Паутина

 
 Вновь в глазах его стоит бесконечная тревога,
 То, что, вроде, было близко, оказалось - далеко.
 Дом закрыт. Замок висит. И в туман ведёт дорога.
 Но никто не даст зарока, что на ней будет легко.
 
 Вьюга спутала расклады. Исковеркала пасьянсы.
 Превратила в паутину ровный путь длиною в век.
 Ты впустил в себя прохладу. И предал забвенью шансы
 На победу над рутиной - слишком тяжек был побег.
 
 Ты - не первый. Не последний. Пациент из психбольницы,
 Так мечтавший о свободе, но не знавший одного:
 Та свобода - цель стремлений - есть по сути... тень синицы.
 Птицы, сдохшей на излёте, не оставив ничего.
 
 Паутина многослойна. Ты с неё виток снимаешь.
 А другие два на место этим стихом прилепи.
 Слова нить - её основа - будет вечно, понимаешь?
 И ты тоже на насесте. Раз попался, то - терпи.
 
 Мы находимся в игрушке невысокого пошиба,
 Рассердившись, возражаем: дескать, это не игра.
 И, ломая свои клюшки, устраняем перегибы,
 И себе, и всем внушая, что пора кричать "ура!".
 
 Мы воюем, убиваем, подрываем и калечим,
 И вовсю всех уверяем, что игра здесь ни при чём.
 А когда не убеждает даже тягота увечий,
 В грудь кинжал себе вонзаем - то последний наш приём.
 
 Зря уходишь, не прощаясь... О тебе потом напишут,
 Что ты был коммунархистом, обожал под кайф балдеть.
 Твою волю поглощая, пауки вьют паутину,
 И твоё самоубийство лишь украсило их сеть.
 
 Семь куплетов отзвучало, впереди куплет последний,
 Где твой самый лучший выбор суть не в силах изменить.
 Разве сказанного мало? Зрите вывод неизбежный:
 Жизнь и смерть, заклятый бинер - паутинистая нить.

                Четвёртый день две тысячи четвёртого года от рождения Безумного Магистра.
                Написано в Мире Паука.