Xxiii. николя де сталь. реквием чёрного цвета

В этом мире сегодня немного уютно, немного снотворно...
В упоённом восторге уснувших одеяла пустых аллегорий небрежно отброшены прочь:
Нет, он вовсе не из-за безысходности, этот Реквием — чёрный;
Этот Реквием чёрный... Потому что уже наступает ночь!

Ваш друг тихо и сосредоточенно ходит по кругу, печальный и тёмный.
Цвета выцветшей памяти. Длинные чёрные волосы собраны в хвост.
Огоньком красной лампочки вспыхнув, в разлившейся тьме загорелся безмолвный приёмник
Приближается миг, когда двор за окном вдруг напомнит пустой полуночный погост,
Так обманчиво, но так реально, так непостижимо объёмный.

Отражаясь в потухших экранах загадочных, похожих на телевизоры, мониторов
Таких интеллектуальных уже хотя бы потому, что им в полной мере доступно
всё то, о чём знает процессор и память и твой жёсткий диск, а ты — нет,
Твой смешной силуэт вспоминает о том, как волшебна, но как скоротечна та жизнь, о которой
Они тихо скучают в ночные часы, когда выключен свет.

Рожденье и память. Ты помнишь рожденье? Memento...
«Помни о рожденье...» В теченье того рокового момента...
Начинается сон ни о чём:

                — Этой ночью я буду врачом!

В тёмной комнате белый цветной монитор изрешечен осями
Одинокий и ясный. Такие тонкие в 3d MAX-е они... И такие загадочные...
В полной мере лишь Богу понятно, как эти сечения геометрических тел беспорядочные
Могут воссоздавать то, что утром бывает навеяно нежными снами.

Ты остался один на один с одинокой, ухоженной спальней...
Только прежде чем спать, ты послушал стихи в полуночном эфире
Там было о петухах в тишине, «незнакомой и дальней...»
И о том, что в виртуальном мире оси принимают
неизмеримо большее значенье, чем в реальном. В виртуальном мире
Оси принимают значенье Распятья Христа. А в реальном...

Их бедная плоскость пуста.

Пусть мелькают экраны томографов вам этой ночью манящей прохладой оконною;
Магнитно-резонансные некоторые из них, а некоторые — позитронно-эмиссионные,
В непрерывной работе своей обновляют подробности патологичной канвы,
Моделируя мозг в 3d MAX-е ночной головы.

«— Мы лежали в холодной траве! Нас ударили по голове!
— Мы не можем встать...» — Но ты хочешь спать.

Я пришёл показать вам тлетворный эффект люминала,
Коротковолновый импеданс вертексных потенциалов,
Всё, что, может, когда-то людей в этой сказочной жизни смущало
Когда ночью, не помня себя, они грезили под одеялом.

Я пришёл рассказать вам о снах, о безудержных снах!

Вы исчезаете в пленительных лучах день ото дня, день ото дня вы всё бледнее и прохладней.
Букеты праздничных цветов сплетут венок и для меня — возможно, жизнь там безмятежней и отрадней.

Я пришёл рассказать вам о снах, о безудержных снах!

Вы достойны узнать о них всё. На привычно застывших часах...
Блики бездн невозможного страха. Лики мёртвых. Молох-Драмалах.

Лёгкий холодный свет пробуждает скорбь обо всём сожжённом.
Падает чёрная ткань, обнажая навстречу пыткам простую грудь.
В этом печальном сне просыпается память о первых Христианских жёнах
Тёмно-вишнёвой кровью окропивших искусству дорогу. Когда-нибудь...

«Когда придёт Гог в истерических оргиях смеха,
                все получат жестокий ожог пред бесчувственным Адрамелехом»

...Месяц украсил ночь, точно белый прекрасный лебедь
Входит гангрена в кровь, как царевна — в родной чертог...
Только что же предпримет палач, когда огненные Тридцать Девять
В шквалах судьбы вдруг коснутся его зачумлённых ног!

Вам пора просыпаться. Кошмар очень страшен... Пошли. Да поможет вам Бог.

Я люблю вас так нежно, так бережно, медленно и несказанно
Пусть на фото и в радостных лицах ни капли живого тепла, и они бездыханны
Это мёртвая радость, она безысходно-холодного, чёрного цвета
Но она тем не менее приятна своей прямотой, и хорошее фото на память мы любим за это.

Сон — стихия иная. В нём ты умираешь, а тот, кем ты стал — чуть притих в ожидании рая.
Фотографии мёртвых людей, а пред ними живые на стульях в три ряда молчат и мечтают,
Но тебе не найти с ними места, не встать, не протиснуться в три этих правильных ряда.
Ты опять одиноко шагаешь по комнате. В дымке немного другого обряда.

Молча выпей стакан шоколада в обнажённом предчувствии града
И когда возвратится мечта, плоскость больше не будет пуста.

Я просыпаюсь иногда в кошмарно-радостных мечтах принцессы крови, инфицированной СПИД-ом
Но кто увидел яркий свет, услышит вопль в его холстах — вопль тех, кто мчится по дороге суицида.
Вопль нежной кожи, перломутрово-стекающей в светах.

Так покинь темноту своей комнаты, резко шагнув в освещённый проём.
Свет зажгли уже всюду, и гости опять собрались отмечать годовщину, как в детстве твоём.
Не грусти. Час последних поминок пришёл...
Как в волшебной «Субботе» Дерена, протрут белой тканью тарелки... И молча накроют на стол.

...В этой жизни сегодня немного снотворно, но очень приятно.
Невозможно стоять на полу, к потолку увлекают цветные воздушные шарики памятных лет.
Нет, это не из-за неизвестности видятся чуть-чуть трагичные белые пятна;
Краска, белые пятна — потому что в финале всегда наступает свет!


2006