Распятие

Этим днём было, как во сне:
так темно, что не видно рук,
душно, будто горишь в огне,
и не видно ни зги вокруг.

Не преграда железу рука,
да и некому звать докторов.
Я там не был, но знаю как
по суставам струилась кровь.

И в глазах его мир поблек
и по жилам потёк огонь,
он ведь всё ещё человек,
и, по-прежнему, чувствует боль.

Где тут думать о вечном дне?
Может, нет его, этого дня?
«Отче, отче! Приди ко мне!
На кого ты оставил меня?!»

Видно, зная такой расклад,
(там подобное не внове)
приготовили препарат
и подали на острие.

Это только так кажется – смерть
(тело духу на деле – плен),
каждый сам себе – посох и плеть.
Каждый сам свобода и тлен.

Каждый сам себе дьявол и Бог,
каждый верит в одно из двух:
если ливер твой вдруг издох,
то остался ли жить дух?

Есть ли свет, или там мрак?
Но услышит имеющий слух,
что пусть каждый пред ним – наг,
но не каждый, всё-таки, глух –

всяк в итоге трудов земных
благодатным лучом облит:
свет, который согреет одних,
других попросту испепелит.

Извини, если что не так,
я ещё не нашёл свой путь.
Дай нам, грешным, в дорогу пятак,
благословить не забудь.