Париж приник к оконной раме

Париж приник к оконной раме,
Гляжу, дыханье затаив;
В Москве, в Париже, в Амстердаме
Что вычурность от глаз таит?

Ночной Монмартр пьянит, как ветер,
Сжигает щёки, взгляд темнит;
Как фантастично город светит,
Как фантастично говорит.

Урчанье голубей утробно
В пролете арок и перил,
Где пары рук в объятьи томном –
Проекцией застывших крыл.

Где лист распластан многократно
И многократно отражен,
Где музыка дождя невнятна,
Взгляд нетерпеньем заражен.

О выговор французской речи,
Как в сети пойманная, бьюсь;
Мне «нон» убийственней картечи,
«Уи» пленённой быть боюсь.

Бодлера стих, врасплох настигший,
Горит слезой в разводах дня,
Чтоб в пыльной лавке букиниста
Вновь вспыхнуть, истиной маня.

И пусть я устриц там не ела,
Расколотых на серебре,
Но лёд хрустит в бокалах пенных,
Скрывая истину на дне.

И сны французские в Париже,
Где оборотнем побежден,
Чтобы любимой быть и ближе,
Строй мыслей чувством обнажен.

Коль не случилось парижанкой,
И каплей стынущих чернил
На кончике пера с изнанки,
Волшебным сном кариатид,
Я мыслью возвращусь, сдувая
Со лба восторженную прядь,
Чтоб дивный город воспевая,
Себя в нём рифмой воскрешать.