Изогнувшиеся вены

Изогнувшиеся вены и мечты, как сон о нем.
Вновь лежащие в карете вещи-тайны обо всем.
Молчаливость странствий сердца. Слезы капают на снег.
Как алмазы всех прекрасней, дарят миру этот свет.
Истины печальней нет, роз увидеть пирует.
И в шекспировской Джульетте расцветет иной восход.
Закрепится в этом тексте безнадежный постовой,
Он ждет ее, который час. Уж день погас, а он все ждет!
Он верит в чудо и моменты. Стекающие слезы ловит на ходу.
Не хочешь знать теперь об этом. Не скроешь свет луны печальной.
Укрыть себя от темноты сонетов и лиры звук издать, нет силы!
Поспешность так корит поступки, что забываешь, как рожден.
Не стоит убиваться сразу. Жизнь не казнить уроком правым.
Купать нам ложь прекрасней в чаше, чем жарить истину в костре.
И ненавистные мечтанья затмят разлук роскошные оправданья.
Зачем же силуэты бесполезных драм шатаются по древним временам.
Улыбка, счастье или слезы, украдкой разгорающийся вопль.
Нет, даже не обидно и сейчас, за свой обыденный, безмозглый нрав.
О! как великие познанья мне не понять в ином роду.
Без пробуждения объятий, так заклокочет моей души исповедальня,
Что и не рада буду я, узреть порыв разлуки явной у лапы сфинкса навсегда.
Полет фантазий, умиротворенья грозный вскрик и жадный неразрывный скрип!
Уничтожение желаний, так успокоятся в лоне, и не захочется мечтаний
Для неизведанных причин моей безмолвной тишины и пусть горит заход
Прекрасным солнцем и не покинет, может страх предрасположенный затмить
Пророка неба и в путь пустить дуновенье ветра, вновь подхватить любви мотив
Представить хоть на миг себя частицей, зевсовой колесницей объехать все моря и страны!
Увидеть всех людей планеты. Попросить автограф счастья и не закончить свой объезд.
Нам время мало, что б совершить дела. Пропащая душа и спор у врат сознаний.
Беда у занавеса края. Мои чудесные края! Благодарю, боготворю! Люблю весенние цветы,
И луговые травы, и нежность солнечных лучей, шум грома, и реки теченье!
Люблю сама не знаю для чего. Тихий голос так и манит, сладкий обман запрещает
Разобраться у себя в чемодане старых мыслей, забываний. Под дождем растаял
Хоровод синих обрамлений. Скульптор не слепил колонны. Про пиастры он забыл.
Неизбежность подкатила и прорвала уголки моей квартиры. Все накинулось сейчас!
Дар ушел бродить в плаще, заплатить бы за грехи! И раскрашенный сюжет появился
На стене, все скользит по верху встречи. Меч блестит, рука дрожит.
Шелестит упрямый вечер, гонит прочь зарыться в раны, помолиться перед сном!
Зеленеет мир под флагом страсти, вечность длиться без конца.
У порога двоевластья гибнет верный постовой. Пропасть стынет, веет льдом
Обреченные на тягость, власти чуждые сыны, пробегут неровным строем
Пред командным Цицероном, и отважные синдромы поддадут осадок вере:
Не посмотрят на вас дети, и не скажут добрых слов! Позаботьтесь о скелете
Государства в молодом созревшем семе! Ругань бросьте под откос!
Не услышите поэта глас звончайший и простой! Посмотреть бы и на граждан
Не мешало бы сейчас. В удлиненном проповедстве многочисленных томов
Литературных благ, неистовых страданий прорицать иной уклад!
Подлецов отправить в бани, грязь отмыть, отправить вон!
Пусть побродят в совершенстве укоризны вековой. Риск высок, но что же делать
Отступать нельзя домой. Увенчавшийся в победе отрок гонит за собой!
Пуля тихо пролетела над безумной головой, серебро тускнеет разом
Натирает маслом розы единицу красоты, а умнее все же силы
Петь, которой одиноко, не найдется в этом мире и про жажду, ты забудь.
Постигать науки, слабым не дано, грозит совет, но не верьте вы упрямцам
Постигайте все, что надо. Говоришь, не стоит спорить. Перечисли мне советы
Старых пережитых нравов! Как не спорить мне с сатирой, живущей в такой
Белой квартире! Истина нужна (так докажу примером честным)!
Стоит все тот же постовой, он ждет ее, она ж не замечает его красивый томный вид
Идет суровою походкой меж покоренных его глаз и фраз не слышит одиноких
Винит во всем погоду, и сбавить шаг, но в чем причина не знает даже он,
Хотя зачем ему погода, ему слово раз сказать, ее волос безжизненным колыханьем
Остановить, поймать бы чувственный порыв, пусть величают все примеры
Жалеющих судеб лишь часы, и пешеходы этой зебры на расстоянии идут
От станции под именем Бесконечной до Чемпионских островов!
Ужалят всех на свете, словом поэта грозные стихи! И прочитает каждый
Морали сонные строки. НЕ верю, что через поколенья не вспомнит
Бедный мой пророк , найдя в другом великолепье и вечер, и тот же постовой.