Исповедь

Глава 3

Сквозь бесстрастие времен
“Гея” - я шепчу в слезах,
Гея! Твой бездонный стон,
Вверх взлетает в журавлях.
Гея! Скорби вековой
Нет начала, нет границ.
Над планетой голубой
Бесконечность скорбных лиц.

Вверх ведет одна стезя,
В мир раскинутых небес –
Вифлиемова звезда,
Пред которой слабнет бес.
Жизнь сквозь марево времен
Опускается закат,
Колокольный дышит звон,
Храмы вечности стоят.
Расступилась ширь небес,
В небе вспыхнула свеча,
Проявился светом крест,
Голос скорби зазвучал:

“Земля моя, единая!
То белая, то синяя.
Врагам непокоренная,
Ты сильная, ты вольная”.

Расступились купола,
Расступилась неба синь
И звонят колокола,
Возрождая к правде жизнь.
Кто в сиянии любви
Силуэтом воссиял?
Восхождение Судьбы
На алтарь, на пьедестал.

Голос в куполе застыл,
Воссияла синева…
Старец средь небес стоит
Вся в сединах голова.
Перекрестие морщин
И задумчивого лба,
Он стоит совсем один,
А в глазах звучит мольба.
“Сквозь воскресшие века
Ты прошла тропой судьбы.
Глубока твоя тоска
В глубине земной любви.
Вечный звон колоколов
Тайну скорбную таит”

Голос Старца так суров,
В сердце радостью звучит.

“Помню, первая заря
Пробуждала в людях дух
Сказку вечности творя
Вне страдания и мук?”
Смерть взошла на пьедестал
Этой скорби роковой,
То, о чем народ мечтал,
Стало вечною мечтой.
Перекрестье бед и лиц
Там, где строил Отчий дом.
Все планеты пали ниц,
На Земле царит содом.

Из осеннего листа
Просочилась в небо кровь,
И окрасилась звезда,
Сняв таинственный покров.
В небе вспыхнула зарей,
Осветила дальний путь,
Над безжизненной тропой
Пролилась святая грусть.

Над безжизненной тропой
В Жизнь протянута рука.
Голос встречи дорогой –
Безысходная тоска.

И не смея глянуть высь,
Склонив голову, стою.
«Я прошу тебя, очнись,
На тропу взойди мою!»

Засветился к Старцу путь
Семицветную дугой.
Не вернуться, не свернуть,
Путь указан мне судьбой.
Вверх шагаю по тропе,
Пляшут всполохи зарниц,
Над просторами полей
Все планеты пали ниц.
Сквозь туманность облаков
Пробивается свеча,
Храм снимает свой покров,
Растворяется печаль
.
Вдруг взлетела пыль столбом,
День потек грозою в ад,
Даль окрасилась свинцом,
Время ринулась назад!
В перекрестии огня
В перекрестье злобных сил
Я стою совсем одна
В перекрестии могил.
Справа – черная земля,
Слева – призрак городов,
Бесконечные поля,
Блестит цезия покров.
В перекрестии огня,
В перекрестии крестов
Голос светится звеня
За пределами веков.

«Земля моя, любимая,
Любимая, родимая!...»


За переделами веков
Мчится черная звезда
Вне судьбы и вне оков,
Покоряя смерти даль.
В перекрестии орбит
И межатомных дорог
Смерть покой вечный таит
И последний наш порог.

Над безжизненной землей
В Жизнь протянута рука,
Я бреду тропой-дугой
В бесконечные века.

Крест в руках. Тяжелый крест!
Словно тяжесть всех веков
В нем слилась. Звучит окрест
Гимн прощенья! Взгляд суров!

Перекрестье строгих глаз
С бесконечностью молитв.
На кресте горит алмаз
Светом бесконечных битв.
На кресте горит рубин –
Кровь распятого Христа.
Молчаливый властелин
Горькой истины креста.
Столько принято душой,
Столько видела заря!
Жизнь и Смерть одной тропой
Вечность преданно творят.

Старец крест отставил: «Что ж?
Светом стелится тропа.
Что ж ко мне ты не идешь?
Ты, я вижу, не слепа.
Сквозь бесчестие веков
Ты прошла тропой Любви.
Не заметила оков
Всеобъемлющей Судьбы!
Не заметила границ
Не пространства, не времен!!»

В перекрестье птиц и лиц
Зазвучал прекрасный звон.

«Ты на исповедь? Ну что ж?»
Как найти в душе слова?
Не солгать. Греховна ложь.
И понять, в чем не права.
В храм вхожу. Среди икон
Склонив голову стою.
Может это только сон?

«Расскажи печаль свою!»

Мысль цепляется за стон!
Слово стынет на губах!
Колокольный дышит звон,
Гимн играя в облаках.

Говорю! А жизнь моя
Перекрестье гроз и грез!
У подножья алтаря,
Перекрестье слез и глаз…
И под тяжестью креста,
Склонив голову, стою.
Кровь распятого Христа
Жизнь продолжила мою.
У подножья алтаря
В перекрестии Судьбы
Боль снимается моя
Перекрестием Любви!

Продолжение следует