Мак в скрипке признания

Уронила вилку
еще в июле
на застекленном балконе –
сжалась душа звоном…
изнеженной скрипки
остро вздохнули
струны, за время вымоченные
в теплом вине гранатовом.

На безнадежности фоне,
под тишиною матовом,
красный слила с черным,
мысленно, с верой вымученной.

Две стрекозы на веере –
крылья из разных аккордов
сотканы.
 Я безопасна.
С чулок до ресниц в красном,
шепчу тебе через дверь я,
что и во сне-то не верю
в возможность удачных исходов.

Сквозь небо смотрю в вечер,
весь испещренный окнами
желтыми.
 Черным манишь,
а я
восьмерочной бесконечностью
хожу безголосой, безликой,
вкруг тонкой негреющей свечки
и скрипки немыми вскриками,
что пустоты волокнами
сущности,
 соединяющей
моих перепончатых крыльев
красный с желаньем Тебя.

Что я?
Ты же меня не знаешь,
купающуюся в безупречности
вишни перебирающую -
кислый огонь; скорбя,
не пробующую ванили.

 Я мак из прически, как с вазою
разлучив, беспокойно вынула.
Шучу и
неясность твоей улыбки
в наития сети ловлю -
люблю я тебя, люблю,
такую
черноволосую
 и
 черноглазую.

Между пальцами полубутон
зажала – в красный бокал
небом вливается скрипка.
Я?
 Сквозь маковой кожи заслон,
тоскою безверья пьянящий,
никто меня не ласкал,
как Ты своим взглядом гибким,
столь женственным…
…ни о чем мне не говорящим,
естественно.