Мы с сыном пробирались сквозь кусты...

Мы с сыном пробирались сквозь кусты
Давно отцветшей ссохшейся сирени.
Из окон дач на две, на три версты
Выпаривались запахи варений.
И ароматы вязкой густоты
Текли по улочкам поселка обжитого.
То яблочно-грушево, то сливово,
То жженным сахаром дышали наши рты.

Нам было жарко. Спину, шею, грудь
Хлестали ветки. Каждый заусенец
Цепляясь за одежды как-нибудь
Нам выход преграждал из этих сенец
В гостиную, живого словно ртуть,
Огромного, как полушарье, луга.
Но вышли мы и, глядя друг на друга,
Вошли по пояс, а потом по грудь,

Потом по шею – в новый аромат
Тех полевых травинок разноцветных.
И луг был насекомыми крылат
Среди растений доветхозаветных.
И сын сказал мне: «Повернем назад,
Здесь слишком много новых впечатлений.»
И здесь, вдали от всех мирских селений,
Я понимал, что он уже мне брат.

И губы я поднес к его лицу,
Чтобы сказать все то что я однажды
Как будто бы не смог сказать отцу,
И я сказал, что, верно, знает каждый,
Что недоступно может быть слепцу,
Чтоб он запомнил этот мир немнимый,
Для посейдоновых быков еще хранимый,
Где в небе летчик чертит полосу.