Размышления вслух неработающего интеллигента

Трудно человеку, когда предоставлен он самому себе. Да еще без средств к существованию. Не то, чтобы совсем без средств, верней, не то, чтобы к существованию, а к развлечениям. Работодатели тянут резину, между первичным и повторным собеседованием оставляя промежутки две-три недели. И в подвешенном этом состоянии постоянно хочется чего-нибудь грызть. А нечего, как правило. Но уж если найдется, то грызешь, не останавливаясь, раздуваясь в средней своей части. При наличии свободного времени человек больше внимания уделяет моментам кормежки, прихорашивания и чистоты. От затянутого нечего делать уже перестает чистить перышки и уделяет внимание только кормлению.

Кто сказал, что порядок – добродетель посредственности? Надраивание полов и кастрюль – это скорее попытка занять себя от горьких мыслей о безысходности существования, хотя бы внешне соблюсти приличия жизнедеятельности, дабы не портить окружающим праздника жизни своим цинизмом и глубоким взглядом, длящимся, по-видимому, на долю секунды дольше обычного. Отсюда мнение, что "когда Анька что-то делает, ей весело". Кстати говоря, не ей весело, а людям вокруг легче и беззаботнее.

Таким образом, как вы уже поняли, сижу дома, жду звонков, бегаю по вакансиям и ем. И толстею. А вечером на тренировках думаю, зачем столько есть, когда надо меньше. С родительской подачи вернулась к своему древнему занятию – чтению книг. Там тоже про еду пишут. А также про любовь, переживания и бесполезные безумства. Развлекаюсь тем, что придумываю всевозможные глупости с минимальными капиталовложениями. Единственно, обидно, что я не мальчик, по закону жанра вроде они должны фентеля откалывать. Дождешься от них. Консерваторы! Классическая схема: цветы, обеды-ужины, сопливники и пиво – вот в сардину и превращаешься.

На днях решила вести дневник. Записала истекшие события, а как дошло до текущих, записи сократились: ем-тренируюсь, ем-тренируюсь… нет, в самом деле, не будешь вести дневник про серые будники. А все, что часто повторяется, перестает быть праздником и развлечением, переходя в разряд будничного и повседневного. И всю-то жизнь приходится развлечения эти менять и разнообразить. В результате уже сама смена развлечений становится обыденностью. А организм привыкает к выбросу адреналина, и просит очередной порции, как и что-нибудь сгрызть. Объединяем. Прыжки с парашюта, пардон, прыжки с парашютом и конфеты, скальную полочку и концентрированное молочко. Но это уже накладно становится! Буду бисер плести. Плету бисер – пью чай, плету бисер – грызу халву. Это уже сродни попкорну в кинозале. А все говорят, плохо живем.
Пришла с тренировки вечером, какой-то кефир начатый выпила. Тут мама ловит и грозно спрашивает:

- Ты зачем старый кефир пьешь? Это же вредно для кишечника!
- Перебьется кишечник. – отвечаю. – Надоело его кормить. Достал уже.

Анка-эктремалка. Так меня Валера зовет. Валера он тихий. Тихо выпьет сам с собой, ходит, улыбается. А я-то ведь девочка домашняя. Гулять сроду по дворам не бегала, сидела себе, вышивала крестиком, супики варила, домочадцев потчевала. И со студентками не пьянствовала, на трезвую голову вещала компании вычитанные интересности.

Восьмое марта встретили мы на скалах. Когда доползла и на спуск должно было в системе повиснуть, производила много шума. Торопились на электричку, шли вприпрыжку на станцию, заведомо зная, что опоздаем. Подходя к полотну, проводили состав по звуку. Скалолазы учатся в разных местах. Интересно, когда учеба закончится, пойдет работа, семья, они хотя б иногда будут в лес выбираться?

Побывав на свадьбе племянницы, поняла, почему свадьба считается одним из главных жизненных событий наравне с рождением. Даже если свадеб в жизни будет много, главное – что люди решились устроить праздник, вложили средства, и немалые, собрали толпу – давайте же поддержим традиции и покричим "горько!". Будет что вспомнить. На грамотно устроенной свадьбе целиком воплощается девиз "Хлеба и зрелищ!" Эврика! Можно жизнь мерить свадьбами, на которых побывал. Только к тамаде сие правило не применимо. Можно, конечно, ужесточить рамки – своими свадьбами, но это уже слишком накладно. Лучше на Гавайи слетать. Или Венецию посетить. На крайняк, Камчатку обследовать. А лучше и то, и другое.

Корниенко вчера слинял в Прагу. Зато Смирнов должен был вчера-сегодня из Мордовии приехать. Помнится, он мне музыки обещал. Полную Пиаф. Вот ему-то мы и позвоним.

 16.03.04
 Аня




К слову сказать, Смирнова не оказалось. Главный редактор сообщил, что в связи с накладками командировка его затягивается на недельку. Зато мы ловко отгладили и свернули отцовские рабочие халаты. Надо ж догадаться: на заводе, где все в мазуте, машинном масле и прочих цветных смазках, завести униформу, как в операционной – белоснежные халатики. Десять лет мама возмущается, что полученной зарплаты хватает только на Tide, но слова ее, по-видимому, не доходят до руководства, установившего данную спецодежду. Как и выражения других добропорядочных жен, еженедельно настирывающих и наглаживающих, штопающих и ремонтирующих когда-то белые когда-то халаты.

Продолжим свои записки. Обратим их к Наталье. Представляется мне довольно живо момент, когда обучение наше в институте подошло к завершению, и надо бы Аньку замуж вроде как выдать. А она и не особо упирается, но ветер у нее в голове. Легко увлекающаяся девушка. И быстро разочаровывающаяся. Наверстывает упущенные возможности. Надо ей героического инженера с большой долей выдержки и такта. Поэтому имейте в виду, готовьте варианты, если нарветесь невзначай на таковые. А курточка ваша желтенькая мне понравилась. С вашего позволения, приобрету помодничать. Если ничего не изменится, еще и в горы в ней съезжу. Встану поутру, из палатки выползу – аки солнышко, пока о чем-нибудь не спросят. И на реках в ней побываю, и на озерах, и в деревне, и в огороде. А, может быть, папа даже на завод сводит. Такая судьба ждет мою курточку. Коли не жалко – продайте котенка в добрые руки.

Потом я нарожаю детей (в желтой курточке больше шансов). Несколько. Собираюсь делать это оптом, ибо дешевле. Ничего смешного, у меня генетическая предрасположенность: мама с дядиком Радиком – двойняшки. Еще использую другие способы ускорения и резкой активизации оплодотворяемости. А у Наташи к тому времени дети вырастут, школы-институты позаканчивают, она станет дамой солидной, представительной. Я у нее по старой дружбе буду консультироваться по вопросам раннего детского развития и воспитания. А то еще своих подкину – и на аэродром в Логиново с парашютом скакать, или хотя бы в Драмтеатр. Как сказала сама Наташа, хорошо, что мы с ней познакомились. Плохо, что такой дорогой ценой вышло нам это знакомство – за возможность находиться раз-два в неделю в одной аудитории приходится платить таа-аки-ие деньги! Жаба давит. С ней надо бороться. Снизить давление от жабы поможет увеличение ежемесячного дохода. Будем искать работу и продаваться в рабство. Подведем итоги.

Ищу мужа. Желательно сироту. Материально и жильем обеспеченного. Верного, надежного, здорового, спортивного, с ч/ю, слегка набитого романтикой, крепко стоящего на ногах, легкого на подъем.

Ищу высокооплачиваемую работу. В смешанном коллективе. С теплым светлым отдельно выделенным для меня помещением. Гибким графиком работы. Столовая и соцпакет обязательны. Оплачиваемый декретный отпуск.


 17.03.04
 Аня




Аня любит желтенькую курточку. И не любит, когда вместо курточки, шапочки и шарфика дают одну курточку. Хоть и желтенькая, а одна. Весь кайф пропадает. Да и зачем она нам, эта одинокая желтенькая курточка. Без шарфика и шапочки, опять-таки, возможность родить двойню (а то и тройню) сокращается пропорционально количеству отсутствующих по Наташкиной причине вещей, то есть втрое (или, все-таки, вдвое?). Парюсь я помалу с этими «вдвое-втрое», наверное, вследствие несоответствия оплаты количеству аудиторных часов.

А еще Аня очень любит искать. И, что примечательно, предмет поиска не принципиален. Это может быть закатившаяся монетка, слегка заветренный кусок манника, засунутый кем-либо из домочадцев в самые недра хлебницы. Но больше всего Аня, скорее, не осознавая этого, по наитию, любит искать, и, что самое поразительное, находить, личностей, как бы это помягче, неординарных несколько, затейников разнообразных. Вот в этом вопросе равных Анютке нам не сыскать. Да и зачем искать. Ведь, слава Богу, Аня завтра на лекции придет, жива – здорова. Главное, чтобы в настроении была, а то без настроения не найдет никого чудаковатого, а найдет обычного, а обычные – да на кой они нам, порой и без них тоска накатит, хоть удавись.


 19.03.04.
 Буравова Наталья