И секунда...

Зонтиком прикрыв невинные глаза.
Молчанием окутав прощальный вечер,
Хранилась трепетно в груди её слеза
И смутное значенье слова "вечность".

...И очий дом вселял печаль и радость,
И каждый шаг был эхом омрачён,
И поцелуев маленькая сладость
Лишь утверждала мрачно: Обречён.

И стоны медленно подкатывали к горлу,
И рвался плачь из высохшего рта;
И было всё без имени и толку -
Его как будто обуяла пустота.

И день последний проведя в слезах,
В обьятьях жарких попрощалась с ним.
И утонула в будущих глазах,
Втянув с ноздрей его приятный синий дым.

И каждая секунда словно годы,
И каждый год – как тысячи веков;
И мнимый облик временной свободы
Манил к себе теплом своих брегов.

И долго вера в сердце копошилась,
И без того истерзанную душу бередя;
И в панике под сердцем она билась,
В неистовое чувство перейдя.

...И девять раз луна уже сменилась,
И кончились терзания давно.
С крестом и имением она опять слюбилась,
И засияло светом вновь её окно.

И скоро полночь, и безвременье прервётся,
И, сквозь полузабытую тоску,
К ней ангел вновь её прорвётся
И успокоит голосом нелепую пургу...

И за печатями, и через времена времён,
И даже через злобные оскалы,
В которые без воли был впряжён,
Начнутся вновь праздненства и балы.

...И дальше всё пойдёт размерено и чинно:
Стаканы, вопли и опять стаканы...
Как скучно жить и так безмерно длинно,
Ругаться и мириться, строя планы.

К чему всё это, если завтра снова бой?
Кому и как стерпеть раненья эти,
Когда всевышний разум словно вой
Колдует над сознаньем, опустивши веки?

Всё это есть, увы, и неизбежно,
И нависает грозно над кровлею гроза.
Но спит она, так мило и блаженно,
Прикрывши зонтиком невинные глаза.