прощай не надо до свиданья

Лето проходило, а она не знала, что делать. Этот обман зелёного, такого успокаивающего цвета, обречённого на смерть и вечную сансару. Эти отношения, которые умирают и возрождаются, одни и те же отношения. Или одно её отношение, если не распутывать паутину взаимностей-невзаимностей. Если раньше она жила вопросом: «А что будет дальше?», то теперь он получил свой ответ до востребования. «А дальше будет то же самое, но по-другому». Можно было бы найти себе утешение новой шарадой «А как по-другому?», но на это у неё не хватало смелости. Противясь самообману, она заблуждалась не иллюзиями, а полным их отсутствием.
На её столе уже который год пылились две фотографии, и она решительно не знала, что с ними делать. Можно было бы убрать их в чулан, но она знала точно: глаза, подчиняясь следу в памяти, будут всё так же видеть то, чего уже нет. И она надеялась на то, что когда-нибудь глаз замылится и перестанет замечать детали. Или на то, что летом она оставляет открытым окно – а значит, фото могут нечаянно улететь вместе с порывом ветра (в принципе, она понимала, что шансу этому – сто тысячных процента, как и на то, что однажды их сожжёт шаровая молния).
Что толку в изображениях прошлого, когда всегда есть и было только одиночество? Кто-то собирает марки, кто-то – пуговицы от штанов (в какой-то сказке Туве Янсон герои собирали именно их), кто-то, возможно, собирает фотографии. Решение решительно найдено! Расставание с прошлым должно быть жёстким. И как она раньше не догадывалась: фото можно подарить. С глаз долой, из сердца вон, получите – распишитесь. Она даже захихикала: вот было бы смешно подарить карточки их прообразу! Такая тонкая насмешка, такоё лёгкое облегчение.
… и вот, солнечным летним днём она пошла на День Рождения. С подарком, открыткой, своими розовыми тапками-зайцами и… со злополучными фото (чтобы никто не догадался. что на самом деле она идёт не поздравлять, а прощаться). Именинник был вежливо-рад, смотрел все подарки и сразу же, при госте, выражал своё счастье. Так было и с ней. «Тапки тоже мне? Боюсь, не мой размерчик!.. Диски – супер! О, мои фотографии, я вот эту возьму, ладно? у меня такой нет… А такая же точно есть, так что ты оставь себе».
Она была зла. Ну как же это так?? Захочешь сделать добро, так и даром её прошлое брать отказывается. А вдруг врёт, нет такой же фото? Под шумок вечеринки она тихо зашла в его комнату. Нет, она не собиралась рыться в вещах. Просто подошла к столу. На нём, почти так же, как и на её, стояли две фотокарточки. Одна в рамке, другая – без. На той, что без рамки, был портрет девушки – её антипода (и никогда не стоило обольщаться!), а на той, что в рамке, был он, на фоне какой-то архитектурной достопримечательности, по-видимому, в Питере. И тут бы ей встать и уйти, но нет, женское любопытство одело ей на ноги тяжёлые цепи, а руки… Любопытство ласково взяло её руку в свою и поднесла к фотографии девушки… Только посмотреть, какие слова написаны сзади… подпись, может, дата. А вдруг фото старое? А вдруг… Но рука предательски дрогнула. Портрет оказался у неё в руках, звон стекла – в ушах, а вторая фото из Питера – на полу.
Где-то вдалеке, в другой комнате гости кричали тосты и танцевали Макарену, синхронно разбилась чья-то рюмка (ах, как она была благодарна этому человеку!). Судорожно взялась подбирать осколки, хорошо ещё, что сама керамическая рамка осталась целой, только фото отогнулось.
… БАЦ! И вот уже керамической рамке пришёл конец. Она сидит в его комнате на полу, с бутылкой вина, в слезах. И смеётся. Тихо смеётся. Скоро именинник поинтересуется её отсутствием. И ей решительно нечего ему сказать. Перед ней стёкла, обломки керамики, и три фотографии: питерская, девушка-антипод и та, что была вставлена с другой стороны рамки.
Лето проходило, и она совершенно не знала, что же всё-таки с этим нужно делать.