Лавстори

LOVE STORY, или ДВАЖДЫ МАЙСКАЯ НОЧЬ
Там, где кладбища начало,
где разрытая могила,
Смерть однажды повстречала
молодого некрофила.
В камуфляже был в зеленом,
Элегантен, словно денди.
Пах тройным одеколоном,
И слегка паленым бренди.
Вот мужчина настоящий!
И на теле все при деле,
А глаза его маняще
Ярче южных звезд горели.
Знал слова и выраженья,
что любая б уступила.
Нет для женщины спасенья
От такого сексапила.
На луну собаки лают,
пахнет прелью земляничной.
Часто ночь бывает в мае
сладкозвучно-романтична.
И по этой-то причине
лунный свет людей тревожит.
Тянет женщину к мужчине,
и мужчину тянет тоже.
Тянет Фурманова к Анке,
Дон-Жуана к Анне Донне,
мавра тянет к мавританке,
и попутно - к Дездемоне.
Совершенства в мире  мало,
и на солнце тоже пятна.
Вот и Смерть не устояла
что в такую ночь понятно.
Смерть смотрела, словно дура
Некрофил глядел дебилом…
В этот миг стрелой Амура
Их сердца Любовь пробила.
И, не тратя ни мгновенья
На «Спасибо!» или «Здрасьте!»
Смерть, без всякого стесненья
Предалась любовной страсти.
Факты отрицать нелепо:
раз уж было - значит, - было.
Там, в уютном тихом склепе
Смерть любила некрофила.
В склепе было очень мило,
и вдвоем совсем не тесно.
Им вовсю луна светила,
соловьи им пели песни.
И, от страсти их друг к другу,
Как от тока, в самом деле,
Светлячки по всей округе
На фиг вдруг перегорели.
Вторя их лобзаний звуку,
В добрых снах, как в пасторали,
Дети нежно Бяке-Буке
Грудь мохнатую сосали.
Так что верьте, иль не верьте,
Но рассказ мой - без обмана.
И любовь - сильнее смерти!
Слово в том эротомана!
Через год бродил устало
Некрофил по той сторонке.
Видит вдруг: скелетик малый
И бензопила в ручонках.
Тут луну закрыли тучки,
Гром ударил, дождь закапал,
А скелетик тянет ручки
И пищит с восторгом «Папа!»
В этот миг у некрофила
В сердце будто вбили шило.
Совесть в нем заговорила
И инфарктом оглушила.
Не спасли уже таблетки
Пять бригад реанимаций…
Вот чего бывает, детки,
Если не предохраняться!