Притча

Я шла день, потом ночь, потом снова день...
И так долго-долго. Изредка мне встречались
одинокие путники. Они останавливались, снимая шапки.
У них не было глаз. Опустив головы, они искали дорогу.

Однажды из травы я услышала грустную песню.
Так поют цикады, подумалось мне. Я стояла долго,
пытаясь угадать или увидеть источник звука.
Вскоре я заметила стеклянный шар, внутри которого
невесомо парили алые губы. Их уголки были опущены вниз.
Губы были обречены на несчастье.
Замкнутость шара не позволяла им ощутить сладость и тепло
поцелуя. И им оставалось только петь о грусти,
подражая людям и птицам.


Ещё через несколько часов или дней, или месяцев я увидела
голубое озеро. Оно было совершенной круглой формы.
И безупречная зеркальная гладь не давала отражения.
Я искупалась.
Долгое время я ничего не помнила. Озеро стёрло память.
Когда память вернулась, оказалось, что я многие годы ходила
вокруг озера. Оно стёрло ЦЕЛЬ.


Получив память обратно, я поднялась на каменный мост.
Вдалеке я увидела множество огоньков. Я смотрела на них,
и они постепенно гасли.
Жизнь-смерть, призрачность, мираж - где грань?


Сбившись с пути, я встретила кареглазую собаку.
В её хриплом лае я отчётливо услышала слова.
Она мне рассказала, что когда-то она была человеком.
ТОГДА её предали. Но она захотела остаться преданной
навсегда.
Собака указала на лес, из которого доносился протяжный вой.
Там живёт волк. Когда-то он тоже был человеком. Но ТОГДА
он предал.
И остался со своим предательством навсегда.


Выйдя на дорогу я ощутила запах дождя.
Кто-то плакал тёплыми горе-слезами, источая скорбь и печаль.
Я увидела избу. В ней жила мать, потерявшая сына на войне.
Её лицо было старое от слёз. Уже много лет в доме горит,
не затухая, свеча.


Выйдя на залитую солнцем поляну, я собирала в подол
солнечные лучи.
Осторожно, боясь спугнуть солнце.


Ступая медленно, перебирая мысль за мыслью,
я встречала путников, лишённых глаз. Они так же
останавливались и снимали шапки. Я доставала для них лучи
и видела, что у них ясные голубые глаза.
И из их пушистых ресниц вылетали небесно-серебристые
искорки.


День за днём, год за годом... Я услышала знакомый звук цикад.
Губы, заточённые в стеклянный шар, всё так же пели о грусти,
подражая людям и птицам. Я достала из подола один луч,
и он медленно заполнил шар, обволакивая губы нежным теплом.
Уголки губ поднялись вверх, отвечая улыбкой счастья.

В моей душе забилась бабочка, не давая мне остановиться.


Подойдя совсем близко к зеркальному озеру, которое
не давало отражений, я послала в него мягкий луч.
Луч, медленно расплываясь заполнил водную гладь.
И озеро заиграло множеством разноцветных отражений.
Я искупалась в нём, и воспоминания нахлынули на меня
бесконечным потоком. Я лежала на берегу: плакала и
смеялась, перебирая всё что БЫЛО.


Вскоре я встретила и кареглазую собаку, которая
приветствовала меня хриплым лаем. Отдав ей один из лучей,
я увидела, как та направилась в сторону леса, откуда
непрерывно доносился протяжный вой волка, который когда-то
предал.


Войдя в избу, я подошла к старой от слёз матери, потерявшей
сына на войне, оставляя ей один из лучей. Избу заполнил яркий
свет, и она задула свечу, просияв лицом.

Тысячи бабочек заплескали во мне своими пёстрыми крыльями.

Выйдя на поляну, я достала последний самый яркий луч, наслаждаясь
его щедрым теплом МОЕГО счастья. Вдруг небо потемнело, и серая дымка
плотно затянула небо. Попрощавшись с лучом, я отпустила его назад
в бескрайнюю высоту. Мгновенно солнце засверкало в миллион раз ярче,
ослепляя мир лучами счастья.
Наконец-то я легла и уснула.