят в Россию
Эскадроны берез.
Выше неба и крыш
3апах черного хлеба –
Кто галопом в Париж...
Кто аллюром на небо...

1988 год

http://evgbashta.mail15.com/aParis.wma


ПОСВЯЩЕНИЕ АЛ. ГАЛИЧУ

"Когда я вернусь,
ты не смейся,
когда я вернусь"...
А. Галич


Вот как оно аукнулось,
С чужих помин похмелье.
Хотелось в сердце стукнуться,
А вышло – новоселье,
Не улицей, не городом,
А целой заграницей,
Где, в общем-то, без голода,
Да не родные лица.

Что ж вы, Поэт, не замолчали,
Поняв, не будет перемен?
И успокоили печали
Тоскливым камнем Сен-Женвьев...

А вертухаи и сейчас все с наградами,
Правда вот – вождя избесчестили.
Да учитель, больно им надобен,
Ведь у них персональные пенсии.
И сидят они славненько вечером,
Поминают денечки веселые,
Им сейчас все равно – делать нечего,
Только внуков наставлять после школы.

Ну и черт с ними! Это не главное.
Вы скажите, как Вам у Господа?..
Там, где все друг пред дружкой равные,
Не возвеличены постами да тостами?

И с пленочки старой, закрученной,
Сглотнув набежавшую грусть,
Ответил мне голос измученный:
"Когда я вернусь,
О Боже, когда я вернусь"...

март, 1990 год

http://ankejacobs.mail15.com/aGalichu.wma



ИЗ АЛЕКСАНДРА ГАЛИЧА

"Доброе утро, Бах, – говорит Бог.
Доброе утро, Бог, – говорит Бах."

А. Галич


Колючий остов костела
Рыбьей костью мешает небу.
Солдатская готика слова
Для молитвы как-то нелепа.

Покорные люди на черных скамьях,
Пастор, закованный в панцирь сутаны.
Заучены чувства, молитвы жеманны:
– Как ты посмел быть живым в этом храме?
Ответствуй святейшим, еретик Бах!

Всяк должен помнить божественный страх
Кто мы? Всего лишь черви земные.
Страх убивает желанья любые,
Как ты посмел вызвать слезы живые?!
Ответствуй святейшим, еретик Бах!

Он отвернется, стащит парик,
И, не дослушав, пошаркает к дому.
Кости болят, тело ломит истома,
Вот ведь нелепый и вздорный старик...

А ночью к нему спускается Бог,
Садится на стульчик рядом с маэстро
И говорит: "Слушай, Бах, ты бы смог
Сыграть что-нибудь потеплее, чем месса?"

И свечи стекают на старый клавир,
И Бах улыбается, все понимая:
"Трудно тебе, Бог,
согреть этот мир..."
И руки ложатся на старый клавир.

И Бог улыбается, все понимая:
"Трудно, конечно,
согреть этот мир,
труднее тебе, Бах,
меня согревая..."

1989 год


Из цикла песен „ОХОХОНЮШКИ“


На любом концерте Евгений Башта обычно „разбавлял“ серьезные песни песнями шутейными, дабы не перегружать слушателей.
Так появились новые персонажи – Витязь и Соловей-Разбойник, толстый демагог Лис, Пират-Неудачник...


ВИТЯЗЬ ВОРЧИТ


Распоясалась нечистая. Значит,
Ей делов нет, что у витязя отпуск.
Ну! Она у меня мигом заскачет,
Запоет, запляшет – будет ей роспуск!
Да и то сказать – ишь приняли моду
Все ей можно, и не трожь, – нет закону!
Ничего, когда слопает в морду
Будет знать, как распускать много звону.
Ишь, житье ей не по нраву случилось!
Тыщу лет жила, и вдруг не по нраву?!
Грязь не нравится... – скажите на милость!
Так ведь можно и устроить потраву!..
Вот схлопочет – успокоится мигом,
Сгинет, будто бы не рождалась!
Позабудет и охранную книгу,
И все, что там ей еще полагалось.
Я-то знаю, как вправлять нужно мозги,
Чтобы в них, чего не надо, не лезло...
Вот и лес, а ну-ка, где мой розги?
Быстро, дешево и даже полезно!

Декабрь,1989 год


РАССУЖДЕНИЯ ЛИСА О ЛЮДСКОЙ НЕБЛАГОДАРНОСТИ.


Ох, люди, право-слово не пойму.
Трех кур унес, а шуму на весь лес!
А куры-то – ни брюху, ни уму,
Себе дороже. Знал бы – не полез!
Они ж больные! Я, как санитар,
Спасал от разоренья мужиков:
Съел, принимая на себя удар.
А где спасибо?.. Жди от дураков!
Дождешься, как же, знают – псов спускать!
Ату его!!! Хватай за все подряд!
Нет, чтобы обогреть и приласкать –
Снять шкуру в благодарность норовят.
Вот делай после этого добро!..
Кому охота – голова одна.
А доброта – она ж тебе ж ребром
Выходит. Доброта – она вредна.
НЕТ справедливости. Увы, мораль стара:
Из пасти норовят урвать кусок...
Ну, вроде, успокоились. Пора
И мне домой. Пойду, вздремну часок.

1988 год

http://ankejacobs.mail15.com/aLis.wma


РАССУЖДЕНИЯ ЛИСА О ФЛАЖКОВОЙ ОХОТЕ


А Лис на флажки не попрет.
Себя подставлять под двустволку?
На это есть храбрые волки –
Так пусть они лезут вперед.
Охоту я перележу.
В норе или, что там, – в канаве,
Какой черт тут думать о славе?
А шкуру потом оближу.
Да пусть хоть в навозе, плевать.
Что толку с моральных устоев,
Когда они жизни нам стоят?
А так – цел, и курочку – хвать!
Поел и пошел без тоски.
А если осталось – припрятал.
Вот здорово, правда, ребята?
Нет,
Лис не пойдет на флажки!!!

1987 год


МНЕ СЕЙЧАС СОВСЕМ НЕ ДО РАЗБОЯ


Мне сейчас совсем не до разбоя.
Без него забот по горло,
Черт возьми.
Как же это, что ж это такое,
Как течением меня приперло
К отмели?..

Ветер так изодрал паруса,
Что списать их осталось в утиль,
А проклятая эта коса
Держит крепче на месте, чем штиль!

А с торговых судов – машут с мостиков:
„Флибустьеру, так сказать, наше с хвостиком!“

Я бы им помахал бортовым...
Но когда на мели, не шали.
Надо бы притвориться слепым,
Мол, до клотика мне корабли,
Пусть идут...

Потому что хана парусам –
Хорошо, если примут в утиль.
И проклятая эта коса
Держит крепче на месте, чем штиль!

А они и рады, вон – машут с мостика:
„Флибустьеру, так сказать, наше с хвостиком!“

Ничего, я обиды коплю,
Дайте только сорваться с мели…
Пусть мешает хоть черт –
Все я перетерплю,
Будет бестолку ждать их вдали
Отчий порт!

А пока – ветер снес паруса
И в утиль уже нечего сдать,
И проклятая эта коса
Все не хочет меня отпускать...

А с торговых – вот опять, машут с мостиков:
„Флибустьеру, так сказать, наше с хвостиком!..“

апрель, 1990 год



А здесь – просто песни и стихи, самые разные. Многие из них спустя годы остаются визитной карточкой Евгения Башты. Некоторые – публикуются вперые.



* * *

Ненужных слов блестящий глянец
Не передаст улыбки мима,
В которой вдруг печаль проглянет
Среди веселой пантомимы...

...Квадратик света возле двери
Слабеет, становясь все глуше,
И тысяча дневных неверий
Ползет в изломанную душу.

И рот распят в полу-усмешке –
Как горько и непоправимо
Кричит о чем-то безутешно
Рук ломаная пантомима.

Скрещенье этих параллелей
Пророчит миру катаклизмы,
Но безнадежно заболели
Глаз полу-сферы, полу-призмы.

И мечется в них, как в загоне,
Крик, не отпущенный на волю –
В зрачка качнувшемся затоне,
Молчаньем захлебнувшись, тонет.

1987 год



МОЙ ГАМЛЕТ.

1.

Молюсь сквозь стон на зеркала.
Стекло содержит бесконечность.
Стекают лица быстротечно,
Что остается на губах?..
Без слов, без каверз и тоски
Касаюсь тонкого безумства,
Кто знает, где глаза очнутся,
Отпустят голову тиски?
Пытается прорваться дождь
Сквозь стиснутые зубы неба.
Душа, ты – да не будешь слепа,
Прохожий, мыслей не тревожь...

октябрь, 1989 год

2.

Я может быть закончу на игле,
два куба воздуха пустив по вене.
Старик Шекспир не вспомнит о подмене
актера, подуставшего в игре.

Лаэрта нет. И остается шприц –
замена всепрощающей рапиры.
А вы – ищите нового кумира,
и так же перед ним валитесь ниц.

Плодимся в безвоздушьи городов
среди домов и страшных снов кубиста,
среди надежд, давно лишенных смысла,
среди теней, поступков, дней и слов.

Я знаю – те, кому мой век на откуп дан,
дрожа за честь измызганных мундиров,
самоубийце не споют: – Покойся с миром..,
провоют сладострастно: – Нар-р-р-команн !..

Виновен в том, что не нашел ответ.
И в том, что в этом мире смрада столько,
в чужой тоске, в том, что кому-то больно,
не смог помочь – зачем зря мучить свет?

Мозг в кислородном голодании страны
теряет мысли и остатки воли.
Я кажется всерьез безумьем болен,
прося Любви, Пощады, Тишины...

Я выбираю меньшее из зол.
Поднявший меч – Творца не убоится.
Есть истина в пустом цилиндре шприца.
Закройтесь поплотнее – я пошел.

1989 год

http://evgbashta.mail15.com/aGamlet.wma



НЕФЕРТИТИ

Золотой брелок – Нефертити
На нервно-матовой шее.
Разговора рваные нити
Я связать,
Я связать не сумею.

Где-то мается скрипка
В невозможности Глюка
И качается зыбко
Тень улыбки над звуком...
Пересохли без смеха
Зло-печальные губы,
И уже не помеха
Замолчавшие трубы.

Тонко-синим жгутиком вены
Перехвачены намертво кисти.
Взгляд скользящий, устало-надменный
В сумрак вечера,
В сумрак вечера втиснут.

За провалом окна
Спят рябины без ягод,
Боль их темного сна
Выпить хочется ядом!..
И уткнувшись лицом
В голос, пахнущий горем,
Обручальным кольцом
В небо выбросить зори...

...Прости, я снова пришел слишком поздно.
Но скажи, настолько ли важно все это?
Просто,
просто грустно падают звезды
В серый омут рассвета...

1988 г.

http://ankejacobs.mail15.com/aNefertiti.wma


БАБЬЕ ЛЕТО

Приходи, бабье лето,
Видишь, больше невмочь.
SOS моей сигареты
Бьется без толку в ночь.
Я согласен не первым,
Только не откажись:
Перетянуты нервы,
Недотянута жизнь.

А над черным провалом
Рвется тонкая нить.
Дел, конечно, немало
Не успел завершить.
Я согласен не первым,
Только не откажись!
Перетянуты нервы,
Недотянута жизнь.

Остаются не спеты
Две последних строки.
Допиши, бабье лето,
Легким взмахом руки.
Я безвинен, поверь мне,
Только, как ни божись, –
Недотянуты нервы –
Перетянута жизнь!..

1989 год

http://evgbashta.mail15.com/aBabje_leto.wma


СКРИПКА

Вместе с криком журавлиным
Голос скрипки в небе стылом
Заходился в стоне.
Ночь щербатою улыбкой
Издавалась всласть над скрипкой,
Ничего не поняв.

А она – стучалась в окна,
Под дождем осенним мокла,
Плакала от боли.
Все пыталась достучаться
До чьего-нибудь участья,
Что бы кто-то понял.

Задыхалась от печали,
И прохожему случайно
Отдавала звуки.
"Подожди, дружок, немного,
Не уйдет твоя дорога,
Протяни мне, руки".

Только зря она старалась –
До души не достучалась,
И затихла в парке;

Только ночи стало пусто
Без смешной скрипичной грусти.
Бог с ней! Нам не жалко,
Бог с ней! Нам не жалко...

1988 год


РОМАНС
 
Набери мне в ладонях воды.
Пусть дрожит отражением добра,
Не стесняясь своей наготы,
В твоих пальцах глоток серебра.
И клубочком свернется печаль
И уснет, согреваясь мечтой.
Только будет безвыходно жаль
Высоту над моей головой...

Вздрогнет, словно лампадка в углу
Золотая полоска звезды.
И я к пальцам губами прильну
И напьюсь отраженья воды.
Пусть клубочком свернется печаль
И уснет, согреваясь мечтой.
Только будет безвыходно жаль
Высоту над моей головой...

1988 год

http://ankejacobs.mail15.com/aRomans.wma


ОЩУЩЕНИЯ НА ГРАНИ СНА И ЯВИ В 22 ЧАСА НОЧИ
ПОСЛЕ РАЗГОВОРА С ЖЕНОЙ

теория изломанного света
зелено-белая граница восприятья
сплетенье ног жемчужного балета
свеченье холода
на ремешке распятья

инфекционность внутреннего жара
дорожка, в губы запрессованная жестко
переживаю ощущение радара
ловя вслепую
жесткую полоску

размазан свет в параллепипеде объема
коричневый квадрат на белом скомкан
смысл крошится на грани перелома
полубезумье спит
в мешочке тонком

есть ощущение тепла – нет осязанья
вдыхает духоту тряпичной ночи
смешной комочек тихого страданья
качаясь на ветру
в круженьи точек

проваливались мысли в вязкий омут
ладони невесомы и прозрачны
кусочек боли в глубине не тронут
быть может – счастья.

Все не однозначно...

декабрь, 1988 год


* * *

Попутчик пьяный бормотал в тоске:
"Устал от истин. Дай мне человека
Поговорить. Душе была б утеха,
Что все мы братья - буквы на песке.

Я знаешь, сколько в жизни колесил?
Такое видел, что и не приснится...
А для чего? Чтоб в одиночку спиться?
Детей профукал, денег не скопил.

Оно, конечно, сам и виноват.
Так погулял – счета еще приходят.
Но знаешь, кости ломит к непогоде,
И некому согреть. Вот так-то, брат.

Да, жизнь... Ее назад не воротить.
На что пенять? На собственную дурость?
Она, смотри, как боком повернулась,
Мне б человека, чтоб поговорить..."

Он засыпал, сжимая "Беломор".
День медленно спадал в вагонных окнах.
И одиночество к нему присохло,
Как к старой ране присыхает сор.

В стакане жидкий чай успел остыть,
На стыках ложечка позвякивала тонко.
И на Вселенную завыть хотелось волком:
"Мне б человека, чтоб поговорить.."

1988 год


ПОЭТ. (БУМАЖНЫЙ ЗОДЧИЙ)

Залитованный гений – игрушка абсурда,
Размалеванный пятнами быта и страха,
Замордованный бабой,
Деньгами и Буддой,
Вышивающий строчки на собственном крахе,

Твой день –
В паутине дремы.
Свет, тень.
Отсутствие дома.
На лист – горсть многоточий...
Крепись,
Бумажный зодчий!

В кухонный дым приходит твой ангел
С грешным лицом юного старца
И жалит словами с ядом фаланги,
И самое страшное – не оправдаться...

Затравленный мальчик, рифмующий ноты
В бешенном городе пыльных иллюзий,
Твоя мечта – дотянуть до субботы,
Чтоб в воскресенье рассыпаться блюзом...

Твой день –
В паутине дремы.
Свет, тень.
Отсутствие дома.
На лист – горсть многоточий...
Крепись,
Бумажный зодчий.

1990 год


* * *

Запомните меня таким:
Слегка смешным, немного грустным,
Живое отыщите чувство
В гротеске нервных пантомим.

Запомните меня шальным,
Хмельным, уверенным, усталым.
Запомните таким, как знали,
Я не хотел бы быть другим.

Запомните меня таким…
И я приду к вам – на рассвете,
И буду счастлив вашим детям,
Как не родившимся своим.

Запомните и день и дым,
Усталых женщин на вокзале,
Когда меня вы провожали.
Запомните меня живым!

http://evgbashta.mail15.com/aZapomnite_menja.wma



Вот и все на сегодня, Читатель.

Представь себе огромный праздничный стол. За этим столом – сотни человек: армейские друзья Жени Башты, его сокурсники и педагоги-режиссеры, барды и рокеры со всего Союза, актеры и музыканты, зрители с его концертов, его любимая и его мама.
Они рады встрече, много едят и много пьют, поют песни или читают стихи. И говорят о Таланте, о Человеке, о Друге. И вместе с ними сегодня – 40-летний юбиляр, Поэт, которому вечно останется 24 года – Евгений Башта.

Мы рады и Тебя видеть, Читатель, за нашим столом. Извини что на ты, но если дочитал все до конца и читаешь теперь эти строки – значит ты с нами.