Какое осеннее, когда и не пахнет осенью

Какое осеннее, когда и не пахнет осенью,
Когда воздух скользит сухой смолистой проседью,
Когда горячи восходы, и закаты ещё жарче,
Когда ищешь бруснику, а лес раскалён от жажды;
И какая брусника, - здесь её и в помине нету;
Брызги алые в памяти о другом крае света.
Здесь пахучий рынок донельзя изобильный,
А в мозгу вертится: картошку копать прибыльно.
Это осень? Это наряд из листьев?
Это северный ветер пылью лицо обрызгал?
А в метро занесённый лист клёна
Пластуется распятием ржаво-зелёным?!...

Той водой холодной богата память;
От дождей невозможно сбежать, размякнув;
С опаской иду,осторожно ступая, -
Я осени краскам не доверяю.
И ожидаю, в просвет серый глядя,
Как заплата заплате за шов строчкой платят,
Как заужен и стиснут кликом клин журавлиный,
Как с осколками солнца лес из золота вынут.
Скольжу на зеркале отражений,
Боясь спугнуть торжество светотени,
И с тоской утомленного неба ради,
Вспоминаю, где утро: спереди, сзади?
Что же будет с душою в заутрени синей,
Если небо из бархата кисеей подменили?
Если даже раскаты и глуше и реже,
Если солнечный зайчик – мечтой о Париже?

Возвращаясь туда, где осени нету,
Где белая пыль колесит по свету,
Где лист прохладен лишь утром ранним,
Где солнце только ночью не ранит;
И в кольцах тугих золотые свитки
Мне дарит кто-то, кого не видно;
Я их, волнуясь, рукой расправляю:
Какая осень? Я лета не знаю;
Ну, пусть жара и плоды переспели,
Вот только б птицы подольше пели;
Неважно осень в каком наряде,
Мне важно меня надолго ль хватит?
По кругу памяти чтоб возвращаться,
Сухой листвой в небеса подниматься,
Чтоб странность мыслей и чувств прихотливость
Легко поднимались со мной над миром.