А без рынка и без демократии

Мы, конечно, имеем понятие, лезем в кузов, назвавшись груздём:
Ведь без рынка и без демократии мы тут все, как один, пропадем.
Сколько времени даром потратил я,
 только попусту небо коптя –
И без рынка, и без демократии,
жил, почти как растенье, хотя…
Вы знакомы с ацтеками, инками? Жили-были без всяких монет,
Но, связавшись с испанскими “рынками”, вдруг сошли совершенно на нет.

Их мгновенно какой-то “гарант” настиг,
 и в короткий безрадостный миг
Нахлебались они толерантности,
 и, пожалуйста, тут же – кирдык.
В мире лизинга, бирж и затратности наподобие средних Веков,
Не хватает нам лишь толерантности, чтобы сделать из нас дураков.
Разумеется, куплю с продажами и ценой, как всегда, дорогой,
Непременно однажды уважим мы, но желательно, – чтоб кочергой.

Ох ты, рынок, базары с менялами, где трещат от товаров столы!
Сколько времени были мы алыми, почему ж мы сегодня белы?
Почему мы Кровавого Колечку, что казнен был вполне поделом,
(И кого мне не жалко нисколечко) славословят за каждым углом?

И за что уважать Колю стали мы?
 Да, он был тот еще “демократ”,
И банкиров любил с капиталами,
остальных же давил всех подряд.
Развращаемый денежной массою, добываемой весело им,
Как эсэсовец с низшими расами, обращался с народом своим.

То-то люд был голодный, да голенький, темной массой желудков пустых!
И за это Кровавого Коленьку мы причислили к лику святых.
Освятили, и что поучительно, отыскали предлог непростой:
Умер Коленька смертью мучительной: значит, - мученик, значит, - святой.

Ох ты, духа великая силища! Значит, всяк, кто висит на суку,
Пантелеевы да Чикатиллища, - нынче тоже в небесном полку?!
То-то нынче подобная братия во главе с вороватым вождем,
Нам талдычит, что без демократии, да без рынка мы все пропадем.

Чур меня, сатанинские рати! Я
 не хочу в бред впадать наяву,
А без рынка, да без демократии
 замечательно сам проживу.
Погуляю немного для виду тут,
 и исчезну в глубокой глуши.
И не раз мне еще позавидуют
 толстосумы без капли души,
Но нельзя здесь себя по-людски вести!
 Так быстрее отсюда чеши,
Дабы не придушили из зависти
 финансисты, купцы-торгаши.