Галерея 2 Христы

Гриль планеты вертелся и огненный плат
опускался багровым закатом до пят,
а глаза, подчиняясь законам Земли,
от него оторваться совсем не могли,
только краем мерещился старый овин,
и сознанье отметило – ты здесь один.

На дорогу, правее, какое-то время спустя,
вышла пара слегка бомжеватых растяп.
То ли косы несли, то ли это белели кресты
и глазницы знакомо светились пусты,
словно радужно переливались дискеты,
расщепляя, как призмы, единое благо на светы.

Первый что-то свистел и, поплевывая на дорогу,
шел второй, заплетаясь ногою об ногу,
а когда за плечами,столкнувшись,звенели кресты, как в сечи,
обнажаясь, то видимы были в багрянце мечи.
И толпою, неведомо взявшись откуда,
прихожане шептались, опять в ожидании чуда,

настороженно вглядываясь в закат,
где дорогу открыв, тиражировал огненный плат
бомжеватых людей то ли с косами, то ли с мечем.
И уже представлялась дорога кровавым ручьем,
только алые струи его проливались чисты,
потому и догадка мелькала – да это Христы…

Шторы надо б задернуть, фанерой заставить окно,
память вырезать, словно из рамы украсть полотно,
тихо, тихо замылить глаза, созерцаньем утех,
и натянуть на желанья свои силиконовый грех,
чтобы не видеть, в безумном экстазе любя,
как этот мир распинает уже не Тебя…

Шторы сбросил, фанеру убрал и раскинул окно –
вот оно флагом струился в ответ полотно:
толпы глазеют в обыденном параличе,
струйки бомжовых людей тащат каждый свой крест на плече,
и, сознавая свою невозвратность, пусты,
тянутся в лоно заката Христы и Христы…