Почему человек живет не своей жизнью

Бог справедлив! И в силу этого всем своим тварям
он дал поровну – по 40 лет жизни…
И только человеку – царю природы… 20 лет!!!
 NN
 
И так:
На день шестой нас создал Бог…
Из праха все слепил, как мог…
(и черт слегка ему помог).
И только отдохнуть присел,
К нему «проситель» налетел:
 Ну, вот и в боговой приемной
 «Живая очередь» ползет:
 собака за ослом идет,
 а за собакой – обезьяна,
Никак не может слезть с дивана…
Видать диванчик приглянулся.
Архангел у дверей прогнулся:
Какого б не было изъяна,
От той мартышки для дивана…
 Но первым к Богу … человек,
 Крича, что слишком малый век
 Господь ему – царю отмерил,
 И даже сразу не поверил,
 Что мог Господь так учудить!
 Его по срокам обделить!
 Стал уговаривать он Бога
 Добавить лет… ну, хоть немного!!!
Сговорчив Бог: «Ну, что ж попробуй,
Пройди свой путь чужой дорогой.


В приемной те, кому я много
Отмерил в щедрости моей.
Они пойдут своей дорогой,
Отдав тебе не мало дней…»
 А из «зверья» осел был первый,
 Как все в приемной очень нервный!
 Он с Богом был довольно груб:
- Пусть даже я тебе не люб,
Послушай, Бог, ведь 40 – много…
Так тяжела моя дорога…
Ты сам сказал, что я – скотина,
Трудиться мне – всю жизнь мою…
Мне много – даже половина!!!
Убавь мне срок! Тебя молю!
 А Бог, мы знаем, в настроенье,
 И грубость мимо пропустив,
 Слегка гнусаво и напевно,
 Сказал, зевоту подавив:
- Ну, что ж! Сегодня в духе я,
А потому я так решаю –
По половине, Вам друзья,
Ослиный срок я разделяю!
- Тебе ведь хватит двадцати?
Ну, человеку и подавно:
Трудиться, как осел в пыли,
«Царю природы»… вот забавно

Ушел осел – он всем доволен,
 А человек сидит в углу,
 И ждет: «Чего же будет дальше?
 Еще немного погляжу».

Вошла собака. То ж «на нервах».
И сразу в лай: «Кто сука, стерва?».
Должна я этому1 служить?
Что б сорок лет тебе так жить!
Мне с лихом хватит двадцати!
… А что не так – ты уж прости!
Тебе положено по долгу
Прощать всем тварям: псу и волку…
А ты полаял бы с мое!
Давно уж взвыл бы, е-мое!»
 Протявкала и замолчала.
 Бедняга! Видимо, устала.
Собаке срок Бог разделил,
Тем в душу ей елей налил…
И человеку плюс двадцатка:
Узнает на цепи как сладко!

 На смену псу спешит мартышка:
 Вошла тихонько, словно мышка…
 В ее руках торчит… обшивка -
 Ободрала диван паршивка!
Потупя взор, припала к стенке.
Ламбаду бьют ее коленки…
Лопочет тихо там – в углу:
«Господь! Я больше не могу!
Ты видишь сам, как я ужасна!
Мои старания напрасны:
Что создал ты! Уж не исправить…
Смеются все, чего лукавить?

 Я здесь сейчас шуметь не буду.
И все претензии забуду.
Коль срок убавишь, я - уйду…
 Себе занятие найду.
- Ну, будь, по-твоему, мартышка!
 Как двадцать лет, тебе не слишком?
 …
 Вот так! Наскреб наш пра-пра-пра…
 Котомку целую «добра»!
 И получилось все не так,
 Как он планировал. Чудак!
Живет он двадцать лет своих,
А остальное все – за них,
За тех просителей звериных,
Что поделились половиной!
 Двадцатку за осла – ишача,
 За пса двадцатку – чуть не плача1!
 И 20 лет за обезьяну:
 В себе, не чувствуя изъяна,
 Насмешки терпит и страданья!
 Терпи! Коль рожа обезьянья!

Ну, а теперь запомни, друг!
Не обращайся к Богу «вдруг»!
А прежде чем просить у Бога,
Ты с картой сверься: та ль дорога?!!
 20.08.2000