Дама

Мы ее ждали, но она всегда появлялась внезапно. Она – красивая молодая, практически невозмутимая женщина лет тридцати. Я никогда не видела ее злой, раздраженной или просто печальной. Она постоянно искрилась весельем, заражая им всех окружающих. Нам, детям, она казалась недосягаемо прекрасной, легкой, воздушной, парящей в облаках. Именно поэтому мы и прозвали ее Дамой, такой, из-за которой в Средние века рыцари дрались на турнирах. Все наши мечтания и грезы были связаны с ней – далеким идеалом. Мы хотели быть такой, как она.
10-12 лет – возраст, который связывал девчонок и мальчишек в соседних двухэтажках. Все собирались вечером часиков в шесть, играли в салки, прятки, «двенадцать палочек» и многое другое, сейчас по названиям уже и не вспомнишь, и непременно ждали появления нашей Дамы.
С тех пор прошло шесть, а может и все восемь лет. Однажды теплым весенним вечерком я возвращалась из института. Проходя по аллее, на одной из скамеек я заметила плачущую женщину. Она не просила о помощи, даже не обращала на меня никакого внимания, но я все-таки решила к ней подойти, уловив что-то знакомое. Это оказалась наша Дама. Ее красота заметно потускнела, не было привычного блеска в глазах, в них вообще ничего не было кроме пустоты и тоски. Я подсела к ней и протянула носовой платок, не боясь, что она меня прогонит – уж слишком отрешенным был ее вид – и прошептала:
 - Что случилось? Вам плохо? Я могу чем-нибудь помочь?
Сначала она никак не отреагировала на мои вопросы, и я подумала, что она их просто не расслышала (наверное, я слишком тихо говорила). Но внезапно также тихо, как я, произнесла:
- Пожалуйста, выслушай меня… Можешь?
И не дав мне времени на ответ, начала свой рассказ.
- …Сейчас мне тридцать семь лет. Лет восемь назад я была безоблачно счастлива. Сама не знаю почему, просто мне было хорошо и спокойно, именно спокойно. У меня был любящий муж, стабильный доход, уверенность в завтрашнем дне, мы даже планировали детей, чем не счастье? Живи и наслаждайся жизнью. Мой муж владел маленькой турфиромой, которая постепенно увеличивалась и разрасталась. Так за какие-то два-три года она достигла огромных размеров, а мы отдалились друг от друга на немыслимое расстояние – вроде вместе, а вроде и нет. Мы даже не могли развестись, я была нужна мужу для репутации положительного респектабельного бизнесмена. Измучили сами себя. Но, как известно, человеку свойственно ко всему приспосабливаться. Мне было больно, противно, но я была вынуждена играть роль беспечной и довольной жизнью жены предпринимателя. На светских приемах приходилось носить маску счастья и благополучия – удел почти всех богатых людей. Иногда я уже не понимала, кто я на самом деле и для чего живу. Мы так сроднились с этой маской, что для меня не существовало ни другого способа, ни образа жизни. Она стала необходима мне как наркотик во время ломки.
Ты, наверное, хочешь узнать, почему я плакала? Мой муж недавно погиб в аварии, без него бизнес растащили его партнеры, оставив мне лишь крохи. У нас нет детей, но вовсе не потому, что мы не могли их иметь, а потому, что просто не хотели, тогда они были бы лишь обузой, да я и сейчас об этом не жалею. Все это, конечно, печально, вот только плакала я не из-за этого. Самое ужасное в том, что теперь мне пришлось расстаться с привычным образом жизни, а в новом мире нет места для меня и моего образа жизни, и… именно это убивает…
За время своего рассказа она приободрилась, расправила плечи, даже в глазах появился прежний блеск. Только вот меня это теперь ничуть не трогало. Я резко встала и пошла прочь. Ей не нужна моя жалость, как и ничья вообще. Дама больше не казалась мне такой прекрасной, как в детстве, и само детство, благодаря ей, уже не было таким чистым и светлым. В маленьком мирке детского счастья поселилась капелька из взрослого мира.